острым, как бритва, которая режет волос: рот его был открыт, но не
произносил ничего. Он весь хотел сказать: жизнь или смерть?
Фиоравенти - и ужасная статуя барона сошла будто с своего пьедестала.
Эренштейн озарился весь жизнью; молча он пожал руку Антонио и тянул ее к
себе, чтобы прижать к губам. Врач отнял руку.
только с условием от меня...
идет о моем благосостоянии... мне нужна ваша клятва...
ими земного от земли и дать ему крылья на небо.
между мною и живым богом, которого призываю теперь в свидетели моей клятвы.
хозяина, возвысил чашу с дарами и преклонил благоговейно белую, как лен,
голову.
испуганный священнодействием, - но помните, что двадцать минут, не более,
осталось для помощи вашей супруге. Упустите их - пеняйте на себя.
души голосом, но так, чтобы его нельзя было слышать в спальне жены:
телом его единородного сына, и да погибну я в муках адских, да погибнет, как
червь, род мой, когда я преступлю клятву эту...
искусителя всею силою своих понятий... Этот взгляд напомнил ему приключение
в Риме... Он узнал своего противника и угадал свой приговор.
тому самому, которого я, лет за пять тому, оскорбил без всякой причины и у
которого я ныне, пред Иисусом Христом, отпустившим грехи самому разбойнику,
прошу униженно прощения...
ждал я этой минуты... Говорите: клянусь И повторяю мою клятву отдать моего
первенца, когда ему минет год, лекарю Фиоравенти с тем, чтобы он сделал из
него со временем лекаря; почему властью отца и уполномочиваю над ним
господина Фиоравенти, а мне не вступаться ни в его воспитание, ни во что
либо до него касающееся. Если ж у меня родится дочь, отдать ее за лекаря...
Один он, Фиоравенти, имеет право со временем разрешить эту клятву.
госпожи Эренштейн.
могильным голосом, как будто читал свой приговор казни. Холодный пот капал
со лба его; кончив, он упал без сил на стул, поддерживаемый верным
служителем Яном и священником, давно неравнодушными свидетелями этой ужасной
сцены. Оба спешили подать ему помощь.
услышал, был крик младенца.
тихо говорила... она благодарила врача.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
своему сыну имя, которое он носил. Маленький Антон был пригож, как розан; с
каждым днем расцветал он более и более под лучом ее взоров, согреваемый ее
нежными попечениями; вместе с ним расцветала и мать. Отец только наружно
утешался им; мысль, что отдал его итальянцу, будто продал сатане, что из
него будет только лекарь, убивала все радости его. Часто взгляд на младенца,
обреченного такому позору, исторгал слезы из глаз барона; боясь, однако ж,
чтобы жена не заметила их, он пожирал эти слезы. Лекарь!.. Боже мой! Что
скажет свет, что скажут родные, друзья, а пуще неприятели, когда узнают о
назначении баронова сына? Как объявить жене? Это убьет ее. Лучше б не
родиться несчастному!
прекрасного малютку и вся пылая от любви к нему. - Недаром астрологи
напророчили нашему сыну столько даров. Полюбуйся им; посмотри, какой ум,
сколько огня в его глазах; он глядит на нас, будто нас понимает. Кажется,
так и горит на нем звезда величия и славы! Кто знает, какая высокая доля
ждет его! Ведь и король богемский, Подибрад, был простой дворянин...
судьбу детей своих; эта самонадеянность может оскорбить провидение, которое
лучше нас знает, что делать с ним, к чему его ведет.
быть, и грустью, проницавшею в словах и глазах мужа. - Правда, эти
пророчества могут оскорбить господа. Будем только молиться ему, чтобы он не
отнял его у нас. О, тогда не переживу моего Антона.
чтобы гордые желания ее в самом деле не навлекли на него гнева божьего, и
прижимала его к груди своей, в которой сердце билось, как ускоренный
маятник, и все было что-то не на месте.
в жизни лекарской? Лучше б господь прибрал его теперь вовремя на небо, в лик
своих ангелов!.. Или почему не приберет самого отца?.. Тогда клятве не было
б исполнения: мать не давала ее, мать и сын будут счастливы.
нарушить клятву. Никто не знал о ней, кроме старого духовника и Яна;
духовник схоронил свою тайну в стенах какого-то монастыря, а в верном
служителе умерла она. Но сколько барон ни был бесхарактерен, слабодушен,
все-таки боялся вечных мук. Клятва врезалась такими огненными буквами в
памяти его, ад так сильно рисовался в его совести, что он решился на
исполнение ужасного обета.
Было много приступов борьбы, решений, и всегда кончалось тем, что он
откладывал объяснение.
растерзанной душе барона. Может быть, она подарит ему другого сына... Тогда
первый пусть идет в жертву неумолимому року, пусть будет лекарем!..
барон день, два... Фиоравенти не является за своей жертвой. Авось либо не
будет!.. Тянутся недели... нет его. О, если бы умер!..
напрасно мать? Может статься, Фиоравенти удовлетворил свою месть в день
рождения их сына; может статься, великодушный Фиоравенти доволен и муками
ожидания, которые заставляет терпеть оскорбителя, и не желает более
исполнения своей клятвы. Добрый Фиоравенти! да будет над тобою благословение
божье!
будто золотыми пузырями, которые лопаются в воздухе.
роковое приключение в Риме (мщение рассчитано), Ян с бледным лицом вошел к
Шилова Юлия
Андреев Николай
Конюшевский Владислав
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Афанасьев Роман