вытрезвителя, облокотившись на косяк, рука в бок, в зубах папироса,
стояла... сошедшая с мультфильмовой киноленты старуха Шапокляк. - Привет,
мусорам! - Она задержала взгляд на мне и, видимо, оценив кровавый глаз,
добавила: - И клиентам! - Предвидя недобрую реакцию со стороны
присутствующих, она шутливо-фамильярно прикрикнула на сержанта: - Нервы!...
план почти выполнен, "больные" рассредоточены по палатам, акты оформлены.
Эта бродяжка под легкой "мухой", случайно заглянувшая в их заведение, сулила
небольшое развлечение, разрядку.
гостеприимно предложили ночлег в теплой камере, она вдруг страшно
захохотала, потом затряслась, рухнула на скамью, где фотографируют клиентов,
и истошно завопила:
взоры, присели кто где мог.
вежливости задавать ей вопросы. Старуха, обессилено выкрикивая короткие
фразы, поведала, что немцы проходили через их деревню, обоз: машины,
подводы, конные и пешие... Подбежали два пьяных немца, один выхватил
ребенка, другой замахнулся на нее прикладом... Помнит, что тельце упало
прямо под колесо, тонкий вскрик, хруст ... Удар по голове... Потом у нее
бывали редкие проблески сознания: она обнаруживала себя на каких-то
вокзалах, под мостами, в кустах, среди больших собак... Куда-то шла,
ехала... Ее кто-то кормил, бил, насиловал... Когда полностью пришла в себя,
война как раз кончилась, а она находилась в нашем городе. Не могла вспомнить
фамилию, родителей, мужа (наверное, был), какой ребенок - мальчик или
девочка. Только и помнила: свое имя - Ядвига и место - Белоруссия,
деревня... И тот страшный фрагмент, который все время и стоит перед глазами.
голове обычно тяжелые для этой самой головы философские мысли: как это,
наверно, страшно - не иметь в памяти ни детства, ни молодости, ни родины, ни
какой-либо, даже бедной, истории - ничего. Только какой-то уродливый кусок
дикого события, произошедший, может быть, даже и не с тобой. Представил
человека, вылупившегося из гигантского яйца: он может двигаться, говорить, у
него все есть, кроме прошлого. Человек-цыпленок. Бр-р-р!... Вспомнил о
каратисте, отыскал его глазами. Он сидел такой же, как и в салоне "воронка",
сосредоточенно уставившись куда-то в пустоту.
молчание сержант. - Ах, да!... Ну, в отряд бы подалась партизанский, ну я не
знаю...
фамильярно-шутливый тон:
голове: - Соображаловка ведь поздно вернулась, войне капут. А сейчас что,
воюй с кем хочешь, хоть вон с этими американцами, с проклятыми, во Вьетнаме,
- так и там, говорят все кончилось. В Афганистан - не берут. Подавайся куда
хочешь, хоть в ментовку. Возьмете?
добросовестно размахивая руками. Сержант взял на себя роль командира:
сейчас - ложись!...
кверху, руки по швам. Сержант присел на корточки от смеха.
поза!
ближайшее время ей ничего не грозит. Лежа, не меняя позы, вытащила свежую
папиросу, дунула, закурила, равнодушно уставившись в потолок.
который должен был развезти нас по домам. Залезли в салон, ступеньки
показались неудобными, скользкими. Сержант вытащил бутылку коньяка,
отобранную у морского офицера, наполнил под самые каемки два граненых
стакана, протянул один мне, кивнул на студента: "Он не пьет". Выпили,
закусили конфетами. Я представил, каким сейчас явлюсь пред очи жены: пьяный,
с синяком под глазом. "Откуда?" - "Из вытрезвителя!..." Улыбка озарила мое
лицо. Сержант принял это в свой адрес и тоже, впервые за весь вечер как-то
необычно, по-детски улыбнулся: "Еще придешь ко мне на дежурство?" Я, не
переставая улыбаться, пожал плечами: "Радикулит!". Он подал команду водителю
трогаться, дожевал конфету и повернулся к каратисту:
в дом культуры, в городской сквер. Танцы, девочки - во! Или на пеший
патруль... Боишься, что побьют?... Нет ведь.
Ф А Р Т О В Ы Й Ч А Р Л И
зала, а где ни будь у центрального окна, - дабы не задевали без
необходимости снующие официанты и публика из числа танцоров, в то же время,
чтобы кампанию было видно и посетителям, и музыкантам. Как правило, столик
на шестерых; пятеро персон - девочки. На острие всеобщего внимания
единственный мужчина шестерки - великолепный Чарли. Он в белом костюме,
вместо тривиального галстука - золотистая бабочка. Наш "Чарли Чаплин"
гораздо крупнее одноименной кинозвезды, осанка прямая, что делает его раза в
полтора выше знаменитого американца. Лоб высокий, броский, с глубокими для
двадцати двух лет пролысинами. Широко расставленные глаза настолько велики и
выпуклы, что собеседнику, словно ученику на уроке биологии, предоставляется
редкая возможность видеть, как происходит процесс моргания: верхние веки,
отороченные кудрявыми ресницами, как шоры обволакивают глаза, смазывая
глазные яблоки, а затем медленно задираются вверх. Густые брови недвижимо
застыли, взметнувшиеся к небу, в вечном удивлении - дальше удивляться просто
некуда, что непостижимым образом придает лицу уверенность, замешанную на
равнодушии к внешней суете. Танец в исполнении Чарли собирает, кроме девушек
его стола, всех резвящихся на пятачке возле оркестрового подиума. Никому и в
голову не приходит, что этот супермен в белом костюме, руки в карманах брюк,
- всего лишь студент технического института.
высокотемпературных кряхтящих тел, пахнущих винегретом и водкой, сметающих
все на своем пути, проносились стороной от столика фартового Чарли. Однажды
было отмечено, как Чарли, видя, что надвигающийся "смерч" не минует его
уютного гнездышка, и через несколько секунд сметет всего Чарли вместе с
подругами и сервировкой, спокойно скомандовал девочкам "вспорхнуть" с
кресел, захватил ручищами столешницу и, уронив всего пару бутылок, отнес
стол в угол зала. Отдых продолжался.
самого детства к нему прилипла кличка "Чаплин". В отличие от Чарли, его
родителям не нравился этот "псевдоним", которым наградили сына сверстники.
По известной логике, именно благодаря им, предкам, точнее, их отношению ко
всему этому, "псевдоним" прилип намертво.
Чарли в подростковом возрасте взялся корректироваться согласно "благодати",
заложенной в оригинальном имени. Так, ноги Чарли стали... "разъезжаться" -
носки ботинок "сорок последнего" размера при ходьбе расходились в стороны
почти на девяносто градусов относительно направления движения. При этом
непременно - "руки в брюки", по словам матери. "Что ты там в карманах
делаешь, - поддевал его отец в воспитательных целях, - в бильярд играешь?" -
"Нет, - невозмутимо ответствовал находчивый Чарли, - фиги мну". Наблюдение
за ходьбой сына-подростка не доставляло родителям приятных минут, однако и к
этому они привыкли. Отказывались только смирится с излишней беспечностью
Чарли, которая могла сулить многие жизненные неприятности. Сам Чарли так не
считал, полагая, что никто от оптимизма не умирает. Да и как еще может
считать человек, которого зовут Чарли Чаплином!
что сам не уставал при случае об этом сообщать. Действительно, на экзаменах
везло. Впрочем, как известно, в студенческой жизни учеба - не самое главное,
и образ фартового в основном складывался из иных, более значимых примеров.
на речном пляже, в ресторане. Неизменно - в окружении девчонок, числом не
менее трех, как правило студенток нашего института. Это был наивесомейший
показатель "фарта".
свое природное везенье. В основе благополучия этого внешнего повесы лежал,
как это ни пресно и неинтригующе, хотя и нельзя сказать, что банально, -
обыкновенный труд. К тому времени у Чарли оставалась одинокая мать в другом
городе, которая "поднимала" младшего сына-школьника. Помощи ни коим образом
не предвиделось, на стипендию не пошикуешь. Истина относительно "широких"
возможностей стипендии относилась ко всем. Поэтому все мы чем-то промышляли:
разгружали вагоны, сторожили детские садики, мели тротуары. Зарабатывали
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Распопов Дмитрий