писатель, -- сказал писатель, -- хотя бы чуть-чуть. Иначе он не свободен. А
раз не свободен -- отдельно не существует.
читать -- это тоже своего рода талант, как и писать. Ну, навыки, конечно,
школа. Я вот читать научился, только когда начал писать. А до этого только
буквы знал и дальше картинок не воспринимал ни одной книги. А как научился
-- понял, что большинство так называемых книг написано для людей, не умеющих
читать, как и музыка -- для глухих, на трех аккордах, как и фильмы -- для
слепых, с историей, но без продолжения. Этим отличается продюсерское
искусство от настоящего. С другой стороны, быть читателем, а при этом еще и
писателем -- крайне неудобно. Придумаешь чего-нибудь, потом почитаешь -- и
писать не хочется, все уже написано. Я сначала грузился -- потом плюнул.
Пусть будет как будет. Читать буду меньше. Тем более, что книжка эта
заказная -- римейк, то есть изначально неоригинальна.
перевод английской книги "Медный Кувшин" Энстея. В ней джинна находит
лондонский архитектор. Еще в начале века. И Лагин решил переделать ее под
коммунизм. Тоже давно, аж в тридцать пятом году. Только там, в Англии, джинн
злой и умный, а в "Хоттабыче" добрый, но глупый. И есть еще много разных
отличий -- но канва и многие события сохранены. И теперь этот Захаров
заказал мне римейк "Медного Кувшина", который одновременно и римейк "Старика
Хоттабыча" для нашего посткоммунизма. Поэтому моя книжка называется "Медный
Кувшин Старика Хоттабыча", для преемственностей. Только лагинского Вольку,
пионера, и энстеевского Горация Вентимора, архитектора, пришлось заменить на
хакера. Для актуальности и модности. Среди вас есть хакеры? Было бы неплохо
иметь прототип. А то я про это ничего не знаю.
качестве прототипа себя.
можно некисло интересного замутить. Ну смотри, сам напросился. Тогда
поехали, посмотрим, как ты живешь -- мама, папа, все дела. Люблю в гостях в
начале мая, особенно люблю точить. Пора бы в шахту покидать. Счастье --
есть!
Джинна определились дополнительно двое -- некто Гришан и Друид. Люди как
люди.
количество, сославшись на общую слабость задней подвески своего автомобиля.
Сам автомобиль показался Джинну слишком хорошим для неудачливого бизнесмена,
но писатель пояснил, что это из прошлого, когда он еще не был писателем и
его "способности к нормальной материализации не были разрушены
распиздяйством творческих процессов и поисков путей удовлетворения очищенным
существованием". При этом писатель вел машину так, что холодок этого
очищенного существования слегка протрезвил пассажиров и навел их на мысль,
что надо добавить. Добавить решили водки -- для надежности.
втягивая носом воздух, он спросил:
человеке вообще можно многое сказать по тому, чем он себя окружает. Я,
например, могу сказать, за что тебя с работы уволили.
сказал, что у тебя кофе нет, надо было взять в палатке.
основном кофе пью. Поэтому в гостях сразу могу определить, есть он или нет.
А если есть, то примерно какой. Ну там -- молотый или растворимый. И даже
сорт. В такой обстановке кофе не живет. Это же круто. Чай в стакане
завариваешь?
свалявшееся шерстяное одеяло под батареей. -- Собака?
начали тереться о ноги писателя, проявляя ласку. Писатель слегка отстранился
и
алюминиевую миску на полу у мойки. -- Гречневую кашу уже не едят.
естественнее и приятнее, чем есть гречневую кашу.
да.
странно, правда? Джинн не стал отвечать:
помирают, надо пожалеть. Ты повелся. Девушка-то осталась?
эффектом. -- Котята, должен тебе сказать, тоже лишние. Будут мешать в
седьмой главе. И вообще. Придется отменить.
осмотреть комнату. Одна комната? Но вопрос почти решен. Ты согласен?
тебя, понятно, пятнадцать рублей. Вот возьми сходи, пожалуйста, а то я
обратно дорогу не найду и код у тебя в подъезде мудреный. И возьми еще
бутылку водки -- будем совершать переход в другое состояние, а заодно
отметим близкое знакомство и взаимную приязнь и привязанность.
берегу, -- ответил писатель и добавил: -- Я человек беспрепаратный. Мне
сейчас расползаться негоже.
уже успел отодрать кусок обоев в комнате и радостно читал старую газету, на
которую они когда-то были наклеены. Выходные данные газеты остались
невскрытыми и потому скрытыми от писателя, а то, что ему досталось для
восторга, было частью каких-то двух заметок, от одной из которых даже
осталось название: "В наступление на горох".
бобы. И опять та же история. Комбайн рвет, мнет стебли. Главный агроном
берет инструкцию по эксплуатации агрега...", дальше утрачено. А вот еще:
"Впереди режущего аппарата с обеих сторон подвешены деревянные отвалы, точно
такие, как у косилок. Когда комбайн идет, отвалы сдвигают два валика..."
Так.. "...ближе к лесу бегают два колесных трактора. К каждому из них
прицеплена обычная косилка "КСХ--2", КСХ -- это, наверное, косилка
сельскохозяйственная, -- пояснил писатель, -- "...с несложным
приспособлением: стальные полоски с загнутыми кверху концами скручивают
скошенные стебли, образуя пышный ве..." Дальше опять нету. Будем считать,
что веник. Косилка веники вяжет. Или венки. Круто, правда?
вылезает из кабины и обходит колонну..." -- это же просто супер! Правда?
лет, а проблемы описаны в настоящем времени, понимаешь? То есть они есть
всегда. Ну, пока коммунизм, разумеется, кто же знал, что он кончится. И все,
что они делали в коммунизме, они делали в настоящем времени, в самом
настоящем, приколись! Вот это наглость! "Шофер зло сплевывает..." Мы здесь
ханку квасим, а он все сплевывает и сплевывает! А трактора до сих пор все
бегают и бегают! И вяжут веники из венков.