помню, точно вчера была. В стене с улицы до сих пор след от пули видно.
Можете посмотреть.
ухмыльнулся, покрутил головой и сказал:
вовсе не сгинул то исть. Напасть какая-то, точно наговорено. Мамаша,
покойница, все ворчала: мол, спасу нет от ихнего соседства, не ровен час и
мы сгорим. Первый раз при Пелагее горели, при старой хозяйке. Заполыхал
флигель, всей улицей тушили, пожарные-то опоздали малость. Тогда-то флигель
сломали и терраску пристроили. А как Пелагея померла, дом на троих разделили
- большой, крепкий, его б в хорошие руки, еще б сто лет простоял. Разделили
на троих, между детьми. Дочери передняя половина да терраска, а сыновьям по
две комнаты сзади. Сыновья-то сгинули, непутевые были: один в тюрьме помер,
а другой то ли тоже Богу душу отдал, то ли просто пропал, никто не знает.
Часть дома Татьяна, Пелагеина дочь то исть, продала. Заселились туда
какие-то и сгорели в первую же зиму. Тогда еще печку топили, ну и вышло
дело: заполыхало. Еле-еле Татьянину половину отстояли, а от комнат новых-то
жильцов да братниных остались только головешки. Отстраивать ей было не по
силам, в общем, кое-как заделала стену с крышей да жила. А вскорости Татьяна
утонула: пошла к подруге через реку, а лед уж слабый был, ну и... - Евгений
Борисович оглянулся на икону, подумал и перекрестился. - Таким вот макаром
осталась одна Ленка - Татьянина дочь. А от нее всей улице беда. Пьющая да
гулящая, в дядьев пошла, натворила чего-то и угодила в тюрьму. А вернулась,
и начались тут гулянья. Нигде сроду не работала, а каждый день застолье.
Разный народ у нее тут перебывал. Мамаша куда только жаловаться не бегала, а
все без толку. Дальше так: сошлась Ленка с каким-то, и вроде тише стало, он
по-настоящему здесь не жил, то появится на недельку, то исчезнет. Только
ухажер-то чище прежних оказался. Форменный бандюга и Ленку в свои дела
втравил. Вот тем летом и пришли за ними, из милиции то исть. А может, еще
откуда, в черных масках такие, страх... - Евгений Борисович нервно хихикнул
и за ухом почесал. - Стали в дом ломиться, а Ленка-то не пускает. Чего уж
там вышло, не знаю, только из автомата раз пальнули, да угодили в наш дом.
Мамаша до самой своей смерти все правду искала, думаю даже, через эту самую
правду и померла, а уж скольким она след в стене показывала... - Евгений
Борисович опять хихикнул и рукой махнул. - И ничего. Мамаша-то надеялась,
коли мы пострадавшие, может, воду задарма проведут.
воспоминаний о мамаше к интересующему меня дому.
угодили, он, мол, и взорвался. Про баллон не скажу, но полыхало будь здоров.
Ленка-то выскочила, а хахаля ее в доме и не оказалось. Сгорел дом до
головешек, пожарные приехали, а тушить нечего. Так вот перетаскали добрые
люди, что взять можно было, да бульдозером мусор сгребли, чтоб детишки не
лазили. И поросло все крапивой.
дали: то ли пять лет, то ли семь. Да уж теперь сколько ни дай, сюда она не
вернется. Сгорел родной очаг, - закончил он с довольным видом и выпил еще.
Теперь интерес ребят бандитского вида к данному пустырю становился
более-менее понятен, а вот этот соседский жилец будоражил воображение.
третью бутылку, но не осилил. Голова его стала клониться к столу, он дважды
об него тюкнулся с глухим стуком, а потом, устроив голову на сложенных
руках, задремал. Я легко подняла хозяина и определила на диван, заботливо
сунув под голову подушку и укрыв одеялом - все это лежало по соседству с
диваном на табуретке.
на пустыре вызовет у граждан подозрения. Начнутся вопросы. А здесь все ясно:
ищут люди клад.
посмеиваться.
две кровати, круглый стол и допотопный шифоньер. На полу пестрые половики,
на окнах расшитые занавески, в целом все очень мило. Моя кровать была
древней, а главное, большой. Я легла, блаженно прикрыв глаза, и тут в
терновнике запел соловей. Мышильду и ту проняло.
***
Вспомнив, что в частных домах рачительные хозяева держат кошек, я поднялась
и приоткрыла дверь с намерением познакомиться с животным. Вместо кошки за
дверью я обнаружила Евгения Борисовича в тех же трико и майке, что и
накануне, и по-прежнему босиком. Он посмотрел на меня, блаженно улыбнулся и
сказал:
Только-только заварил. Индийский, и с шиповником, мамашин рецепт.
пошла будить Мышь.
и принюхивался.
сиял новый день. - Спать хочу. В отпуске я или нет?
чай, но и за пивом успел смотаться и теперь деятельно возвращал силы своему
организму.
потом ненадолго зажмурился и сказал:
Следовало осмотреть пустырь и приглядеться к соседскому жильцу. И то и
другое - незамедлительно. Мышильда со мной согласилась, что бывает нечасто,
и через некоторое время мы уже пробирались на пустырь сквозь заросли
терновника. Выяснилось, что туда уже вел более удобный путь: от соседского
забора, в котором не хватало двух досок, вилась тропинка, причем
основательно утоптанная. Пройдя по ней, мы обнаружили мужчину лет тридцати
пяти. Сидя на корточках, он что-то увлеченно разглядывал в зарослях крапивы.
Рядом с ним на очищенном пространстве лежало нечто, напоминающее карту.
спину, потом перевел взгляд на нас и очень натурально схватился за сердце. -
Помочь? - заботливо предложила я и протянула руку. Он дернулся от моей руки,
точно от гремучей змеи, поднялся и, вскинув голову, стал разглядывать меня,
а я его. Собственно, разглядывать там было нечего. Коротышка с ранней
лысиной и физиономией мудрого зайца. Одет в спортивные штаны и футболку, из
рукавов которой нелепо торчали тощие руки.
раз здесь стоял их дом. Вот интересуемся. А вы любитель флоры или бабочек
ловите?
можно Маша, а я Лиза.
бабочками, а мы тут малость осмотримся.
Насвистывая, с видом праздных туристов мы прошлись по пустырю. Эдик, охладев
к бабочкам, исчез в дыре в заборе.
истинный интеллигент не занимается мокрухой без крайней на то нужды. Чужую
жизнь надо немного уважать.
это по меньшей мере два часа. После чего поняли, что нуждаемся в отдыхе, и
вернулись к Евгению Борисовичу, который с нетерпением поджидал нас,
покуривая на ступеньках крыльца.
природа, и очень весело шевелил пальцами ног, при этом что-то мурлыча себе
под нос.
Контровский Владимир
Андреев Николай
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий