Чтение 7–й страницы книги ~Нерон и Сенека~

с матерью ничего не могло родиться, кроме злополучия?

- Я надеялся, Цезарь.

- Ты надеялся! Что плод волчьей любви можно превратить в домашнего пса? -
засмеялся Нерон.

- Ты прав, Цезарь, это следует уточнить, - бесстрастно сказал Сенека. - Я
думал тогда о Риме, о будущем государства. Я возмечтал воспитать юношу,
уважающего сенат и наши древние законы! Который покончит навсегда со
страшными временами прошлых деспотов - цезарей Тиберия, Калигулы и Клавдия.
Душа моя жаждала уединения, но я отдал ее во власть суеты ради будущего
Рима.

- Благородно!.. Но мы все это проверим, не так ли? Продолжай, учитель...

- "Однажды мать Нерона, Агриппина, - читал Сенека, - попросила меня
привести к ней прорицателей-халдеев. Я привел. На ее вопрос о судьбе сына
один из прорицателей ответил..."

...Старик с лицом Зевса с греческой скульптуры стоял в покоях
императрицы.

- Он будет царствовать, но он убьет свою мать, - сказал старик.

- Пусть убивает, лишь бы царствовал, - шептала в ответ прекрасная
женщина...

- "И вскоре, подстрекаемая неистовой жаждой власти, Агриппина отравила
старого цезаря Клавдия, чтобы возвести на престол сына..." - невозмутимо
читал Сенека.

И с воплем Нерон опять упал на арену. Он в судорогах катался по опилкам.
В ужасе глядел на него Сенека. И, как собаки подхватывают лай, этот вопль
тотчас подхватили люди из подземелья. Неистовые крики раздавались из-под
земли.

- Слышишь! Они кричат! Они уже поняли: мама убила Клавдия. Они убьют ее!
И меня! Я боюсь! Я боюсь! - вопил Нерон. - Что ты уставился? - спросил он
Сенеку, поднимаясь как ни в чем не бывало с арены. - Будто забыл, как я
вопил тогда в страхе? И что ты мне ответил? Это не записано в твоих мудрых
письмах. Но нам с тобой все нужно знать - для точной оплаты твоих трудов...
Что ты сказал тогда?

- "Не бойся, Цезарь, они кричат то, что всегда кричит римская толпа после
смерти своих цезарей: "Цезарь Клавдий умер! Да здравствует цезарь Нерон!"

- Но ты еще кое-что прибавил... Я жду!

- "И запомни, - невозмутимо продолжал Сенека, - никто не убивал цезаря
Клавдия. Это дурные слухи, которые всегда возникают после смерти
властителей. Твой отчим отравился грибами - и все!.." Я сказал это, потому
что ты, мальчик, не мог тогда понять всех отвратительных сложностей жизни.
Тебя надо было успокоить. Ты успокоился, вышел к гвардейцам и произнес речь.

- Ну-ну-ну! Я по-прежнему вопил. - И он вновь бросился на арену и
закричал: - "Мать убила отчима! Я знаю, и все они знают! Я боюсь! Я не смогу
сказать речь!.." Неплохо сыграно, не так ли? - расхохотался Нерон,
поднимаясь с арены. - Великий актер Нерон!.. И что ты ответил мне, Сенека?

Сенека молчал.

- Да, ты промолчал, - усмехнулся Нерон. - И молча протянул мне написанную
речь. И я понял: ты все знал! И написал эту речь заранее... Кстати, речь
оказалась отличной. Речь - что надо! - И он взглянул на сенатора.

- "Гвардейцы! Я, ваш цезарь..." - тотчас темпераментно начал сенатор.

- Не надо! Все речи одинаковы, - усмехнулся Нерон. - Давай сразу - что
они завопили после моей... то есть его речи?

- "Цезарь Клавдий умер. Да здравствует цезарь Нерон!" - двадцать раз! "Мы
всегда хотели такого цезаря, как ты!" - двадцать раз. "Ты наш цезарь, отец и
брат! Ты великий сенатор и истинный цезарь!" - сорок раз! - кричал сенатор.

- Да, да, - шептал Нерон. - Вот с этими воплями приветствий они несли
меня в сенат. Я помню: белый страх... и ржание лошадей...

И Сенека увидел: Нерон плыл на руках гвардейцев среди поднятых мечей и
бронзовых римских орлов...

- И я вышел из сената - цезарь, осыпанный всеми почестями. Только звание
"Отец отечества" я отклонил. Чтобы все поняли, как скромен новый цезарь...
Так мне посоветовал учитель Сенека... ловчила Сенека... Продолжай!

И вновь Сенека бесстрастно читал:

- "Ты спрашиваешь, Луцилий, правду ли говорят, будто я сочинил речь для
цезаря? Нерон познал все тонкости эллинской философии, у него блестящая
память - надо ли мне за него сочинять?"

Нерон засмеялся.

- Я хотел, чтобы нового цезаря любили в Риме, - глухо сказал Сенека. - И
еще - ты не хотел, чтобы в Риме не любили тебя...

- Продолжай! - ответил Нерон.

И Сенека продолжал свое бесстрастное чтение:

- "Я уверен: цезарь вырастет добродетельным юношей и уйдут в невозвратное
прошлое страшные времена Тиберия - Калигулы - Клавдия. И пусть слухи о
сомнительных выходках молодого цезаря не лишены оснований - будем надеяться,
что все это минет с возрастом. Хотя не могу не сказать с сожалением, что
молодой цезарь поддается дурным влияниям. Особенно всех тревожит недавнее
появление при дворе некоего Софрония Тигеллина..."

При этих словах Амур изобразил совершеннейший ужас - и они с Венерой
попятились в темноту.

- Вот и пришел Тигеллин, - забормотал Нерон.

- "Этот Софроний Тигеллин, - продолжал читать свиток Сенека, - недавно
вернулся из ссылки... Он был отправлен туда еще в правление цезаря Клавдия
за то, что обольстил юную Агриппину, мать Нерона. К общей печали, цезарь
назначил Софрония Тигеллина, запятнавшего себя бессчетными пороками,
начальником тайной полиции. И теперь имя Тигеллина постоянно на устах
молодого цезаря".

Нерон засмеялся.

- "Отмечу любопытную подробность: Тигеллин никогда не появляется на
людях. Его нигде никто не видит. Он живет затворником в собственном дворце,
ибо болен общей манией всех злодеев - постоянным страхом покушения на свою
проклятую жизнь".

- Как интересно, - прервал Нерон. - Это твое письмо найдено у консула
Латерана. Но ведь консул жил в Риме. Он знал о Тигеллине столько же, сколько
и ты. Зачем же ты пишешь ему то, что он отлично знает?

Сенека безмолвствовал.

- Это не просто письма, - зашептал Нерон. - Ты писал их для потомков!..
Это твое оправдание, тщеславный учитель. Как я тебя знаю!.. Тебя так никто
не знает!.. Продолжай!

- "И все-таки я с верой гляжу в будущее, - спокойно продолжал Сенека. - Я
надеюсь, что воспитание, которое получил цезарь, возьмет свое. Нерон
перебесится - и Рим получит Великого цезаря. Главное уже достигнуто: Нерон
желает стать первым цезарем, который вернет римскому сенату права и власть,
отнятые Тиберием, Калигулой, Клавдием".

- Но Тигеллин сказал... - начал Нерон и остановился. - Кстати, кто
представит Тигеллина в нашей комедии? Ты с ним так и не встретился?

Он уставился на Сенеку.

- Нет, Цезарь.

- Ни разу?.. Ай-ай-ай! Столько лет живете в Риме бок о бок - и не сумели
повидаться! Значит, роль Тигеллина может сыграть любой: Сенека не знает его
лица...

Амур выскочил из темноты:

- Я - Тигеллин! - И он сделал свирепое лицо и расхохотался.

- Скоро придет сам Тигеллин, - улыбнулся Нерон. - И с успехом сыграет
свою роль. Так что спеши читать, Сенека.

- "Главное - терпеливо и непрестанно объяснять Нерону, в чем он не прав.
Недавно мы долго сражались с цезарем из-за его поздних возвращений и ночных
бесчинств".

...Нерон - в грязном рубище, в колпаке вольноотпущенника с компанией
таких же переодетых знатных молодых бездельников. Они набросились на
подвыпивших людей, выходящих из кабака. Они бьют палками беззащитных людей,
топчут их ногами. Вопли, крики боли и хохот цезарской шайки.

- Ну, немного побесчинствовал... - вздохнул Нерон. - Ну, попугал
запоздалых горожан... Ну, убил двух-трех в драке... Разве лучше... если б
они меня убили?

Сенека печально посмотрел на Нерона.

- Да, да, - сказал Нерон. - Вот так же укоризненно ты смотрел на меня
тогда, учитель... И мать... А Тигеллин - никогда. Ах, Сенека, ты любил меня
за власть, которую я дам тебе и римскому сенату. Мать - за власть, которую я
ей уже дал... И только Тигеллин любил меня ради меня самого. Кстати,
Тигеллин сказал... что мать повсюду объявляет: коли я по-прежнему буду
бесчинствовать, а также следовать твоим советам в государственных делах, я
перестану быть Цезарем! Она заменит меня братом Британиком... - Нерон
помолчал и добавил тихо: - Я произнес все это... и посмотрел на тебя. И ты
все понял... потому что трудно не понять взгляд волка... Что ты мне ответил
тогда?

Сенека молчал.

- Точно! Промолчал, добродетельнейший из смертных!.. А потом мы
встретились на дне рождения Британика. Как он пел в тот день...

Амур с золотой кифарой в руках вышел из темноты. И запел...

- А потом Британик захотел пить, - сказал Нерон.

И Сенека вновь увидел всю сцену, как тогда со своего ложа. Предвкушатель
поднес Британику горячее питье. Британик отпил глоток и попросил остудить.
Предвкушатель, усмехаясь, долил в питье воду и поднес кубок Британику...

На арене Нерон протянул кубок Амуру. И Амур выпил - до дна...

- А мы с тобой продолжали нашу беседу, учитель. И конечно, о добродетели,
как всегда. Ты закончил тогда книгу, написанную специально для меня, - "О
долге цезаря". В тот вечер ты читал мне начало. Ну, вспомни свои слова! И