Чтение 7–й страницы книги ~Возлюби ближнего своего~

- Вот как?

- Да. Отель "Бристоль". Людвиг Керн. До свидания.

Он спустился по лестнице. "Боже, - подумал он, - его охраняет настоящий цербер. Но все равно - лучше охранять, чем предавать".

Он направился обратно в аптеку. Хозяин аптеки поспешно вышел ему навстречу.

- Нашли своего отца? - На лице его было ясно написано любопытство человека, которому в жизни не хватает только сенсаций.

- Еще нет, - нехотя ответил Керн. - Но он там живет. Его не было дома!

- Ах, вот в чем дело! Это, действительно, случайность, правда?

Он положил руки на стол и приготовился рассуждать о странных случайностях в жизни.

- Для нас - нет, - ответил Керн. - Для нас - это не странная случайность, а скорее норма. Ну, а как насчет туалетной воды? Для начала я могу взять только шесть флаконов. Больше у меня нет денег. Так какую скидку вы мне даете?

Владелец минуту подумал.

- Тридцать пять процентов, - сказал он великодушно. - Такое не каждый день бывает.

- Хорошо.

Керн расплатился. Аптекарь запаковал флаконы. Женщина по имени Берта подошла тем временем с другого конца комнаты, чтобы посмотреть на молодого человека, нашедшего своего отца. Она что-то жевала, что именно - разобрать было нельзя.

- Вы знаете, что я вам хочу сказать, - добавил хозяин аптеки. - Эта туалетная вода - очень хорошая. Действительно, очень хорошая.

- Спасибо. - Керн взял пакет. - Надеюсь, скоро приду за оставшимися.

Керн отправился в отель. В комнате он развернул пакет и переложил в портфель два флакона воды, несколько кусков мыла и несколько флаконов дешевых духов. Он хотел сразу попытаться продать что-нибудь.

Выйдя в коридор, он увидел, как из соседней комнаты вышла девушка среднего роста, в светлом платье, она несла под мышкой несколько книг. Вначале Керн не обратил на нее внимания. Он сосредоточенно подсчитывал, по какой цене ему продавать туалетную воду. Но потом внезапно вспомнил, что девушка вышла из той комнаты, в которую он попал ночью по ошибке, и остановился. Его охватило такое чувство, будто она даже сейчас может его узнать.

Девушка, не оглядываясь, спускалась по лестнице. Керн подождал еще минуту. Затем он быстро пошел по коридору вслед за ней. Ему внезапно очень захотелось узнать, как она выглядит. Он сбежал по лестнице и огляделся: девушки нигде не было видно. Он дошел до выхода и выглянул на улицу. Улица, пыльная и светлая, была совершенно пуста. Только несколько овчарок возились на мостовой.

Керн вернулся в отель.

- Сейчас никто не выходил? - спросил он у портье, который был одновременно и кельнером и слугой.

- Только вы, - портье уставился на него. Он ждал, что его шутка заставит Керна разразиться хохотом.

Но Керн не засмеялся.

- Я имею в виду девушку, - сказал он. - Молодую даму.

- Здесь дамы не живут, - недовольно проворчал портье. Он оскорбился, заметив, что его заряд остроумия не попал в цель. - Только женщины.

- Значит, никто не выходил?

- Вы что, из полиции? Почему вам нужно знать все так точно? - Теперь портье уже не скрывал своей враждебности.

Керн с удивлением посмотрел на него. Он не понимал, что с тем случилось. А шутки он просто не заметил. Он вытащил из кармана пачку сигарет и предложил портье.

- Спасибо, - ответил тот холодно. - У меня есть и получше.

- Я в этом уверен.

Керн снова спрятал сигареты. Минуту он еще стоял и раздумывал. Девушка, наверное, еще в отеле. Может быть, она в холле? Он пошел обратно.

Перед холлом находилась цементная терраса. Она вела в окруженный стеной сад с несколькими кустами сирени.

Керн заглянул в стеклянную дверь. Он увидел девушку, сидевшую за одним из столов. Опершись головой на руку, она читала. Кроме нее, в зале никого не было. Более удобный случай трудно было себе представить.

Он открыл дверь и вошел. Услышав стук двери, девушка подняла голову. Керн смутился.

- Добрый вечер, - нерешительно сказал он.

Девушка посмотрела на него. Затем кивнула и продолжала читать.

Керн уселся в уголке комнаты. Через некоторое время он снова встал и взял несколько газет. Внезапно он показался себе довольно смешным; он с удовольствием очутился бы сейчас где-нибудь в другом месте. Но считал, что сразу просто подняться и уйти - невозможно.

Керн развернул газету и принялся читать. Через некоторое время он заметил, что девушка взяла свою сумочку. Она вынула оттуда серебряный портсигар, открыла его, снова захлопнула, не взяв сигареты, и положила обратно в сумочку.

Керн быстро отложил газету в сторону и поднялся.

- Вы забыли сигареты, - сказал он. - Разрешите вам помочь?

Он вытащил свою пачку. Он многое бы дал за то, чтобы иметь сейчас портсигар. Пачка была помята и разорвана по уголкам. Он протянул ее девушке.

- Впрочем, я не знаю, курите ли вы этот сорт, Портье только что от них отказался. Они слишком плохи для него.

Девушка взглянула на пачку.

- Я курю такие же, - сказала она.

Керн рассмеялся.

- Самые дешевые. Сказать, что вы курите такие же - значит рассказать всю свою историю.

Девушка взглянула на него.

- Я думаю, что этот отель и без того ее рассказывает.

- Вы правы.

Керн зажег спичку и протянул девушке. Слабый красноватый свет озарил тонкое смуглое лицо с густыми темными бровями. Глаза были большими и ясными, а губы - пухлыми. Керн не сказал бы, что она красива и что она понравилась ему, но у него было такое чувство, будто их связывает уже нечто нежное и интимное, - его рука коснулась груди этой девушки, до того как он увидел саму девушку. И сейчас, видя ее перед собой, он невольно сунул руку в карман, хотя и знал, что это неприлично.

- Вы уже давно на чужбине? - спросил он.

- Два месяца.

- Немного.

- Это целая вечность.

Керн с удивлением поднял голову.

- Вы правы, - сказал он потом. - Два года - это немного, два месяца - это целая вечность. Впрочем месяц имеет свои преимущества: он становится все короче и короче, чем дольше это длится.

- Вы думаете, это долго продлится?

- Не знаю. Я перестал об этом думать.

- А я думаю все время.

- Первые месяцы я тоже думал.

Девушка промолчала. Задумчиво наклонив голову, она курила - медленно, глубоко затягиваясь. Керн смотрел на ее густые, немного волнистые черные волосы, обрамлявшие лицо. Он бы с радостью сказал ей что-нибудь особенное, остроумное, но ему ничего не приходило в голову. Он пытался вспомнить, как действовали в подобных ситуациях некоторые светские герои из прочитанных книг, но его память словно высохла, а герои, насколько он помнил, никогда не попадали в пражский отель для эмигрантов.

- Вам не темно читать? - наконец спросил он.

Девушка вздрогнула, мысли ее были совсем в другом месте. Затем она захлопнула книгу, лежащую перед ней.

- Нет, не темно. Но я не хочу больше читать. Бесполезно.

- Иногда это отвлекает, - сказал Керн. - Если мне попадается детектив, я его проглатываю, не отрываясь.

Девушка устало улыбнулась.

- Это не детектив, а учебник неорганической химии.

- Ах, вот оно что! Вы учились в университете?

- Да. В Вюрцбурге.

- А я - в Лейпциге. Вначале я тоже таскал с собой учебники. Боялся забыть... Но потом я их продал. Тяжело таскаться с ними; я купил на эти деньги туалетной воды и мыла, чтобы торговать. Теперь на это живу.

Девушка взглянула на него.

- Я бы не сказала, что ваши слова меня успокаивают.

- Я не хотел вас расстраивать, - быстро сказал Керн, - у меня все сложилось не так, как у вас. У меня вообще не было документов. У вас же, наверно, есть паспорт?

Девушка кивнула.

- Паспорт у меня есть. Но через шесть недель его срок истекает.

- Это ничего не значит. Вы, наверняка, сможете его продлить.

- Не думаю.

Девушка поднялась.

- Не хотите еще сигарету? - спросил Керн.

- Нет, спасибо. Я и так слишком много курю.

- Как-то мне сказали, что сигарета в нужную минуту лучше, чем все идеалы мира.

- Правильно. - Девушка улыбнулась и внезапно показалась Керну красивой. Он бы многое дал за то, чтобы продолжить беседу, но совершенно не знал, как поступить, чтобы она осталась.

- Если когда-нибудь я смогу быть вам полезен, - быстро сказал он, - то я всегда с радостью помогу вам. Я знаю Прагу. Я уже был здесь два раза. Меня зовут Людвиг Керн, я живу в комнате справа, рядом с вашей.

Девушка быстро взглянула на него. У Керна было такое чувство, будто он себя выдал. Но она непринужденно подала ему руку. Он почувствовал крепкое пожатие.

- Я с радостью обращусь к вам, - сказала она. - Большое спасибо.

Она взяла со стола книги и пошла вверх по лестнице.

Некоторое время Керн продолжал сидеть в холле. Внезапно он нашел те слова, которые должен был сказать...

- Еще раз, Штайнер, - сказал шулер. - Видит небо, за ваш дебют в той дыре я волнуюсь больше, чем за себя, когда играю в жокей-клубе.

Они сидели в баре, и Фред проводил со Штайнером генеральную репетицию. В первый раз он хотел выпустить его в соседнюю пивнушку против нескольких мелких шулеров. Штайнер видел в этом единственную возможность добыть деньги, исключая, конечно, воровство и кражу со взломом.

Они отрабатывали трюк с тузами около получаса. Наконец карманник остался доволен и поднялся. На нем был смокинг.

- Ну, я должен идти. В оперу. Сегодня большая премьера. Поет Леман. Рядом с настоящим искусством найдется дело и для нас. Люди отдаются ему и ничего не замечают, вы понимаете? - Он протянул Штайнеру руку. - Да, вот еще что, сколько у вас денег?

- Тридцать два шиллинга.

- Этого слишком мало. Ребятки должны увидеть сумму побольше, иначе они не клюнут. - Он полез в карман и вынул купюру достоинством в сто шиллингов.

- Вот. Этой бумажкой вы заплатите за кофе, тогда к вам кто-нибудь подсядет. А деньги вы возвратите мне через хозяина, он меня знает. И напоминаю: играть недолго и быть начеку, когда придут четыре дамы! Ни пуха ни пера!

Штайнер взял деньги.

- Если я проиграю, я никогда не смогу вам вернуть их.

Карманник пожал плечами.

- Значит я лишусь их. Не все дебюты проходят удачно. Но вы не проиграете. Я знаю этих людей. Простодушные деревенские новички. Нет класса. Вы нервничаете?

- Думаю, что нет.

- Тогда у вас есть шансы. Те не подозревают, что вы кое-что знаете. А пока они это заметят, вы их уже облапошите и они почти ничего не смогут сделать. Итак, сервус!

- Сервус!

Штайнер отправился к пивной. По дороге он размышлял. Странно, но никто другой не доверил бы ему и четверть той суммы, какую дал ему, не задумываясь, карманник Фред. И так все в этом мире. Слава богу!

В передней комнате пивной сидело несколько компаний, играющих в тарокк. Штайнер сел к окну и заказал водки. Он неторопливо вытащил бумажник, в который заранее вложил еще пачку бумаги, чтобы тот выглядел солиднее, и расплатился сотенной.

Минутой позже к нему подсел какой-то худощавый человек и пригласил сыграть партию в покер. Штайнер со скучающим видом отказался. Человек начал его уговаривать.

- У меня слишком мало времени, - объяснил Штайнер. - Самое большее - полчаса, для игры это слишком мало.

- Ну что вы, что вы! - Худощавый улыбнулся, показав свои изъеденные зубы. - За полчаса можно нажить целое состояние, приятель!

Штайнер посмотрел на двоих, сидящих за соседним столиком. Один из них - с одутловатым лицом и лысый, другой - черный, волосатый, со слишком большим носом. Оба равнодушно посмотрели на него.

- Ну, если на полчасика, - сказал Штайнер нарочито медленно, - тогда можно попытаться.

- Конечно, конечно, - сердечно ответил худощавый.

- Но я прекращаю игру, как только захочу.

- Ну, конечно, сосед, когда захотите.

- Даже если я и буду в выигрыше.

Губы толстяка, сидящего за соседним столом, немножко скривились. Он бросил взгляд на брюнета: кажется, поймали в сеть стоящую птичку.

- Ну, конечно, конечно! - радостно заблеял тот.

- Ну, тогда давайте.

Штайнер подсел к их столу. Толстяк перемешал карты и роздал. Штайнер выиграл несколько - шиллингов. Когда пришла очередь сдавать ему, он ощупал края карт, перемешал их, снял колоду на той карте, где он нащупал какую-то неровность, заказал порцию сливовицы, бросил при этом взгляд на нижнюю карту и увидел, что немного срезаны были короли. Затем он снова размешал колоду и сдал.

Через четверть часа он уже выиграл приблизительно тридцать шиллингов.

- Чудесно! - блеял худощавый. - А не повысить ли нам немного ставки?

Штайнер кивнул. Он выиграл и следующую партию, которая разыгрывалась по повышенным ставкам. Затем начал сдавать толстяк. Его розовые плоские кисти рук были, собственно, слишком малы для передергивания. Тем не менее, как заметил Штайнер, он действовал очень ловко. Штайнер взял свои карты. К нему пришли три дамы.

- Сколько? - спросил толстяк, жуя сигару.

- Четыре, - ответил Штайнер, отметив, что толстяк растерялся - ведь Штайнер мог бы прикупить только две. Толстяк дал ему еще четыре карты. Штайнер увидел, что первой из них была четвертая недостающая дама. Больше прикупать было нельзя. Со словами: - Черт возьми! Пасую, - он бросил карты. Трое переглянулись и спасовали тоже.

Штайнер знал, что может что-либо сделать только тогда, когда будет сдавать сам. Поэтому его шансы расценивались: один к трем. Карманник был прав. Он должен действовать быстро - прежде чем другие успеют что-либо заметить.

Он проделал трюк с тузами, но только самый элементарный. Худощавый сыграл против него и проиграл. Штайнер посмотрел на часы.

- Я должен идти. Последний круг.

- Конечно, конечно, сосед! - заблеял худощавый. Другие промолчали.

В следующий раз у Штайнера сразу оказалось четыре дамы. Он прикупил одну карту. Девятка. Брюнет прикупил две карты. Штайнер увидел, что худощавый выкинул их ему из-под низа. Он знал, в чем дело, но, тем не менее, торговался до двадцати шиллингов, потом спасовал. Брюнет бросил на него взгляд и забрал банк.

- Какие у вас были карты? - поинтересовался худощавый и быстро открыл карты Штайнера. - Четыре дамы! И вы пасуете? О, боже! Да это же верный выигрыш! А что было у вас? - спросил он брюнета.

- Три короля, - сказал тот недовольно.

- Вот видите, вот видите! Ведь вы бы выиграли, сосед. До какой суммы вы бы торговались, имея на руках три короля?

- С тремя королями я торговался бы до самого конца, - ответил брюнет довольно мрачно.

- Я недосмотрел, - объяснил Штайнер. - Думал, что у меня три дамы. Одну из дам я принял за валета.

- Ах, вот почему!

Начал сдавать брюнет. К Штайнеру пришли три короля, и он прикупил четвертого. Он дошел до пятнадцати шиллингов, потом спасовал. Худощавый засопел. Штайнер выиграл около девяноста шиллингов, а осталось всего две игры.

- Что у вас было, сосед?

Худощавый попытался быстро перевернуть карты. Штайнер отбросил его руку.

- Это что, у вас в моде? - спросил он.

- О, извините, пожалуйста. Простое любопытство.

Во время следующей игры Штайнер проиграл восемь шиллингов, дальше он не торговался. Затем взял карты и начал мешать. Он делал это очень внимательно и подмешал королей вниз, чтобы подсунуть их толстяку. Это удалось. Брюнет для видимости тоже торговался, толстяк потребовал одну карту. Штайнер дал ему последнего короля. Толстяк засопел и обменялся с другими взглядом. Штайнер использовал этот момент, чтобы провернуть свой трюк с тузами. Потом он сбросил три карты и прикупил два туза, которые уже лежали сверху.

Толстяк начал торговаться. Штайнер положил свои карты на стол и нерешительно соглашался. Толстяк довел игру до ста пятидесяти. Штайнер принял ее. Но он не был уверен. Он знал, что у толстяка четыре короля, Но пятой карты он не знал. Если к толстяку пришел джокер, то Штайнер проиграл. Худощавый ерзал на своем стуле.

- Можно посмотреть? - Он хотел схватить карты Штайнера.

- Нет. - Штайнер положил руку на карты. Он удивился этой наивной наглости. Худощавый сразу же протелеграфировал бы толстяку ногой.

Толстяк потерял уверенность. Штайнер до сих пор был очень осторожен, и поэтому тот решил, что у него очень сильная карта. Штайнер заметил это и начал играть более азартно. На ста восьмидесяти толстяк остановился. Он положил на стол четыре короля. Штайнер вздохнул и перевернул свои четыре туза!

Худощавый присвистнул. Когда Штайнер начал собирать деньги, он совсем притих.

- Мы сыграем еще круг, - вдруг решительно сказал брюнет.

- Сожалею, но не могу, - ответил Штайнер.

- Мы сыграем еще круг, - повторил брюнет, выпятив подбородок.

Штайнер поднялся.

- В следующий раз.

Он подошел к стойке и расплатился. Затем он сунул хозяину сложенную бумажку в сто шиллингов.

- Передайте, пожалуйста, Фреду.