read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Надсмотрщик лежал неподвижно, как мертвый, и я начал бояться, не убилли я его. Это грозило бы мне тяжелыми последствиями. Хотя я и не нападална него, а защищался, но кто бы это доказал? Свидетельства всех окружавших меня людей, вместе взятые, не стоили клятвы одного белого человека,а уж в данном случае они ровно ничего не стоили. Если принять во внимание, что было поводом нашего столкновения, их свидетельство могло скорееповредить мне, чем помочь. Да, трудное положение...
Сойдя с лошади, я подошел к лежавшему на земле Ларкину, которого окружили негры. Они расступились передо мной. Став на колени, я осмотрелего голову. Кожа была рассечена, и из раны сочилась кровь, но череп былне поврежден.
Убедившись в этом, я успокоился. И в самом деле, не успел я поднятьсяс колен, как с облегчением увидел, что Ларкин, которого спрыснули холодной водой, начинает приходить в себя. Тут я заметил у него за пазухойвторой пистолет. Я вытащил его, поднял тот, что лежал на земле, и взялих себе.
- Когда он очнется, передайте ему, - сказал я, - что, если он вздумает еще раз на меня напасть, у меня тоже будет оружие.
Затем я приказал отнести его домой, а сам занялся его жертвой. БедныйСципион! Он перенес такую страшную пытку, что еще долго не мог объяснитьмне, за что был так жестоко наказан. Но когда он наконец рассказал, вчем дело, кровь закипела во мне от возмущения.
Сципион застал Ларкина за деревней около сарая, куда тот тащил маленькую Хлою; девочка кричала и вырывалась. Возмущенный отец, понятно,заступился за дочку и ударил надсмотрщика. За это, согласно закону, негру могли отрубить руку. Но белый негодяй побоялся придать огласке этодело, чтобы не повредить себе, и предпочел заменить законное наказаниедоморощенной пыткой под насосом.
Первым моим побуждением, когда я услышал эту гнусную историю, быловернуться на плантацию, рассказать все мадемуазель Безансон и убедить еев необходимости избавиться от этого негодяя, чего бы ей это ни стоило.Но, поразмыслив, я изменил свое намерение. Я подумал, что лучше поедузавтра утром, чтобы решить дело, гораздо более важное для меня. Завтра яхотел говорить с ней об Авроре.
"Я могу начать разговор с бедного Сципиона, - подумал я. - Это будетвступлением к более важной теме".
Пообещав моему старому приятелю заступиться за него, я вскочил в седло и тронулся в путь, провожаемый горячо благодарившими меня неграми.
Пока я ехал шагом по деревне, женщины и девушки-подростки выбегали изхижин и, хватаясь за стремена, целовали мне ноги.
На минуту я даже забыл о пылкой любви, все это время наполнявшей моесердце. Ее место заняло спокойное, сладостное счастье - счастье от сознания, что я совершил доброе дело.
Глава XXVIII. ГАЙАР И БИЛЛ-БАНДИТ
Покинув негритянский поселок, я раздумал ехать кружным путем. Теперьмадемуазель Безансон, наверно, узнает о моем посещении, и не важно, увидят ли меня из дома. Я был разгорячен не меньше, чем моя лошадь, и намничего не стоило преодолеть любое препятствие. Итак, я повернул обратно,перескочил через две-три ограды, пересек хлопковое поле и выехал на береговую дорогу.
Вскоре лошадь моя успокоилась, и я поехал медленней, размышляя отолько что происшедших событиях.
Я был уверен, что Гайар устроил этого негодяя на плантацию с какой-тотайной целью. Знали ли они друг друга раньше, я не мог сказать, но подобные люди инстинктивно находят и с первого слова понимают друг друга;вполне возможно, что Гайар и подобрал его только после кораблекрушения.
На пароходе, судя по тому, с каким азартом Ларкин держал пари, я думал, что он просто шулер; возможно, что в последнее время он и занималсяэтим. Однако несомненно, что ему и раньше приходилось "погонять" негров;во всяком случае, он не был новичком в этом деле.
Странно, что он столько времени служил на плантации и ничего не зналобо мне. Впрочем, это объяснялось очень просто: пока я жил у мадемуазельЭжени, он ни разу не встречался со мной. Кроме того, он, вероятно, и неподозревал, что она - та самая дама, чьим спасательным поясом он хотелзавладеть. Это предположение было вполне правдоподобным, так как на судне были и другие дамы, спасавшиеся при помощи стульев, кресел и пробковых поясов. Вероятно, он не видел мадемуазель Эжени до того, как онаспрыгнула в воду, и потому не мог теперь ее узнать.
Причина моей болезни была известна только мадемуазель Эжени, Авроре иСципиону, которому приказали не болтать об этом с неграми. Кроме того,надсмотрщик, будучи на плантации человеком новым, почти не видел своюхозяйку и получал все распоряжения от Гайара; к тому же это был невежественный и тупой детина.
Вероятнее всего, до нашей встречи он не подозревал, что я его бывшийпротивник на судне, а Эжени Безансон - та дама, за которой он было погнался. Он, конечно, слышал, что я живу на плантации, но считал, что япросто пассажир с потерпевшего аварию парохода, раненый или ошпаренный,каких очень много подобрали на берегу; не было почти ни одного дома уреки, где не приютили бы какого-нибудь раненого или захлебнувшегося человека. Вдобавок он был очень занят своими делами или, вернее, деламиГайара, ибо я не сомневался, что между ними существует какой-то тайныйсговор. Как он ни туп, у него есть качества, которые его хозяин мог оценить дороже ума и которыми сам не обладает: грубая сила и наглость. Он,конечно, нужен Гайару, иначе тот не держал бы его здесь.
Теперь он узнал меня и, видимо, не скоро забудет. Станет ли он искатьслучая мне отомстить? Да, несомненно, но, вероятно, каким-нибудь тайным,подлым способом. Я не боялся, что он нападет на меня открыто. Я был уверен, что он чувствует себя побежденным и трусит. Мне уже приходилосьвстречать таких людей, и я знал, что, потерпев поражение, они тотчасподжимают хвост. Это был не смельчак, а наглец.
Я не боялся открытого нападения. Но мне могла угрожать тайная месть,а может быть, и преследование закона. Вас, вероятно, удивит, что мнепришла в голову мысль о законе? Но это так, и у меня для этого были основания.
Узнав тайные цели Гайара, раскрыв его гнусные намерения завладеть Авророй и встретившись с Ларкином, я понял, что настало время действовать.Меня охватила тревога, и я решил, что должен как можно скорее поговоритьс мадемуазель Безансон о том, что больше всего волновало меня, - о выкупе Авроры. Теперь, когда мы с Авророй открылись друг другу и, можно сказать, обручились, нельзя было терять даром и часа.
Я подумал было вернуться назад и уже повернул свою лошадь, но сновазаколебался. Меня одолели сомнения. Я опять повернул лошадь и поехал вБринджерс, решив, что возвращусь завтра рано утром.
Въехав в селение, я отправился прямо в гостиницу. На столе в своейкомнате я нашел письмо с чеком на двести фунтов стерлингов. Его переслалмне Новоорлеанский банк, получивший для меня деньги из Англии. В письмесообщалось, что через несколько дней мне вышлют еще пятьсот фунтов. Япочувствовал большое облегчение, получив эти деньги, так как мог теперьуплатить свой долг Рейгарту, что и сделал с большим удовольствием в тотже день.
Я провел ночь в сильной тревоге и почти не сомкнул глаз. И неудивительно: завтра решалась моя судьба. Что принесет мне этот день - счастьевсей жизни или отчаяние? Тысячи надежд и опасений осаждали меня; мояучасть зависела от предстоящего разговора с Эжени Безансон. Я ждал этогоразговора с еще большим волнением, чем вчерашнего свидания с Авророй,быть может, потому, что теперь я меньше надеялся на благоприятный исход.
Рано утром, как только можно было нанести визит, не нарушая приличий,я был уже в седле и скакал к плантации Безансонов.
Выезжая из селения, я заметил, что встречные смотрят на меня с каким-то особым интересом.
"Видно, им известно о моем столкновении с надсмотрщиком, - подумал я.- Наверно, негры уже все разболтали. Такие вещи быстро узнаются".
Однако мне показалось, что люди глядят на меня отнюдь не дружелюбно.Неужели меня осуждают за то, что я защищался? Обычно победитель в подобном столкновении вызывает всеобщее сочувствие, тем более в верной рыцарским традициям Луизиане. Почему же эти люди косо смотрят на меня? Вчем я провинился? Я ударил хлыстом человека, которого все считают наглецом, и сделал это лишь защищаясь. По местным понятиям, мой поступок должен был вызвать всеобщее одобрение.
Тогда почему же... Впрочем, понял! Вот в чем дело: я стал между белыми черным. Я заступился за негра и не дал наказать его. Вот что моглобыть причиной этой враждебности. Возможно, была и другая, хотя и нелепаяпричина. В окрестностях ходили слухи, что я "в близких отношениях с мадемуазель Безансон" и будто в один прекрасный день "этот выскочка", которого никто не знает, похитит богатую наследницу.
Нет такого уголка на земле, где подобная удача не вызвала бы зависти.Соединенные Штаты не были исключением из общего правила, и я знал, чтоиз-за этих глупых сплетен на меня косятся многие молодые плантаторы ищеголеватые торговцы, слоняющиеся по улицам Бринджерса.
Я ехал, не обращая внимания на эти враждебные взгляды, и скоро забыли думать о них. Душа моя была полна тревоги перед предстоящим свиданием,и такие мелочи не трогали меня.
Эжени, конечно, уже знает о вчерашнем происшествии. Интересно, чтоона думает о нем? Я был уверен, что негодяя надсмотрщика навязал ей Гайар. Вряд ли он мог нравиться ей. Вопрос в том, хватит ли у нее смелости, вернее - будет ли в ее власти прогнать его даже после того, как онаузнает, что он за негодяй. Вот в чем я сомневался.
Я горячо сочувствовал бедной девушке. Я был уверен, что она должнаГайару очень крупную сумму и этим он держит ее в руках. Все, что он говорил вчера Авроре, лишь подтверждало мои догадки. Кроме того, до Рейгарта дошли слухи, что Гайар недавно подал в суд ко взысканию долга иего иск удовлетворен новоорлеанским судом; ему не чинят никаких препятствий, и он может в любой момент потребовать наложения ареста на всеее имущество или на значительную его часть, покрывающую нужную сумму.Все это Рейгарт рассказал мне накануне вечером; его сообщение еще большевстревожило меня и заставило особенно спешить с выкупом Авроры.
Пришпоривая коня, я скакал галопом и вскоре подъехал к плантации. Уворот я спешился. Здесь никого не оказалось, чтобы принять у меня лошадь, но в Америке на это не обращают внимания, и садовая решетка илипросто ветка часто заменяют конюха.
Вспомнив об этом обычае, я привязал лошадь к ограде и направился кдому.
Глава XXIX. "ОНА ВАС ЛЮБИТ!"
Вполне понятно, что я снова вспомнил моего вчерашнего противника.Встречу ли я его? Вряд ли. Знакомство с моим хлыстом, вероятно, вызвалоу него такую головную боль, что он несколько дней не выйдет из дому. Однако я был готов к неожиданной встрече. За пазухой у меня лежал егодвуствольный пистолет, которым я решил воспользоваться, если он нападетна меня. Первый раз в жизни я носил запрещенное оружие, но в те временатаков был обычай в этой стране, обычай, которому следовали девятнадцатьиз двадцати встречных на улице - плантаторы, торговцы, адвокаты, врачи идаже священники! Итак, я приготовился, и меня не пугала встреча с Биллом-бандитом. И если сердце мое билось слишком часто, а походка была неочень уверенной, то это только из-за предстоящего разговора с его госпожой.
Я вошел в дом, изо всех сил стараясь подавить свое волнение. Мадемуазель Эжени была в гостиной. Она встретила меня спокойно и непринужденно.К моему удивлению и удовольствию, она казалась веселей, чем обычно, и язаметил многозначительную улыбку на ее лице. Я даже подумал, что она довольна вчерашним происшествием, ибо, несомненно, знала о нем. Я это ясновидел.
Авроры не было в гостиной, и я был рад, что ее нет. Я надеялся, чтоона совсем не придет или хотя бы не скоро. Я был смущен. Я не знал, какначать разговор, как приступить к вопросу, который так давно лежал у меня на душе. Мы перекинулись несколькими незначительными фразами, а затемзаговорили о вчерашних событиях. Я все рассказал ей, все, за исключениемсцены с Авророй. О ней я умолчал.
Некоторое время я колебался, говорить ли ей, кем оказался ее надсмотрщик. Когда она узнает, что это тот самый негодяй, который ранил меняи, если бы не мое вмешательство, погубил бы ее, она конечно, настоит натом, чтобы его прогнали, чего бы это ей ни стоило.
На минуту я задумался о последствиях такого шага. "Если этот негодяйостанется подле нее, она никогда не будет в безопасности, - подумал я. Лучше ей отделаться от него раз навсегда". И я решился рассказать ейвсе. Она была потрясена; несколько минут она сидела, сжав руки, в безмолвном отчаянии. Наконец она простонала:
- Гайар... Гайар... Это все он, все он... Боже мой! Боже мой! Где мойотец? Где Антуан? О Боже, сжалься надо мной!
Выражение ее прелестного, омраченного горем лица глубоко тронуло меня. Она была похожа на ангела скорби, печального, но прекрасного.
Я пытался успокоить ее, говоря обычные слова утешения. Конечно, я незнал всех причин ее горя, однако она внимательно выслушала меня, и, кажется, мои слова были ей приятны.
Тогда, набравшись храбрости, я решил спросить, что ее так угнетает.
- Мадемуазель Эжени, - сказал я, - простите мою смелость, но вот уженекоторое время я наблюдаю... вернее, замечаю, что какая-то тайная печаль удручает вас...
Она посмотрела на меня с молчаливым удивлением. Я немного растерялся,заметив этот странный взгляд, а затем продолжал:
- Простите меня, мадемуазель Эжени, если я слишком смело говорю с вами, но, уверяю вас, мои намерения...
- Продолжайте, сударь, - ответила она спокойным, печальным голосом.
- Я заговорил об этом потому, что, когда имел удовольствие впервыепознакомиться с вами, вы держали себя иначе... можно сказать, совершенноне так, как сейчас...
Она взглянула на меня и ответила мне лишь печальной улыбкой. Я на минуту умолк, а потом продолжал:
- Когда я впервые заметил в вас эту перемену, мадемуазель Эжени, яобъяснил ее горем из-за гибели верного слуги и друга.
Она снова грустно улыбнулась.
- Но с тех пор прошло уж много времени, а ваше горе...
- Вы замечаете, что горе мое все не проходит?
- Да.
- Вы правы, сударь, это так.
- Поэтому я и решил, что есть какая-то другая причина вашей печали, иневольно стал искать ее...
Я снова встретил ее удивленный, испытующий взгляд и замолчал. Новскоре я опять заговорил, желая высказаться до конца:
- Простите, что я вмешиваюсь в ваши дела, но позвольте мне спроситьвас... Мне кажется, что причина вашего несчастья Гайар?
Она вздрогнула, услышав мой вопрос, и сильно побледнела. Но в следующую минуту овладела собой и ответила спокойно, но со странным выражениемлица:
- Увы, сударь, ваши подозрения справедливы лишь отчасти... О Боже,помоги мне! - вдруг воскликнула она, и в голосе ее прозвучало отчаяние.Затем, сделав над собой усилие, она продолжала другим, более спокойнымтоном: - Пожалуйста, сударь, оставим этот разговор. Я обязана вам жизньюи глубоко благодарна. Если бы я знала, как отплатить вам за ваше великодушие и вашу... вашу дружбу! Быть может, когда-нибудь вы все узнаете...Я и сейчас сказала бы вам, но тут... тут есть еще причина, и я... нет, яне могу!
- Мадемуазель Эжени, умоляю вас, не думайте, что это лишь праздныйвопрос. Я спросил не из пустого любопытства. Поверьте, у меня были благородные побуждения...
- Я знаю, сударь, знаю... Но лучше оставим эту тему. Прошу вас, поговорим о чем-нибудь другом.
О другом! Мне не нужно было искать новую тему для разговора - стоилотолько дать волю своему чувству. Это чувство, переполнявшее мое сердце,само просилось наружу. И в быстрых, бессвязных словах я поведал ей освоей любви к Авроре.
Я подробно описал историю моей любви с первой встречи, когда я принялее за видение, до последнего объяснения, когда мы дали друг другу слово.
Эжени сидела на низком диване против меня, но из застенчивости я говорил, не поднимая глаз. Она слушала, не прерывая меня, и мне казалось,что это - добрый знак.
Но вот я кончил и с замиранием сердца ждал от нее ответа, как вдругуслышал глубокий вздох, затем глухой стук и сразу поднял глаза. Эженилежала на полу. Она была в обмороке.
Быстро нагнувшись, я поднял ее и уложил на диван. Затем повернулся,собираясь позвать кого-нибудь на помощь, но в ту же минуту дверь отворилась, и кто-то вбежал в комнату. Это была Аврора.
- Боже мой! - воскликнула она. - Вы убили ее! Она вас любит! Она васлюбит!
Глава XXX. ТРЕВОЖНЫЕ ДУМЫ
Эту ночь я снова провел без сна. Что теперь с Эжени? Что с Авророй?
Всю ночь меня осаждали мысли, в которых радость причудливо переплеталась с грустью. Любовь квартеронки наполняла меня радостью, но, увы, примысли о креолке меня охватывала глубокая грусть. Теперь я не сомневался,что Эжени меня любит, однако это чувство не только не радовало меня, но,напротив, вызывало во мне горячую жалость. Только низкая, тщеславная душа может упиваться такой победой, только жестокое сердце может радоваться любви, которую не в состоянии разделить! Я не способен на это. Ябыл глубоко огорчен.
Я старался восстановить в памяти все, что произошло между мной и Эжени Безансон со времени нашего знакомства. Я допрашивал свою совесть: былли я в чем-либо виноват перед ней? Пытался ли я словом, взглядом илипоступком вызвать ее любовь? Произвести на нее особое впечатление, которое в таком увлекающемся сердце часто переходит в глубокое чувство? Может быть, еще на пароходе? Или после? Я вспомнил, что, когда впервыеувидел ее, я смотрел на нее с восхищением. Вспомнил, что заметил в еевзгляде странный интерес ко мне и приписал его простому любопытству иличему-то в этом роде. Тщеславие, которое не чуждо мне, как и всякому другому, не заговорило во мне тогда, не объяснило, что значит этот нежныйвзгляд, не подсказало, что это росток любви, который может превратитьсяв пышный цветок. Моя ли вина, что этот роковой цветок распустился?
Я подробно вспомнил все, что произошло между нами за это время.Вспомнил все события на пароходе и последнюю трагическую сцену. Но я немог припомнить ни взгляда, ни слова, ни поступка, за который мог бы осудить себя. Я допросил свою совесть, и она сказала мне, что я не виноват.
И дальше - после той ужасной ночи, после того как таинственное лицо сблестящими глазами, словно видение, промелькнуло в моем затуманенномсознании, я был не повинен ни в одном низменном помысле. В дни моеговыздоровления, за все время, проведенное на плантации, я ни в чем не могсебя упрекнуть. Я выказывал Эжени Безансон только глубокое уважение ибольше ничего. Втайне я чувствовал к ней искреннюю симпатию, особеннопосле того, как заметил происшедшую в ней перемену и боялся, что зловещая туча грозит ее счастью, но не высказывал своих опасений. Бедная Эжени! Я и не подозревал, что это за туча! Не подозревал, как она черна.
Несмотря на то, что я не чувствовал за собой вины, я очень страдал.Если бы Эжени Безансон была заурядной женщиной, я отнесся бы к этому более легко. Но как перенесет боль неразделенной любви это благородноесердце, такое пылкое и чувствительное? Какой это для нее ужасный удар!Быть может, особенно тяжелый потому, что соперницей оказалась еесобственная невольница.
Так вот какой поверенной открыл я свою тайну! Вот кому поведал я историю моей любви! Ах, зачем я сделал это признание? Какую боль я причинил прекрасной и несчастной девушке!
Все эти печальные мысли осаждали меня; но были и другие, не менеегорькие, хотя они и шли из другого источника. Каковы будут последствиямоей откровенности? Как все это отразится на нашей участи - моей и Авроры? Как поступит Эжени? Как отнесется ко мне? И к Авроре, своей невольнице?
Она не ответила на мое признание. Ее безмолвные уста не произнесли нислова на прощанье. С минуту я смотрел на ее неподвижное тело. Но Авроракивнула мне, чтобы я уходил, и я покинул их в полном смятении, не сознавая, куда иду.
Что же будет теперь? Я с дрожью думал об этом. Гнев, вражда, месть?
Может ли эта чистая, благородная душа питать такие чувства?
"Нет, - думал я, - Эжени Безансон слишком добра, слишком женственна,она на это не способна. Могу ли я надеяться, что она пожалеет меня, также как я жалею ее? Или не могу? Ведь она креолка и унаследовала горячуюкровь своих предков. Если в ней вспыхнет ревность и жажда мести, ее благодарность может угаснуть, а любовь превратится в ненависть.
Еесобственная невольница!"
Ах, я прекрасно понимаю все значение подобных отношений, но не сумеювам объяснить их до конца. Вам не понять этого страшного неравенства.Представьте себе унизительный брак помещика-аристократа с дочерью егохолопа или знатной дамы с ее безродным лакеем и подумайте, какое возмущение, какой скандал вызовет этот редкий случай. По все это ничто всравнении с отвращением и ужасом, которые вызовет белый, вступивший взаконный брак с невольницей. Не важно, что у нее белая кожа, не важно,что она красавица, даже такая красавица, как Аврора - тот, кто захочетжениться на ней, должен увезти ее подальше от родины, подальше от техмест, где ее знают. Взять ее в наложницы - другое дело! Подобная связьпростительна. Южное общество готово признать рабыню-наложницу, но никакне рабыню-жену: это немыслимо, чудовищно, этого общество не потерпит.
Я знал, что умница Эжени стоит выше предрассудков своего класса, нодаже и от нее трудно было ожидать, что она не посчитается с предрассудком, запрещающим жениться на рабыне. Да, надо поистине обладать сильнымдухом, чтобы сбросить с себя оковы, в которых держат человека воспитание, привычки, обычаи, весь жизненный уклад. Несмотря на характер Эжени,несмотря на ее привязанность к Авроре, я не мог на это надеяться.
Аврора была ее наперсницей, ее подругой, но все же и ее рабыней!
Я дрожал при мысли о будущем. Я дрожал, ожидая новой встречи с Эжени.Впереди я видел лишь опасности и мрак. У меня была только одна надежда,одна радость - любовь Авроры!
Я поднялся с постели после бессонной ночи. Быстро одевшись, я машинально проглотил свой завтрак. Но что было делать дальше? Ехать на плантацию и попытаться снова увидеть Эжени? Нет, не сейчас. У меня не хватало смелости. Пусть пройдет день-другой, и тогда я поеду. Быть может,Эжени пришлет за мной? Быть может... Во всяком случае, лучше переждатьнесколько дней. Ах,какими долгими будут они для меня!
Общество людей было мне невыносимо. Я избегал разговоров, хотя заметил, как и накануне, что привлекаю всеобщее внимание и, очевидно, служупредметом пересудов среди завсегдатаев бара и моих знакомых по биллиарду. Чтобы избежать их, я не выходил из своей комнаты и пытался убитьвремя за книгой.
Но вскоре мне надоела эта жизнь отшельника, и на третье утро я взялружье и отправился в лес.
Вскоре и шагал между рядами высоких пирамидальных кипарисов, густая,непроницаемая зелень которых смыкалась надо мной, закрывая небо и солнце. Сумрак, царивший в лесу, отвечал моему настроению, и я шел, погруженный в свои мысли, не замечая, куда иду.
Я не искал дичи. Я и не думал об охоте. Ружье болталось у меня заплечом. Енот, который обычно выходит только ночью, в этом темном лесувстречается и среди дня. Я видел, как этот зверек прятал свою добычу взаводи и скользил между стволами кипарисов. Я видел, как опоссум пробирался пo упавшему тополю, а рыжая белка, мелькая, словно яркий огонек,прыгала, распушив хвост, на высоком тюльпанном дереве. Я видел крупногоболотного зайца, скакавшего по краю густых камышовых зарослей, и еще более заманчивая дичь - быстрая лань дважды промелькнула передо мной, выскочив из темной чащи деревьев. Попался на моем пути и дикий индюк в пышном наряде из блестящих перьев: а когда я шел по берегу речной протоки,мне много раз представлялся случай подстрелить голубую или белую цаплю,дикую утку, тонкого ибиса или длинноногого журавля. Даже сам царь этогопернатого царства - белоголовый орел, с громким клекотом летавший надверхушками громадных кипарисов, был не раз на выстрел от меня.
Однако двустволка по-прежнему висела у меня за плечом, я даже ни разуне прицелился из нее. Никакая охота не шла мне на ум и не могла отвлечьот мыслей, занятых тем, что было для меня важнее всего на свете - квартеронкой Авророй.
Глава XXXI. СОН
Погруженный в свои думы и любовные мечты, я шел наугад, не отдаваясебе отчета, куда и сколько времени я иду.
Я очнулся, увидев впереди широкий просвет, и вскоре, выйдя из тенистого леса, неожиданно оказался на красивой поляне, залитой солнечнымсветом и усыпанной цветами. В этом диком саду, пестревшем венчиками всехоттенков, бросались в глаза бигнонии и яркие головки диких роз. Деревьявокруг поляны тоже стояли все в цвету. Это были различные виды магнолий;на некоторых крупные, похожие на лилии цветы уже сменились не менее заметными ярко-красными шишками с семенами, и воздух был напоен их пряным,но приятным ароматом. Тут же росли и другие цветущие деревья, и их благоухание смешивалось с ароматом магнолий. Не менее интересны были и медовая акация с ее мелкими перистыми листьями и длинными красновато-коричневыми плодами, и виргинский лотос с продолговатыми янтарно-желтымиягодами, и своеобразная маклюра с крупными, похожими на апельсины околоплодниками, такими же, как у многих тропических растений.
Осень начала уже понемногу хозяйничать в лесу, и яркие мазки ее палитры проступали на листве американского лавра, сумака, персимона, ниссыи других представителей американских лесов, которые любят наряжаться впестрые уборы, прежде чем сбросить свою листву. Кругом все переливалосьжелтым, оранжевым, красным, малиновым цветами и всевозможными их оттенками. Эти сочные краски, пылая под яркими лучами солнца, создавали необыкновенно живописную картину. Она напоминала скорее пышную театральнуюдекорацию, чем живую природу.
Несколько минут я стоял как зачарованный. На фоне этой природы моилюбовные мечты как будто стали еще ярче. Если бы Аврора была здесь, еслибы она могла любоваться природой, гулять со мной по цветущей поляне, сидеть подле меня в тени магнолий, я был бы бесконечно счастлив. На всейземле не найти лучшего уголка. Вот истинный приют любви!
Вскоре я и правда увидел влюбленную парочку: два прелестных голубка символ нежной любви - сидели рядышком на ветке тюльпанного дерева, и ихбронзовые шейки вздувались, издавая нежное воркованье.
Ах, как я завидовал этим милым созданиям! Как бы мне хотелось быть наих месте! Быть вдвоем среди ярких цветов и сладких ароматов, весь деньпосвящая любви, и так всю жизнь!
Им не понравилось мое вторжение, и, заметив меня, они взмахнули крылышками и упорхнули. Вероятно, они испугались блестевшего за моим плечомружья. Но им ничего было бояться: я не собирался их обижать, не хотелнарушать их блаженство.
Впрочем, нет, они меня не боялись, а то улетели бы подальше. Онипросто вспорхнули на соседнее дерево и там, снова усевшись рядом, продолжали свою нежную беседу. Занятые своей любовью, они совсем забыли обомне. Я подошел поближе, чтобы понаблюдать за этими хорошенькими птичками- олицетворением преданности и любви. Я бросился на траву и смотрел, какони трогательно целуются и воркуют. Я завидовал их счастью.
Мои нервы были много дней в постоянном напряжении, и теперь наступилаестественная реакция: я почувствовал страшную усталость. В прогретомсолнцем воздухе было что-то усыпляющее, в нем был разлит дурманящий аромат цветов. Он успокоил мою тревогу, и я крепко уснул.
Я проспал, наверно, не больше часа, но за это время видел много снов.В моем дремлющем сознании одна картина сменяла другую... Не все они былиодинаково отчетливы, но в них все время присутствовали два образа, оченьясные, с хорошо знакомыми мне чертами: Эжени и Аврора.
В этих снах появлялся и Гайар, и свирепый надсмотрщик, и Сципион, иприятное лицо Рейгарта, и кто-то, похожий на верного Антуана. Даже несчастный капитан погибшего парохода, и сама "Красавица Запада", и "Магнолия", и наша катастрофа - все проходило передо мной с мучительной четкостью.
Но не все мои видения были тягостны. Некоторые, напротив, наполнилименя радостью. Вдвоем с Авророй бродил я по цветущим лугам и говорил сней о нашей любви. Та самая поляна, на которой я лежал, привиделась мнеи во сне.
Но странно: мне снилось, будто Эжени тоже была с нами и что она тожесчастлива, что она дала согласие на мой брак с Авророй и даже помогланам упрочить наше счастье.
В этом сне Гайар был моим злым духом, он пытался отнять у меня Аврору. Мы вступили с ним в поединок, но тут мой сон внезапно оборвался...
Передо мной возникла новая картина. Теперь моим злым духом была Эжени. Мне снилось, что она отвергла мою просьбу, отказалась продать Аврору. Я видел ее ревнивой, враждебной и мстительной. Она осыпала меняпроклятиями, а мою невесту угрозами. Аврора рыдала... Это было мучительное видение.
Картина снова изменилась. Мы с Авророй были счастливы. Она была свободна, она стала моей, мы были женаты. Но наше счастье омрачала темнаятуча: Эжени умерла.
Да, умерла. Мне казалось, что я склонился над ней и взял ее за руку.Внезапно ее пальцы обхватили мою кисть и сжали в долгом пожатии. Ее прикосновение было мне неприятно, и я постарался высвободиться, но не мог.Холодная, липкая рука крепко схватила мои пальцы, и, как ни напрягал ясвои силы, я не мог вырваться. Вдруг я почувствовал острую боль от укуса, и в ту же минуту холодная рука разжалась и выпустила мою.
Однако боль разбудила меня, и я невольно взглянул на свою руку, которая продолжала болеть. Да, несомненно, она была укушена, и с нее капалакровь!
Ужас охватил меня, когда я услышал рядом громкое "с-скр-р-р..." звук, издаваемый гремучей змеей. Я оглянулся и увидел длинное, извивающееся тело, быстро уползающее от меня в густой траве.
Глава XXXII. УКУС ЗМЕИ
Моя боль не была сном, кровь на руке была настоящей. Теперь я неспал. Меня укусила гремучая змея!
В ужасе вскочил я на ноги. Еще не придя в себя, я машинально поднялруку и выдавил кровь из ранки. На кисти был лишь небольшой надрез, какот тонкого ланцета, и из него вытекло только несколько капель крови.
Такая царапина не испугала бы и ребенка, но я, взрослый человек, былв смертельном страхе: я знал, что этот маленький прокол сделан страшныминструментом - ядовитым зубом змеи - и что через час я должен умереть!
Первым моим побуждением было броситься за змеей и убить ее, но преждечем я успел опомниться, она уже скрылась из виду. Неподалеку лежал толстый ствол огромного тюльпанного дерева с прогнившей сердцевиной. Безсомнения, тут и было убежище змеи, и прежде чем я успел подбежать к нему, я увидел, как ее длинное скользкое тело с ромбовидными пятнами скрылось в его темном отверстии. Я еще раз услышал громкое "с-скр-р-р..." и змея исчезла. В ее треске слышалось торжество, словно она дразнила меня.
Теперь я не мог ее достать, но если бы даже я убил ее, это ничуть бымне не помогло. Ее смерть не остановила бы действия яда, уже проникшегов мою кровь. Я прекрасно знал это, но мне все же хотелось ее убить. Ябыл взбешен и жаждал мести.
Но таково было лишь первое чувство. Вскоре оно перешло в ужас. Былочто-то жуткое в поведении и остром взгляде этой гадины; ее непонятноенападение, затем бегство и исчезновение наполнили меня темным, суевернымстрахом, словно это был перевоплотившийся злой дух.
Несколько минут я стоял как потерянный... Но, снова почувствовав больот укуса и увидев на руке кровь, я пришел в себя. Надо было немедленнодействовать, сейчас же достать противоядие. Но какое?
Я был полным невеждой в этой области. Ведь я учился в классическомколледже! Правда, последнее время я немного занимался ботаникой, но успел познакомиться только с деревьями, растущими в лесу, а из них ни одноне обладало такими целебными свойствами. О травах же, корнях или кустарниках, которые могли бы мне помочь, я ничего не знал. В лесу могло бытьполно всяких средств от змеиного яда, а я умер бы, не воспользовавшисьими. Да, я мог бы лежать среди зарослей змеиного корня и умирать встрашных мучениях, до последнего своего вздоха не подозревая, что сокпримятого мной скромного растения через несколько часов изгнал бы яд измоей крови и вернул бы мне жизнь и здоровье.
Но я не стал терять времени на размышления об этих средствах спасения. Я думал только об одном - как можно скорее добраться до Бринджерса.Вся моя надежда была на Рейгарта.
Я подхватил ружье и, вновь углубившись в темный кипарисовый лес,нервно зашагал обратно. Я шел так быстро, как только мог, но от пережитого мною ужаса, должно быть, ослабел - колени мои дрожали и ноги подкашивались.
Однако я стремился вперед, не обращая внимания на свою слабость ивсе, что было вокруг, и думая только, как скорей добраться до Бринджерсаи до Рейгарта. Я перескакивал через поваленные деревья, пробиралсясквозь заросли камыша, сквозь густой подлесок из пальметто; ветви преграждали мне путь, рвали на мне одежду, царапали лицо. Вперед, через тинистые ручейки, через вязкие болота, через топкие пруды, кишащие отвратительными тритонами и громадными лягушками, которые сопровождали каждыймой шаг хриплым кваканьем, казавшимся мне зловещим. Вперед!
"Но куда я иду? Где тропинка? Где мои прежние следы? Тут их нет.Здесь тоже нет. Великий Боже! Неужели я потерял дорогу? Потерял! Потерял!"
Эта мысль, как молния, сверкнула в моем мозгу. Я взволнованно осмотрелся по сторонам. Я внимательно оглядел землю кругом. Я не видел нитропинки, ни других следов, кроме тех, что я только что оставил. Никакихпризнаков, напоминающих мой прежний путь! Я сбился с дороги. Сомненьянет - я заблудился!
Меня охватила дрожь отчаяния. При мысли о близкой гибели кровь леденела в жилах. И неудивительно: если я заблудился - значит, я погиб! Достаточно одного часа: за это время яд сделает свое дело. И меня найдутлишь волки да стервятники. О Боже!
Теперь я еще яснее понял весь ужас моего положения, так как вспомнил,что мне говорили, будто в это время года - в начале осени - змеиный ядособенно опасен и действует с наибольшей быстротой. Бывали случаи, чтосмерть наступала в течение часа.
"Боже милостивый! - подумал я. - Через час меня уже не станет!" Я невольно застонал.
Опасность подстегнула меня, и я снова бросился на поиски. Я повернулназад и пошел по своим следам; это лучшее, что я мог сделать, так какпод темным сводом леса не было никакого просвета, который указал бы мне,что я приближаюсь к плантации. Я не видел ни клочка голубого неба, предвещавшего близость лесной опушки, такой желанной для заблудившегося влесу. Даже небо над моей головой было скрыто словно темной завесой, икогда я обращался к нему с молитвой, глаза мои видели только густую,мрачную зелень кипарисов, с которых свисала траурная бахрома испанскогомха.
Мне оставалось либо идти обратно и попробовать отыскать потеряннуютропинку, либо идти вперед, положившись на волю случая.
Я выбрал первое. Снова я продирался сквозь заросли камыша и густойподлесок, снова переходил вброд топкие протоки и увязал в илистых болотах.
Но не прошел я назад и ста ярдов, как опять начал сомневаться. Я вышел на более высокое и сухое место, где не отпечатались мои следы, и незнал, куда идти. Я бросался то туда, то сюда, но не находил своего прежнего пути. Я растерялся и окончательно запутался. Увы, я снова заблудился!
Заблудиться в лесу при обыкновенных обстоятельствах было бы не такстрашно; проблуждать час-другой, даже провести ночь под деревом, неподкрепившись на сон грядущий, это не испугало бы меня. Но теперь я былв совершенно ином положении, и мысль об этом не давала мне покоя. Скорояд отравит мою кровь. Казалось, что я уже чувствую, как он растекается уменя по жилам.
Надо бороться, надо искать выход! Я снова бросился вперед, теперь ужнаудачу. Я пытался идти все прямо, но тщетно. Толстые стволы хвойных деревьев вставали на моем пути, и мне приходилось все время обходить их,так что скоро я снова потерял направление. Но я все шел, то устало перебираясь через ручьи, то увязая в болотах, то перелезая через поваленныедеревья. По пути я вспугивал тысячи обитателей дремучего леса, и онипровожали меня разноголосым криком. Пронзительно пищала цапля; ухала болотная сова; громадные лягушки громко квакали; отвратительный аллигаторревел, раскрывая свою длинную пасть, и сердито уползал с моей дороги;порой мне казалось, что он вот-вот повернется и бросится на меня.
"Ура! Я вижу свет! Вон небо!"
Пока только маленькое голубое пятнышко - круглое пятнышко не большетарелки. Но вы не можете себе представить, как я обрадовался этому маленькому просвету! Он был для меня тем же, чем маяк для заблудившегосяморяка.
Там, должно быть, опушка леса! Да, сквозь деревья уже проникал солнечный свет, и постепенно лес все расступался передо мною. Несомненно,впереди - плантации. Выйдя из лесу, я быстро пересеку поля и доберусь доселения. Тогда я спасен! Рейгарт, наверно, знает, как бороться с ядом, идаст мне нужное лекарство.
С бьющимся сердцем, напрягая зрение, я спешил к светлой прогалине.Голубое пятно становилось все больше, появились новые просветы, лес становился все реже, я уже был недалеко от опушки.
С каждым шагом почва становилась суше и тверже, а деревья меньше.Причудливо разросшиеся корни кипарисов теперь не мешали мне быстро двигаться вперед. Я шел среди тюльпанных деревьев, кизила и магнолий. Деревья росли не так часто, их зелень была светлее, а тень не такая густая. И вот наконец я миновал последние заросли подлеска и вышел на солнечную поляну.
Горестный крик сорвался с моих губ, крик отчаяния. Я вышел к томуместу, откуда ушел, - я снова очутился на той же поляне!
Теперь я уже не пытался идти дальше. Усталость, разочарование и горесломили мои силы. Я подошел, шатаясь, к лежащему на земле стволу, томусамому, в котором скрылся мой пресмыкающийся враг, и сел, совсем убитый.
Казалось, мне суждено умереть на этой прелестной поляне, среди яркихцветов, среди живописной природы, которой я так недавно любовался, - натом самом месте, где я получил свою роковую рану...
Глава XXXIII. БЕГЛЕЦ
Человек не хочет расставаться с жизнью, пока не испытает все средстваспасти себя. Каким бы сильным ни было отчаяние, однако есть люди, духкоторых оно не может сломить. Впоследствии при подобных обстоятельствахя не поддался бы отчаянию, но тогда я был еще молод и неопытен.
Однако мое подавленное состояние длилось недолго. Вскоре я снова овладел собой и решил еще раз попытаться спасти свою жизнь.
У меня не было никакого плана, я хотел просто еще раз попробоватьвыбраться из лабиринта зарослей и болот и выйти к селению. Я подумал,что мне удастся определить направление с того места, откуда я в первыйраз вышел на поляну. Однако и в этом я не был уверен. Я забрел сюда, необращая внимания, как и куда иду. Прежде чем лечь и заснуть, я обошелполяну кругом. Возможно, что я уже кружил возле нее, прежде чем ее увидел, - ведь я все утро бродил по лесу.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.