Чтение 7–й страницы книги ~Стилет~

— Могу я узнать, по какому делу? — поинтересовалась девушка.
— По личному, — коротко ответил Беккет. На ее лице появилось разочарование.
— Я узнаю, здесь ли князь, — пообещала она, искусно вплетая в голос высокомерные нотки.
Беккет стоял и покорно ждал, пока она вполголоса что-то выясняла по телефону.
Наконец девушка снова обратилась к нему:
— Если будете так любезны и подождете несколько минут, к вам выйдет секретарь князя Кординелли, мисс Мартин. Она поговорит с вами.
Беккет подошел к ближайшему креслу и устроился поудобней. Рядом на столике лежала кипа красочных буклетов и журналов с автомобилями на обложках. Лениво взяв один, он принялся его перелистывать. Вскоре соседняя дверь отворилась, и вышла девушка. Приблизившись к нему, она представилась:
— Я мисс Мартин, секретарь князя Кординелли, — она вежливо улыбнулась. — Без предварительной договоренности о встрече князь никого не принимает. Могу я чем-нибудь помочь вам?
Не обращая внимания на пристальный взгляд девушки-клерка, Беккет вынул из кармана удостоверение агента ФБР и протянул мисс Мартин.
Та взглянула и быстро подняла на него глаза.
— Мне очень жаль, если я побеспокою князя, — ободряюще улыбнулся он. — Однако есть несколько неотложных вопросов. Князь мог бы помочь нам их прояснить.
Мисс Мартин вернула удостоверение.
— Если вам нетрудно, подождите, пожалуйста. Я узнаю, можно ли устроить вам встречу, — сказала она и исчезла за дверью, Беккет снова уселся в кресло.
Через пять минут она вернулась и пригласила его следовать за ней.
Беккет прошел через огромную рабочую комнату, где сидели за столами несколько мужчин и молодых женщин, занятых конторской работой. Обычная комната обычной деловой конторы. Они вошли в другую комнату, где стоял один-единственный стол. За ней находился кабинет Кординелли.
Окинув взглядом обстановку, Беккет невольно поднял брови: подлинная старинная мебель и люстры, искусно сложенный камин из плит настоящего итальянского мрамора… На каминной полке — кубки и призы за победы в автогонках. Кроме них ничего здесь не напоминало о деловом предназначении помещения. В комнате не было даже стола.
Кординелли поднялся из комфортабельного кресла, расположенного рядом с телефонным столиком, на котором, кроме аппаратов, лежала только бумага для записей. Он протянул Беккету руку.
— Чем могу служить, мистер Беккет? — спросил он и жестом указал на кресло.
Беккет подождал, пока уйдет секретарша, сел и несколько мгновений рассматривал человека, сидящего напротив.
Князь держался превосходно: безмятежный взгляд, спокойная доброжелательная улыбка. Весь его вид выражал лишь вежливое внимание и легкое любопытство, вызванное визитом агента ФБР. Но это только подтверждало впечатление, которое Беккет составил себе, знакомясь с документами князя. Если он и есть тот самый Стилет, ему не составит труда выглядеть спокойным в подобной ситуации.
Беккет невольно улыбнулся. Заметив это, Чезарио взглянул вопросительно. Беккет подумал, что каждый, кого он встречал здесь, неизменно спрашивал, не может ли он чем-нибудь помочь. Даже Кординелли. Беккет по опыту знал: чем усердней человек предлагает свою помощь, тем меньше приходится ожидать ее на деле. Отвечая на вопросительный взгляд хозяина, Беккет сказал:
— Мне подумалось, мистер Кординелли, насколько ваш кабинет превосходит удобствами все офисы, в каких мне приходилось бывать до сих пор…
— Да, это так, — улыбнулся Чезарио, — мне нет нужды ни в технике, ни в конторской рутине, и я могу себе позволить такой кабинет, какой мне нравится. Я люблю комфорт и красивые вещи.
Беккет начинал лучше понимать, с кем имеет дело. Не было смысла говорить обиняками… Похоже, князь мог часами ходить вокруг да около, не чувствуя при этом ни малейшей неловкости.
— Мне сказали, вы вполне оправились после несчастного случая?
Чезарио коротко кивнул.
— Да, спасибо. Со мной все в порядке.
— Это было тяжелое потрясение?..
— Гораздо больше, чем потрясение, — строго и медленно проговорил Чезарио, будто подбирая в уме английские слова. — Это была трагедия. Я никогда не перестану проклинать себя за то, что допустил это.
— Вы хотите сказать, что могли предотвратить несчастье? — быстро спросил Беккет.
Мгновение ему казалось — в глазах Чезарио блеснула искра насмешки.
— Я думаю, да, — ответил он серьезно. — Я не должен был разрешать ей садиться за руль. Такая мощная машина не для нее…
Беккет сообразил, что теперь ему многое стало известно. Как он и предполагал, представив возможность для дальнейших расспросов, не обнаружив при этом собственных подозрений.
— Я рад, что для вас все обошлось благополучно, — вежливо сказал он. — Теперь, если позволите, перейдем к делу?
— Конечно.
— Из газетных сообщений о несчастном случае, происшедшем с вами, — начал Беккет, — мы узнали, что на прошлой неделе вы побывали в «Махарадже» в «Лас-Вегасе» и отеле «Сент-Тропсе» в Майами.
— Да, верно, — подтвердил Чезарио.
— Кроме того, нам стало известно, что на прошлой неделе в понедельник утром вы были в федеральном суде на Фолен-сквер в Нью-Йорке.
— Совершенно верно! Ваши люди прекрасно осведомлены.
— Вы не догадываетесь, почему я называю именно эти места.
— Было бы глупо с моей стороны изображать неведение. Я ведь читаю газеты.
— Стало быть, вам известно, что именно там были убиты свидетели, проходившие по делу о преступном синдикате.
— Конечно. Правда, я не совсем понимаю, чем я могу быть вам полезен в связи с этими событиями…
Беккет пристально глядел на него.
— Что вы делали в суде в тот день? Чезарио отвечал спокойным и ясным взглядом.
— Я полагал, вы знаете и это. — Он коротко засмеялся. — Я заехал туда, чтобы получить документы об оформлении моего гражданства.
— Иммиграционный отдел находится на первом этаже, — возразил Беккет. — Вас же видели на третьем — в холле у входа в зал заседаний.
Чезарио снова засмеялся.
— Все очень просто. Я зашел в уборную на первом этаже, но там было занято. Мне сказали, что есть еще туалет на третьем. Но там я увидел толпу и снова спустился вниз.
— Видели вы что-нибудь необычное, когда были на третьем этаже?
— Все, что там творилось, было не совсем обычно… Но если вы имеете в виду какой-то инцидент… Нет. Ничего такого я не заметил. Просто была толпа людей, сквозь которую мне пришлось пробираться, чтобы попасть на лестницу. Вот и все.
— Скажите, почему в Лас-Вегасе и Майами вы выбрали именно эти отели, а не другие?
Чезарио поднял брови.
— Видите ли, мистер Беккет, отели — дело вкуса. — Он улыбнулся. — Я говорил вам уже, что люблю комфорт. Везде, где мне доводится останавливаться, я выбираю лучшие гостиницы. — Он вынул сигарету из пачки, лежащей на столе. — В данном случае с моей стороны так же позволительно спросить: почему именно эти отели были выбраны для проживания в них свидетелей?
— Вы кого-нибудь из них видели?
Прикуривая сигарету, Чезарио отрицательно покачал головой.
— Насколько я понимаю — нет. Впрочем… Я ведь не знаю, как они выглядели. — Подумав немного, он добавил: — Постойте… Не могу сказать наверняка, но в Вегасе я и мисс Ланг уходили из казино как раз в тот момент, когда оттуда выносили какого-то человека.
— Это был один из свидетелей.
— Гм… Жаль, если б я знал, пригляделся бы внимательней…
— Не сохранилось ли у вас в памяти что-нибудь… м-м… необычное, что привлекло ваше внимание?
— Я сожалею, мистер Беккет… Я был на отдыхе, в обществе красивой девушки. И не обращал внимания ни на что другое. Боюсь, ничем не могу вам помочь.
Беккет понимал, что разговор зашел в тупик. Пытаться прижать этого господина бесполезно. Не тот случай. Беккет поднялся и внезапно увидел за креслом Чезарио два скрещенных маленьких кинжала.
— Что это?
Чезарио даже не обернулся.
— Стилеты, — невозмутимо ответил он.
Беккет подошел к стене. Оружие казалось тусклым из-за слоя покрывавшей его паутины.
— Стилеты? Все свидетели были убиты именно такого рода оружием…
— Да, я читал, — безмятежно подтвердил Чезарио.
— Давно они у вас?
— Фамильное наследство. В моей нью-йоркской квартире собрана целая коллекция. Да и дома в Италии — тоже. Стилет был излюбленным оружием Борджиа. А эта семья числится среди моих предков.
— Понимаю… Вы, должно быть, знаток этого оружия?
— Я надеюсь, — Чезарио довольно улыбнулся. — Однако оружие, как и многое другое в нашем мире, подвластно изменчивой моде… Так что в современном обществе подобные знания практически невозможно ни применить, ни усовершенствовать…
Он встал и, сняв со стены один из клинков, передал его Беккету.
— Те игрушки, что мы продаем внизу, — он указал на пол, — за месяц убивают больше людей, чем все стилеты за многие сотни лет, с тех пор как они впервые появились во Флоренции.
— Не могу не согласиться с вами, — кивнул Беккет, разглядывая тонкое изящное лезвие. Потом поднял взгляд на его владельца… И вдруг его осенило!
— Послушайте, ведь вы тот самый Кординелли, который одно время был чемпионом Италии по фехтованию?
— Да. _Я_ увлекался фехтованием с детства. Еще один старинный вид спорта. А вы тоже фехтовальщик?
— Было такое… Я выступал за спортивную команду колледжа.
Беккет осторожно положил стилет на телефонный столик.
— Ну что ж, мне пора. Благодарю вас, мистер Кординелли.
— Я просто в отчаянии, что не смог ничем вам помочь, — вежливо ответил Чезарио.
Дверь за Беккетом затворилась и почти сразу открылась вновь: в кабинет вошла мисс Мартин. Стилет все еще лежал на телефонном столике.
— Что ему было нужно? — спросила она тем фамильярным тоном, какой приходит с годами совместной работы.
Чезарио взял стилет, повесил на место и с улыбкой обернулся к секретарше.
— Кажется, я был недостаточно осторожен, выбирая место своего отдыха.
* * *
Беккет тяжело опустился в кресло.
— Крепкий оказался орешек, — досадливо проговорил он.
Можно подумать, вы собирались раскусить его с ходу, — усмехнулся Стрэнг.
Да нет, конечно. Однако теперь я окончательно убедился, что этот парень и есть Стилет.
— Быть уверенным и уметь доказать — разные вещи, — хмыкнул Стрэнг.
— Взгляни-ка, — Беккет протянул ему пачку фотографий разбитого автомобиля. — Прислали из Флориды.

Стрэнг бегло просмотрел снимки.
— Ну и что?
— Обрати внимание, как девушка затиснута под рулем. А теперь смотри сюда. Приборную доску в щепки разворотило двигателем. Видишь, его вынесло почти на самое сиденье… Если бы Кординелли действительно, как он утверждает, спал в момент крушения, ему непременно раздавило бы ноги. И уж никак не могло выбросить из машины!
— Знаешь, могло быть все что угодно! — отозвался Стрэнг. — Я повидал достаточно автокатастроф и могу сказать…
— В принципе — ты прав. Только бьюсь об заклад, что Кординелли сидел, поджав под себя ноги, и, когда автомобиль врезался в перекрытие, прыгнул вперед.
— А что же девушка? Ведь она вела машину! Беккет поднял на него глаза:
— Она действительно сидела за рулем. Однако это все, что мы можем утверждать.
— Ничего тут не докажешь, — продолжал Стрэнг.
— Кто же спорит? Сейчас действительно нельзя ничего доказать, — согласился Беккет. — Однако у меня есть мысль.
— Сесть ему на хвост?
— Пустая затея… В кругах, где вращается этот парень, любой, кого ни пошли, будет как бельмо на глазу. Сразу такое поднимется — сам будешь не рад. Ты же знаешь, когда дело касается всякой знати, шеф бывает предельно осторожен.
— И что же ты придумал? Беккет широко улыбнулся.
— Прежде всего, в прессу должны просочиться сведения, что он был допрошен в связи с этим делом. Во-вторых, нужно найти человека, который в достаточно близких отношениях с нашим подопечным и сможет узнать что-нибудь существенное для нас…
— У тебя есть кто-то на примете?
— Именно. Подсунем ему настоящую леди из общества, интересующуюся автогонками, которая могла бы заморочить ему голову. Я тут нашел одну мадам…
— Но если Кординелли действительно тот, кого мы ищем, — ей грозит серьезная опасность…
— Ничего. Уверен, что она приберет его к рукам, — ухмыльнулся Беккет. — Я видел ее досье. Можешь мне поверить — уж если она нам не поможет, этого не сделает никто.
Глава одиннадцатая
Чезарио вошел в отдельную каюту, похожую на просторную гостиную в роскошном особняке, и остановился в дверях, пытаясь среди многочисленных гостей взглядом разыскать хозяйку. Сделать это было не так-то просто, однако она сама заметила его, едва он вошел, и устремилась навстречу, протягивая руки.
— Чезарио, мальчик мой дорогой, — растроганно говорила она, пока он целовал ей руки, — как я рада, что вы пришли!
— Я бы скорее умер, чем отпустил мадам в плаванье не простившись.
Она ласково улыбалась: темные блестящие глаза, шапка густых седых волос, низкий бархатный голос… Тот самый голос, который неделю назад Чезарио слышал по телефону.
— Он будет в соседней каюте, — между тем шепотом сообщила она. — Между ванными комнатами есть общая дверь. Он появится там через десять минут.
Чезарио не успел ответить. Она уже спешила к новому гостю, входившему в гостиную.
— О, благодарю вас! Какие роскошные цветы!
— Несказанно рад видеть вас… — дальше Чезарио не слышал, их голоса потонули в общем шуме.
Когда-то хозяйка была очень красивой женщиной, известной среди сильных мира сего. По сей день ее имя упоминают в разговорах о всевозможных титулованных особах и блестящих приемах и балах. Теперь она целиком и полностью находилась во власти дона Эмилио.
Чезарио не спеша направился к двери, ведущей в ванную. За спиной слышался громкий смех хозяйки. Многие ли из тех, кто здесь был, испытывали симпатию к этой женщине? Пожалуй, прежде надо было спросить: был ли здесь хоть один человек, который чувствовал себя в своей тарелке?
* * *
Дон Эмилио кутался в плащ, прячась от пронизывающего ветра, дувшего со стороны Гудзона. Он только что вышел из автомобиля и, ожидая телохранителей, выбиравшихся следом за ним, смотрел на судно.
— Сюда, — сказал один из них, указывая на пирс.
— Я знаю, — скривился Маттео.
Они прошли на пирс и поднялись по сходням.
Сухонький стюард проводил их по коридору палубы первого класса. За дверью одной из кают раздавались звуки шумного веселья. До отхода «Италии» оставалось менее часа.
Стюард открыл соседнюю дверь.
— Это здесь, синьоры!
Эмилио вошел, парни последовали за ним. В углу поблескивал бутылками маленький бар. Стюард остановился на пороге.
— Синьор прикажет что-нибудь еще?
— Все отлично! — Маттео сунул ему купюру. Поклонившись, тот скрылся за дверью.
Телохранители огляделись.
— А вы неплохо устроились, — заметил старший. Маттео усмехнулся.
— Коль уж выбирать, так лучшее. Вы что же думали, я поеду в какой-нибудь дрянной каюте, которую бесплатно предоставит правительство?
Они засмеялись в ответ.
Эмилио откупорил бутылку и, плеснув себе немного, выпил.
— Хорошая штука — виски. Согревает. Ветер на пирсе отвратительный. Угощайтесь, ребята!
Те довольно переглянулись.
— Что ж, — опрокинем по стаканчику, — сказал старший и направился к бару.
Эмилио вынул еще бутылку. Потом снял пальто и бросил в кресло.
— Эх, старость — не радость, — бормотал он. — Моя начинка теперь уж не та, что раньше… Зайду-ка я в уборную.
Он отворил дверь в ванную. Младший из телохранителей стал рядом, и Эмилио отступил на шаг, предлагая ему заглянуть.
— Думаешь, я прячу там красотку? — усмехнулся он. — В мои-то годы — в самый раз…
Парень заглянул в ванную и вышел с глуповатым видом.
— Все о'кей, — сказал он.
— Спасибо, — скривился Маттео. Запирая за собой дверь, он ворчал: — Иногда мужчине надо побыть в одиночестве…
Телохранители остались одни. Из соседней каюты донеслись оживленные голоса и взрыв смеха.
— Кажется, у соседей настоящая пьянка! — заметил младший, наливая виски.
— У кого тугой кошелек, может себе позволить…— старший поднял бокал.