(антисептика, блин!) и одной рукой умело намотал льняной лоскут.
истлеют, я все еще буду тут стоять.
места обычно выбирали для погребальных курганов. Очень возможно, что в ногах
идола покоится прах древнего вождя. Тем не менее идола никто не трогал. И
старых курганов, кстати, никто из нынешних степняков не потрошил. Даже самые
отмороженные воздерживались от грабежа чужих могил. Это потом, лет через
тысячу, прикатят сюда "цивилизованные" археологи, ученые, мать их так, срежут
макушку бульдозером, выпотрошат могилку, разложат косточки по коробочкам с
надписями, свезут на музейный склад. А то и пепельницу сварганит какой-нибудь
весельчак из бурого черепа древнего вождя. И будут многоученые кореша
археолога, за партией в преф, пихать в череп окурки да скрученные шкурки от
воблы. И обзывать дикарями тех же печенегов, которые, дескать, кумыс пили из
вражеских черепов. Ну да, пили. И детей поили. Но при этом, надо отметить,
врагов убивали собственноручно и чаши из черепов делали не для их посмертного
унижения, а совсем наоборот. Чтобы доблесть вражескую наследовать. Дикари,
ясное дело! У них, наверное, и граненых стаканов не было. Вот и пили из чего ни
попадя. А вот плевательницу из черепушки сделать - слабо?
размышлений Гололоб.
заночуем. Так, Серегей?
определить их племенную принадлежность Духареву было не по силам. Зато он
углядел что-то светлое (мешок, что ли?), волочащееся по траве...
его обогнал, полетел впереди, все более увеличивая разрыв. Конь у него был
лучше Серегиного, да и наездником хузарин тоже был лучше, чем Духарев, лишь
несколько лет назад впервые севший в седло.
шакал волка загрызет, чем Машег не управится с двумя печенегами.
перерезал веревку, и оба печенега припустили галопом. Хузарин тоже наддал.
Но скорее всего, не от дисциплинированности, а просто потому, что решил
поберечь силы.
уткнувшись лицом в землю. Смуглая спина изодрана и посечена травой, длинные
черные с проседью волосы спутаны и подпалены.
Тот застонал, попытался открыть глаза, но не смог. Лицо его выглядело так,
словно над ним минут десять работал боксер-профессионал.
ладони красное пятно: то ли краску, то ли татуировку.
осведомился Духарев. Гололоб пожал плечами.
достаточный довод, чтобы прикончить пленника. - Да и не отбивали мы его...
Вздохнул, снова попытался разлепить веки, не смог.
почитателей Христа.
распространялся дальше "прибить, чтоб не мучился". И это было правильно. По
местным традициям. А Сереге вдруг очень захотелось помочь незнакомому бедолаге.
Может, потому, что он еще не изжил до конца старую мораль, может, потому, что
Духареву просто надоело убивать. Захотелось, наоборот, подарить кому-то жизнь.
Не из христианского человеколюбия. Просто так.
на руки и уложил поперек седла. Бедняга скрипнул зубами, но удержался, не
застонал.
ранены. Легко раненных, вроде Гололоба, было с полдюжины, но легкие раны
значения не имели.
ватажке костоправ, раскладывал инструменты.
себе сам". Вырвал стрелу, продырявившую мышцу, и, вместо того чтобы заняться
раной, снова полез в драку. В результате потерял столько крови, что еле на
ногах стоял.
с тобой делать? Герой! Без тебя не управились бы, да?
Еще бы! В гуслярских сказах настоящие герои именно так и поступают. Сольют пару
литров крови - и дальше скачут. А потом такие вот сопляки, даже не перевязав
раны, снова кидаются в бой... и через пять минут валятся под копыта коней.
такого?
дружине не слишком высокое мнение. Сомнительно, что в приличного бойца Мисюрок
вырос в Чернигове. Скорее уж - когда в отроках у Свенельда ходил.
обиделся.
Вытерплю!
приспособление для вытягивания стрел, похожее на кривую ложку.
дернулся в сторону. Духарев вмиг придавил его руки к земле...
словами печенегов, степь и своего лекаря-мучителя.
отравлен ли? - отложил в сторону. Наклонившись над раной, из которой обильно
струилась кровь, принюхался, обмакнул палец, лизнул...
в рану покрытый плесенью мох. Мох выглядел отвратительно, но собран и
"приготовлен" был по рецепту Серегиной жены и пользовался у варягов заслуженным
доверием.
вышла с другой стороны, упершись в кольчужный рукав. Вытащить ее было просто.
Устах отломил наконечник, смазал древко маслом да и выдернул. Сложнее оказалось
"составить" кость. Бедного парня держали вчетвером, а он бился и кричал,
позабыв, что он - варяг, которому не пристало даже жаловаться на боль.
Парень был из его десятка.
Во-первых, положение, как говорится, обязывает. Во-вторых - еще и рёреховская
выучка имеется. Старый варяг сам боли вообще не замечал и ученика своего
великовозрастного тоже кое-каким упражнениям научил. Правда, упражнения - всего
лишь упражнения. Проверить, как это все сработает, когда у тебя в кишках начнут
пальцами рыться, случая пока не выпало. Надо признать, Серега по этому поводу
не особо печалился.
Так, "повреждения мягких тканей", как любил выражаться спортивный врач в
Серегиной "той" жизни, обследуя, скажем, раздувшуюся после доброго пинка
мошонку.
Посняков Андрей
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Березин Федор
Акунин Борис
Шилова Юлия