Чтение 7–й страницы книги ~Фаранг~

- Нет. Я внимательно слушаю тебя, достойный Шинон!

Начальник Гавани придвинул свое кресло вплотную к светлорожденному.

- Так, благородный Эрд! - произнес он мягко, почти интимно. - Тебе наверняка уже сказали, что зодчий Тилод - мой друг. И сказали, что я ищу его. А ты?

- Я ищу его сына, - прямо сказал северянин.

- Это одно и то же! Ты можешь отправить в Нижний Мир столько чиновников, сколько тебе заблагорассудится. Для меня они не дороже собачьего дерьма! Я хочу, чтобы ты нашел Тилода!

- Разве пришельцу из империи это сделать легче, чем Носителю Бронзового Дракона? - спокойно спросил Эрд.

- Я ищу его, светлейший. И у меня лучшие сыщики в Фаранге - кое-кому совсем не по нраву платить пошлины. Но меч мой - в ножнах закона. Я не желаю из Носителя Дракона превратиться в корчевщика на южных болотах. Я знаю, кто в Фаранге занимается чистотой помыслов. И ты знаешь...

- Я? - искренне удивился Эрд.

- Разве Даг сам не сказал тебе об этом? - в свою очередь удивился Шинон.

- А-а! - внезапно Эрду стала понятна реплика неприятного господина Дага. "Ты не исчезнешь".

- Даг здесь ни при чем! - уточнил Начальник Гавани. - Он сам вынюхивает. Это его прихвостня прикончил вчера ночью твой друг. - Шинон улыбнулся. - Отличный удар! Я рад: Хунхон был редким ублюдком. Даг, безусловно, огорчен, но не я!

Шинон поднялся, прошелся по комнате и добавил более спокойным тоном:

- Найди мне их, светлейший. Все, что могу сделать для тебя, - сделаю.

Появился домоправитель.

- Носитель Бронзового Дракона Даг, мой господин! - сказал он.

- Сын слизняка и крысы! - выругался Шинон. - Он наверняка знает, что ты здесь, светлейший!

- Сказать: тебя нет, господин? - осведомился домоправитель.

- Кто с Дагом? Воины?

- Только телохранитель.

- Пасть Равахша! - Шинон задумался. - Ладно, веди!

- Я сказал, светлейший, - ты слышал! - прошептал он.

Эрд кивнул.

Нил, все это время молча сидевший в своем кресле, вдруг ударил себя по ляжке и захохотал. Как раз тогда, когда на террасу вышел Даг в сопровождении громадного бритоголового конгая с расплющенными ушами.

Сановник уставился на веселящегося Нила, потом - на светлорожденного. Дождавшись, когда Нил перестанет смеяться, Даг велел телохранителю подать кресло и уселся.

- Приветствую тебя, Шинон! - сказал он сердито.

- Приветствую тебя, Даг!

- Хочу поговорить с тобой, Шинон!

- Что ж, говори! - радушно отозвался Начальник Гавани. - Слушаю.

Чиновник бросил косой взгляд в сторону аристократа.

- Не тревожься, светлейший! - сказал Шинон. - Вряд ли светлорожденного Эрда интересуют наши сплетни. К тому же я не окончил своей беседы с ним - прости, ты пришел нежданно. Если благородный Эрд позволит просить его подождать, пока ты изложишь свое, безусловно, неотложное дело? - он повернулся к светлорожденному.

- Разумеется, отважный Шинон, я подожду!

Почуяв в голосе Начальника Гавани ту твердость, против которой идти не стоило, "блюститель помыслов" смирился. И настроение его от этого не улучшилось.

- Может, и хорошо, что ты здесь, Эрд Асенар! - проворчал он. - У меня есть к тебе вопросы. Неприятные вопросы.

Светлорожденный вежливо улыбнулся.

- Ты слышал, Шинон, - ночью убили моего доверенного? - Даг выругался. - Ты не знаешь, кто в этом замешан?

- Нет, светлейший Даг!

- Мои люди... вернее, солдаты, переданные мне Гангом, упустили убийцу.

- Удивительно! - пособолезновал Шинон. - Такие опытные воины!

- Они наказаны. И преступник тоже будет наказан. Торон, - Даг ткнул пальцем за спину, в сторону бычьешеего телохранителя, - кое-что подсказал мне!

- Что же? - с интересом спросил Начальник Гавани.

- Говори! - велел сановник.

Детина кашлянул.

- Мангхэл-серк! - сказал он сипло. - Я дрался с парнем из северян. На больших состязаниях три года назад. Он хвастал, что знает тайное искусство вагаров. Он ударил ногой Хета Гурамиди, и убил его. Точно так, как убили дрочилу Хунхона. Мангхэл-серк! Этот парень из империи напился и орал на весь кабак. Хо! - пасть Торона растянула улыбка. - На следующий день я с ним боролся. И свернул ему шею! Вот так схапал его за патлы, - мощные руки Торона сжались в кулаки, - и свернул ему шею! Насрать мне на всех вагаров! - Он вызывающе оглядел развалившегося в кресле Нила. - И на всех беложопых из империи тоже насрать!

- Заткнись, - деловито сказал Даг. - Скажи мне, благородный Эрд, кого ты привез в Конг? Ты привез вагара? Твой приятель - вагар?

- Он стоял за моей спиной в битве, - спокойно ответил светлорожденный. - И видишь: я жив. Я не спрашиваю своих побратимов, кем они рождены.

- Ты лжешь мне, имперец!

Нил неспешно поднялся на ноги.

- Так ты назвал светлейшего лжецом? - проговорил он с ленцой.

- Говори, северянин! - рявкнул Даг, не обращая внимания на Нила. - Где он? Где твой вагар?

Гигант сложил на груди могучие руки.

- Ты сказал: светлейший лжет? - повторил он громче. - Это очень невежливо.

Бритоголовый Торон вышел из-за кресла.

- Заткни пасть, плоскомордый! - рявкнул он.

- Всыпь ему, Торон! - велел Даг. - Он такой же недоносок, как и его хозяин!

Прежде чем он успел закрыть рот, Нил прыгнул вперед, смахнул в сторону бритоголового, как деревянную куклу, и сгреб "блюстителя помыслов" за отвороты куртки. Вздернув вверх, гигант тряхнул его так, что челюсти сановника громко лязгнули. Подскочивший Торон ударил Нила кулаком в висок, но великан обратил на него не больше внимания, чем на летучую ящерицу.

- Я вырву тебе язык, паскудник! - проникновенно говорил он Дагу, тряся его при этом, как пес крысу. Торон зарычал и ударил Нила сдвоенными руками по затылку. Тут наконец гигант соизволил обратить на него внимание. Продолжая одной рукой держать обмякшего чиновника, он повернулся и коротким ударом в челюсть отбросил конгайского силача.

Торон отлетел назад, врезался спиной в деревянную оградку террасы. Резные перила с треском переломились и бывший борец Торон рухнул вниз, на вымощенную розовыми плитами дорожку.

- Прошу меня извинить за причиненный ущерб! - церемонно произнес Эрд, обращаясь к Шинону.

- Пустяки! - отозвался Начальник Гавани. - Ради такого зрелища я готов пожертвовать любым предметом в этом доме! Но попроси воина положить почтенного Дага обратно: я не хотел бы, чтобы пол был загажен, - это очень дорогая ткань, настоящий тайский шелк.

- Оставь его, Нил. Он сожалеет, - сказал светлорожденный.

Гигант неохотно отпустил чиновника.

- Запомни! - прорычал он в красное, с выпученными глазами лицо. - Если ты еще раз оскорбишь светлейшего Эрда, я вот этой рукой откручу твой мерзкий член!

Даг с натугой дышал, вцепившись рукой в левую сторону груди. Вряд ли он сейчас что-либо слышал.

- Пожалуй, я позову лекаря, - сказал Шинон.

Светлорожденный встал, подступил к краю террасы и взглянул вниз.

- И трупоноса, - сказал он. - Похоже, день так же неудачен для людей уважаемого Дага, как и ночь.

Ни Эрд, ни Шинон не заметили, как переменилось при этих словах лицо Нила. Смерть Торона совсем не входила в его планы.

- Похоже, - согласился Начальник Гавани. - Но на сей раз ты можешь не беспокоиться: храбрый Даг ничего никому не расскажет. Позор у нас в Конге стоит крыльев Дракона. Но - Начальник Гавани усмехнулся, - подорожной он тебе тоже не даст.

Большелапый пес-однолеток подбежал к лежащему лицом вниз Торону и обнюхал его. Потом лизнул алую лужицу, натекшую из-под головы борца.

Шинон перевел взгляд на хрипящего человека.

- Лекаря! - приказал он возникшему домоправителю. - И поживей! Я не хочу, чтоб он умер в моем доме!

Даг смотрел на Шинона налившимися кровью глазами. Он силился что-то сказать, но ничего, кроме невнятного клекота, не вырывалось из отдавленного горла. Шинон достал из кармана его куртки плоскую шкатулку и вытряхнул на ладонь коричневый шарик. Даг не сводил с него выпученных глаз. Эрд заметил, что первый зрачок сановника косит.

Оттянув чиновнику нижнюю челюсть, Шинон бросил ему в рот коричневую пилюлю.

- Хорошо, что я не женат! - сказал он.

Глава пятая

Эй-арк разгреб светящийся песок и выдернул сочное тело гриба.

- Видишь? - указал Ман-Таут ученику. - Жизнь поддерживает жизнь даже там, где стоит печать Смерти.

- Ты полагаешь это жизнью, владыка? - ученик смотрел на жрущего магхара.

- Не будь тебя, он занял бы твое место. Не будь также и меня, мое место - его!

Эй-арк запихнул в лягушачий рот последний комочек гриба и облизнул мохнатые пальцы.

- Он отвратителен! - сказал ученик. - Позволь, я убью его.

- Убей, - согласился Ман-Таут. - Зачем копить желания?

Ученик приблизился к магхару и плеснул волшебным огнем на скошенный затылок. Белое пламя вспыхнуло, магхар подскочил, дико завизжал, заплясал по песку, распространяя запах горелой шерсти. Ученик брезгливо отвернулся.

Но Ман-Таут продолжал смотреть. И вот охваченная огнем чернеющая оболочка надорвалась, как ящеричье яйцо, а из пульсирующего багровым пламенем разрыва поднялась в флюоресцирующий воздух огненная тень развоплощенного Демона. Миг-другой очертания ее метались, как чудовищный факел в бурю. Затем Демон обрел подобающую форму. Горящие глаза его описали круг: огненная плеть упала на ученика и всосала его, как пасть дикилидокса всасывает ил. Ман-Таут предусмотрительно заслонился щитом заклинаний, но в этом не было необходимости: Демон узнал его.

- Владыка, - шепнул Ман-Таут. - Так ли содеяно?

Щель на лике Демона разошлась, и желтый дым на миг заслонил хищное светило Проклятой земли, выпрыгнувшее из-за кромки гор.

- Сделано, раб! - прогремело в мозгу Ман-Таута.

Демон развернул угловатые, цвета тлеющих углей крылья и полетел в сторону пульсирующих злым огнем развалин. Ман-Таут последовал за ним".

САНТАЙ ТЕМНЫЙ. "ПРАЗДНЫЕ МАГИ".

ГЛАВА "ЦЕПЬ ПОСЛУШАНИЯ".

Биорк солгал бы Эрду, если б сказал, что не знает, куда пойдет. И он не был бы вагаром-воином, если бы еще вчера не отыскал место, где найти его будет так же трудно, как упущенную рыбу - в океане. А нашедши - еще труднее схватить. Храм Быкоглавого! Многолюдный, общедоступный Дом Могучего, где никто не удивится чужеземцу или мальчишке-бродяге, храм, постоянно испытывающий нужду в руках для черной работы, ибо бог Силы, как всем известно, не любит рабов. Храм Быкоглавого примет любого, кто пожелает скромно служить ему. И на территории его фарангские стражники - всего лишь почитатели бога, уважаемого как земледельцами, так и носителями мечей.

Когда Биорк подошел к храму, огненное колесо солнца еще не выглянуло из-за горизонта. Но толпы людей уже стекались к святилищу. Центральная башня храма в восемьдесят локтей высотой издали казалась огромной головой Быка с высунутым красным языком. Обширное подворье опоясывала железная ограда. Прутья ее, загнутые наружу и заостренные, поднимались на добрых два человеческих роста. Черные бычьи головы с огромными рубинами вместо глаз взирали на входящих с привратных столбов. От распахнутых ворот к храму вела просторная аллея длиной в восемь раз по восемьдесят шагов. Утренние паломники, ручейками стекавшиеся к воротам, пройдя между бычьих голов, двигались под сенью тенистых деревьев Священной Аллеи к восьмиступенчатой лестнице, поднимающейся к вратам святилища.

Смешавшись с толпой, Биорк поднялся по желтым, стертым до кривизны ступеням. Входя, он незаметно подмигнул красной бычьей голове над вратами. Той, что издали казалась высунутым языком.

Войдя, Биорк свернул влево и поднялся на третий ярус хоров, опоясывающих внутреннюю часть центральной башни. Перила из темного полированного дерева оберегали неосторожных от падения с высоты двадцати локтей.

Биорк повернул голову и увидел прямо перед собой свирепо-тупую бычью морду. Черные тяжелые рога загибались вперед. Расстояние между их черными, выкрашенными охрой остриями достигало почти шесть локтей. А сама громадная статуя - голова зверя на покатых мощных плечах мужчины - была никак не меньше двадцати пяти локтей высотой. Она занимала центр святилища. Алтарь располагался у ее ног и выглядел совсем маленьким сверху.

- Могучий! О! Многосильный! О!

Средоточие мужества! О!

Многоплодный! О!

Взываем! Взываем! Взываем!

- заревели густые басы величальных жрецов. Наклонясь мускулистым телом, вытянув воздев руки, бог Силы угрюмо и угрожающе внимал. Клубы цветного дыма поднимались от его ног к непропорционально большим гениталиям и, расплываясь, облекали черный торс подобием светлой ауры. Рогатая голова глядела вниз яростными рубиновыми глазами, возвышаясь над текучим облаком курений.

- Прими, прими, Всепобедный, угодную жертву! - возгласил Верховный Жрец, задирая голову.

Сверху и он сам, и алтарный стол с дарами казались игрушечными.

- Прими, прими, прими! - отозвались басы. - Мощный, мощный...

Дым загустел, накрыв рыжим облаком и жреца, и алтарь. Хрипло загудели рога. Им вторили визгливые флейты со второго яруса. Дым рассеялся. Даров не было.

- Принял!!! - завопил жрец.

- О-о! У-ум-м! - вступили басы.

- Мм-о-о! У-ум-му-у! - заревела толпа, подражая бычьему реву.

- Мо! - свирепо зарычал вагар, чтоб не выделяться. Голос его был тонковат для подобных упражнений, но то была не его вина.

Как и все вагары, Биорк считал религию красивой забавой. Сомневаться в существовании Высшего нелепо для одаренных внечувственным восприятием, но напяливать бычью голову на человеческое тело!.. Любой магхар выглядел естественней, чем этот урод с копытами вместо ступней и свисающей до колен мошонкой.

Толпа потекла из храма. Сейчас они омоются в двух священных водоемах и разойдутся по своим и чужим пажитям. Хвала богу Оплодотворяющему!

Вагар спустился вниз.

- Хвала Быкоглавому! - обратился он к первому попавшемуся жрецу.

- Хвала, - рассеянно отозвался жрец. - Что тебе, парень?

- Хочу служить богу, - проговорил Биорк, скромно потупившись.

Жрец, тучный рослый мужчина в голубой хламиде, скользнул по нему взглядом:

- Похвальное желание! Видишь того длинного юнца, слева от малого жертвенника? Ступай к нему, он определит тебя.

- Хвала Быкоглавому! - поблагодарил Биорк.

- Истинно так! - кивнул жрец и гордо неся круглый живот, направился к выходу.

- Как, гришь, тя зовут? - спросил старший служка, костлявый юноша на голову выше Биорка.

- Тумес.

- Так ты чужак! - воскликнул старший служка. - То-то, гляжу, у тя такая странная физия! - голос его ломался, и потому в шаткий баритон врывались звуки визгливого дисканта.

- Да, - согласился Биорк-Тумес. - Я из Гурама. Ходил юнгой на торговом судне.

- Ну и как там, в Гураме? - спросил старший служка и, не потрудившись выслушать ответ: - Ты, пацан, не дурак, что пришел к Быкоглавому. Он своих жалует. Работы, коэшно, хватает, но всяко лучше, чем день-ночь по реям лазать да тухлую воду глотать. Нет, ты точно угадал. С пустым брюхом не останешься! - Он похлопал себя по тощему животу. - А станешь "синим", служителем, о! Винище - рекой, девки, всё! Смотри на меня, пацан: два года - и я - "синий"! Уразумел, кто я? То-то!

Биорк-Тумес кивнул.

- Имя мне - Скон. Но ты зови меня... - он хлопнул вагара по плечу, - Старшой! О! А ты - здоровяк! - закричал он. - О! Молодец! Могучий любит сильных! - Его некрасивое лицо растянула улыбка. - Ставлю тебя кормить быков. Не обоссышься?

- Нет.

- Правильно. Храмовые быки - что волы. Зелье им дают. Чтоб не баловали - богу зряшней крови не надо. А уж если мощь показать - есть у нас один. Во зверюга! Яйца - во!.. Уж его не замай - злой, сущий демон! Только верховный с ним и вошкается. А и то - без магии он бы и Верховного убодил! Истинный Равахш!

Они вышли из святилища через дверь за спиной статуи бога и оказались на служебном дворе. Скон привел вагара к маленькому домику в самом углу двора, рядом с чугунной оградой.

- Тут будешь проживать, - сказал старший служка и втолкнул Биорка внутрь.

Вагар оказался в большой комнате без окон, но с несколькими проемами в крыше. Тонкие стенки были сделаны из неплотно подогнанных досок, в щели между которыми просачивался свет. Мебели почти не было. Узкие лежанки вдоль стен, тумбы для одежды, длинный стол с изрезанной ножами крышкой. Пятеро подростков - старшему на вид семнадцать, младшему - около четырнадцати лет - уставились на вошедших.

- Твое место! - Скон ткнул пальцем в сторону одной из лежанок.

- О! - сказал старший подросток. - Новичок!

- Ха! Новичок! - Они обступили вагара, бесцеремонно разглядывая его.

- Ну, вы, парни, не очень! - сказал Скон, выходя. - Полегоньку.

- Не! - засмеялся юнец со щербатым ртом. - Мы - не очень!

- Как заведено! - подхватил другой, толкая вагар а в спину.

- Погоняем маленько!

- Тряхнем по разику!

- Не, мы не очень! - самый высокий схватил Биорка-Тумеса за руку и потащил за собой. - Не бойся, чай, не до смерти!

Вагар стряхнул потную руку и легонько толкнул юнца в грудь. Легонько - для воина. Ошарашенный юнец отлетел к противоположной стене и сел на пол, жадно глотая воздух. Вагар шагнул к одной из опорных стоек и приемом "косая клешня" вырвал из нее изрядный кусок дерева. Уронил щепу на пол. Затем подошел к лежанке, скинул обувь, лег и закрыл глаза. Никто из подростков не посмел проронить и звука. Тихо, один за другим, они выскользнули из комнаты и снаружи раздались их высокие резкие голоса. Потом звуки смешались, и Биорк уснул.

* * *

- Дай мне свои губы, Черенок! Свершилось!