Чтение 7–й страницы книги ~Воины Света~

Сердце болезненно сжалось. Олис с трудом отошла от экрана и села в кресло. Женщина закрыла глаза и перед ней возникла картина их последней встречи. Они прощались, прощались навсегда. Подобное не забывается. Аланка помнила эту сцену до мельчайших подробностей. Каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй.

Тогда Олис находилась в раю, еще не ведая, что придется пройти и через ад. Где сейчас бренное тело Храброва? Гдето в песках пустыни Смерти или давно сожрано мерзким червем. От горьких мыслей на глазах вновь появились слезы. Даже цветы на могилу женщина положить не в состоянии. Жестокое и несправедливое наказание.

На плечи Олис опустились сильные нежные руки, от неожиданности она вздрогнула и резко обернулась, позади аланки стоял Кейт.

Ее муж уже два с половиной года. Это был странный и неожиданный для окружающих брак. Быстрый решительный и вряд ли оправданный.

Женщина не любила своего супруга, хотя и уважала его. Релаун оказался очень хорошим человеком, но единения душ им не достичь никогда. Все случилось само собой, от безысходности и назло Стоуну.

После возвращения на Алан Олис с головой окунулась в работу. Она писала одну научную статью за другой. Ее опыт, знания в области общения с наемниками и тасконцами являлись неоценимыми для страны.

Уже первые публичные выступления женщины вызвали настоящий взрыв в ученых и военных кругах государства.

Олис упорно доказывала, что политика истребления мутантов и насильственной ассимиляции оливийцев ошибочна и приведет к сплочению антиаланских сил.

Даже подчинив материк, захватчики будут страдать от действий партизан и террористов. Ни один род или клан мутантов не смирится со своей участью. Жизнь колонистов превратится в сущий кошмар.

Стоит им покинуть укрепленный лагерь, как несчастные тут же подвергнутся нападению. Страна лишится многих преданных и смелых граждан. О возрождении экономики Оливии нет смысла даже мечтать. Все, что уцелело от древней цивилизации, будет уничтожено до основания.

Выводы женщины подкреплялись реальными фактами. А тревожные известия постоянно поступали с планеты.

Оккупационная армия потеряла больше семисот солдат при вторжении в зону Непримиримых Морсвила. Почти тут же войска охватила эпидемия страшной болезни. Не помогали даже новейшие вакцины. На решение проблемы пришлось бросить лучших врачей, лишь спустя два месяца вспышку удалось погасить.

Коекак оправившись от тяжелого удара, Возан взял штурмом зону Чертей.

Снова сотни убитых, раненых, искалеченных. Не радовал успехами и западный фронт. Оазисы и города отчаянно сопротивлялись. Слух о наступлении аланцев разнесся по всем населенным пунктам лесостепи. Огромная часть материка готовилась к длительной кровопролитной войне.

Ситуация изменилась в одночасье. Великий Координатор провел планетарную дискуссию ученых и военных. За ней наблюдали миллиарды людей, и, самое главное, они могли выразить свое отношение к обсуждаемому вопросу.

Олис провела дебаты блестяще. Ее победа ни у кого не вызывала сомнения. Аланцы не хотели, чтобы их родственники и знакомые умирали на далекой Тасконе. Если придется жить в мире с оливийцами, пусть даже мутантами, так тому и быть. Любой ценой надо покорить планету, освоить ее ресурсы и переселить туда излишки населения. Путь на Алан для чужаков все равно закрыт. Правитель согласился с мнением общества и приказал экспедиционному корпусу прекратить боевые действия.

Сотни дипломатов и парламентеров направились в близлежащие поселки и города. Успех превзошел самые смелые ожидания.

Уставшие от войн и борьбы за достойное существование тасконцы с радостью согласились перейти под протекторат Алана. Их обязали соблюдать основные правила и законы, сохранив местные органы власти. Во внутренние дела оливийцев захватчики старались не вмешиваться.

Открытие заводов и рудников, расчистка полей и дорог дали огромное количество рабочих мест. Особым распоряжением Великий Координатор поощрял браки между аланскими гражданами и тасконцами. Если конечно, они являлись людьми без физических и психических отклонений.

Армия Возана, не встречая сопротивления, вышла к прибрежным городам. В них все двести лет действовал удивительный закон о чистоте расы.

Родившимся мутантам разрешалось вступать в брак только между собой.

Таким образом, популяция держалась в определенных рамках. А талантливых людей среди оливийцев оказалось немало. Отказываться от помощи новых союзников было неразумно.

Некоторые народы не хотели жить под властью могущественной цивилизации. Таким племенам предлагали поселиться в отдаленных резервациях. Эта территория закреплялась за ними навечно.

Именно так поступили трехглазые Морсвила. Они ушли на северовосток и обосновались в предгорном районе.

Дикое, пустынное место, вполне устроившее Кросса и его подданных. Через пару месяцев мутанты развернули бойкую торговлю отделочным камнем. Поселение тасконцев быстро увеличивалось в размерах.

Совсем иначе сложилась судьба клана Вампиров. Агрессивные, необузданные морсвилцы продолжали воину с Аланом. Участились нападения на конвои, парламентеров монстры убили, а головы несчастных выбросили в пустыню.

После предъявленного ультиматума Возан с помощью артиллерии сровнял сектор с землей. В Нейтралку сумели уйти немногие, остальных добили наемники и десантники.

Некогда вольный город окончательно пал. Нейтральная зона со своими суровыми правилами опасений не вызывала.

Олис невольно поймала себя на мысли, что завершила начатое землянами дело. Олесь, Тино и Жак добивались равноправия для оливийцев.

Ассимиляция должна проходить медленно, постепенно и безболезненно. Уже лет через тридцать никто не разберется, где коренные тасконцы, а где аланские переселенцы. Судьбы людей перемешаются, переплетутся. Впрочем, процесс слияния уже идет полным ходом. Браки между представителями разных планет заключались едва ли не ежедневно. Родственные народы срастались воедино.

Именно в этот момент, на вершине успеха, Олис и встретила Кейта. В доме министра экономики посвященного Торсана был большой бал. Не пригласить Кроул считалось правилом плохого тона. Еще бы, самая популярная и известная женщина Алана. Обычно Олис избегала светских раутов, но в тот день отец настоял.

Полтора года затворничества – слишком большой срок для красивой молодой девушки. Хозяин дома – его старый друг, и отсутствие дочери могли посчитать неуважением.

Кроул откровенно скучала на приеме, обычные пустые разговоры ее утомляли, а женские сплетни и вовсе раздражали. Появление Релауна заметно скрасило вечер.

Он оказался умным и интересным собеседником. Их взгляды на жизнь во многом совпадали. За первой встречей последовала еще одна, затем вторая и третья… В какойто момент девушка даже посчитала, что влюблена.

Отношения с Кейтом развивались с такой же быстротой, с какой космический лайнер набирает скорость. Вскоре они стали близки. Когда Релаун сделал ей предложение, Олис совершенно не удивилась.

Вряд ли Кроул согласилась бы сразу, но во Фланкии вновь появился Стоун. Он вернулся с Тасконы и снова зачастил в их дом.

С нескрываемым удовольствием и внутренним злорадством девушка сообщила ему, что решила выйти замуж за другого. Стил был в бешенстве и сдерживался с трудом.

На устах Олис застыла презрительная усмешка. Майор поспешно ушел. Вряд ли аланец забудет нанесенное оскорбление. Но Кроул почувствовало настоящее облегчение. Месть – великое чувство. Порой она гораздо сильнее, чем любовь.

Во взаимоотношениях с Кейтом серьезных проблем не возникало. Оба занимались важной и трудной работой. Муж целыми декадами пропадал в лаборатории, и виделись они крайне редко.

Заводить ребенка женщина пока не собиралась. Доводы отца и матери на нее совершено не действовали. Очень скоро госпожа Релаун поняла, что с супругом ее связывают чисто дружеские чувства.

Трудно сказать, понял ли это сам Кейт. Аланец слишком увлеченно занимался своими исследованиями и часто не обращал внимания на события, происходящие вокруг него.

Чего не скажешь о лучшем друге Кейта Шоле. Баламут, трепач и весельчак. Он оказался отличным парнем. Работая в институте космических полетов, Брос являлся связующим звеном между университетом Релауна и отделом Олис.

Шол часто бывал в их доме. Такого интересного рассказчика женщина еще не встречала. В его присутствии всегда звучал смех, а любая напряженная атмосфера сразу разряжалась.

Но при внешней легкомысленности Брос отличался феноменальной наблюдательностью и проницательностью. Он довольно быстро понял – Кроул не испытывает глубоких чувств к его товарищу.

Надо отдать должное Шолу, аланец не стал усугублять ситуацию. Тем не менее, между ним и Олис однажды состоялся серьезный разговор. Именно тогда женщина поняла, что необходимо с кемто поделиться своей болью.

Единственным человеком, которому Кроул могла доверить тайну, была Эвис Клерон, ее подруга по университету.

Аланки встретились в тихом маленьком сквере, вдали от людской суеты. Олис не стала долго тянуть и сразу рассказала Эвис всю правду. И о любви к землянинунаемнику, и о его гибели, и об абсолютно ненужном браке.

Клерон посоветовала ничего не менять. Громкий скандал вряд ли нужен семье Релаунов. Он обрадует лишь Стоуна и толпу обывателей. Женщины сошлись во мнении: необходимо еще раз посетить Таскону, только там Кроул сумеет обрести душевный покой.

При прощании Олис научила подругу, как сохранить секрет во время телепатических сеансов с Великим Координатором. Она не хотела, чтобы правитель узнал о ее внутренних переживаниях.

Время летит быстро. Исследования Релауна подходили к концу. Он являлся специалистом по лазерам и сейчас занимался разработкой оружия в условиях излучения Тасконы.

Легкий ручной вариант был готов, и Кейта направили в командировку на Оливию. Карабин нуждался в полевых испытаниях, а их можно провести только в реальных условиях.

Неожиданно для жены Релаун предложил ей полететь вместе с ним. Бедняга не замечал, что Олис избегает разговоров об этой планете.

О Тасконе аланка беседовала исключительно на профессиональные темы. Она долго отказывалась, ссылалась на занятость, в душе осознавая неизбежность возвращения на Оливию.

Забыть Храброва невозможно. Значит, надо прижечь болью кровоточащую рану. Вдруг планета сама снимет груз с души.

Свою поездку госпожа Релаун обосновала необходимостью лично убедиться в изменении политики. Экспедиционным корпусом до сих пор командовал Возан.

Правда, два года назад ему присвоили звание генерала. Удивительно, но Олис хотела увидеть даже его. Офицер был частью счастливых воспоминаний. Разногласия и ссоры за прошедшие годы забылись. Время и расстояние сглаживают острые углы.

– Ты неважно выглядишь, – вымолвил Кейт, целуя женщину в щеку. – Может чтонибудь принести?

– Нет, не надо, – чуть поспешно ответила Олис. – Я просто устала. Нужно немного поспать. Скоро стыковка?

– Через пять часов, – произнес муж. – Но на базе мы долго не задержимся. Выполним ряд формальностей, и – в посадочный челнок. Нашу группу уже ждут, проблем не возникнет.

– На какой космодром садимся? – спросила аланка.

– «Торсол», – ответил Релаун. – Это недалеко от побережья. Его восстановили полгода назад. Тебе будет интересно посмотреть. Кроме того, познакомишься с жизнью западных городов. Говорят, там сохранились почти все раритеты двухвековой давности. Испытания оружия назначено неподалеку от Фолса.

– А, хорошо, – разочаровано кивнула головой женщина.

Ее надежда увидеть Морсвил окончательно рухнула. Впрочем, на такую удачу Олис и не рассчитывала. Сейчас на Оливии действовали уже шесть космодромов и «Центральный», находясь на периферии, потерял свое решающе значение. Пустыня Смерти с маленькими оазисами никого теперь не интересовала.

* * *

Трое нищих привычно заняли места возле стены судоверфи и начали собирать милостыню. Ктото безразлично проходил мимо, ктото зло ругался и проклинал бездельников, ктото кидал мелкие купюры в глиняные миски. Охрана у проходной давно привыкла к попрошайкам и не обращала на них внимания.

Между тем, обмениваясь многозначительными взглядами, земляне скрупулезно изучали окрестности. Подходы к порту они знали уже до мельчайших подробностей. Были разработаны четыре маршрута. При этом использовались подвалы, крыши, глухие переулки и темные арки. В такие места полиция и патрули редко заглядывают, служба охраны предпочитает освещенные районы.

С проникновением в запретную зону у воинов возникли серьезные трудности.

Аланцы потрудились на славу. На всех заборах оказалась натянута проволока под высоким напряжением, Забраться внутрь не было ни малейшей возможности.

Пару раз разведчики пытались вступить в контакт с рабочимиоливийцами, однако, разговора не получилось.

Фолсцы пренебрежительно относились к бродягам. Они не считали их полноценными членами общества, что впрочем, отчасти соответствовало действительности.

Землянам оставалось лишь пунктуально отмечать время смены часовых и, как бы невзначай, наблюдать за причалами через стены.

Несмотря на определенные неудачи, в целом поход в город увенчался успехом. Воины нашли надежное место для промежуточного базирования, достали документы и одежду, провели тщательную разведку. Завтра вечером они собирались вернуться в лагерь.

День неуклонно двигался к концу, когда на набережной появился лысоватый мужчина лет пятидесяти. Он был хорошо одет, хотя и явно попоходному. Высокие коричневые ботинки, серые бриджи, такого же цвета рубашка и наброшенная сверху черная куртка.

Все говорило о приличном достатке оливийца и особенно выступающий вперед большой круглый живот. Незнакомец шел неторопливо, уверенно, с интересом рассматривая город.

Проверку документов патрулем тасконец воспринял с невозмутимым спокойствием, словно его это совершенно не касалось.

Перекинувшись парой фраз с полицейским, оливиец вразвалку продолжил свой путь. Никого из горожан мужчина со столь заурядной внешностью не интересовал. Только трое нищих, собравшись в кучку, чтото бурно обсуждали.

– Не может быть! – проговорил Стюарт. – До Морсвила три с половиной тысячи километров. Чего ему здесь делать?

– И все же это он, – настаивал Олесь. – Я вряд ли ошибся. Сфин сильно изменился, но не настолько, чтобы его не узнать.

– Мы теряем время, – вмешался Аято. – Нужно любой ценой проверить толстяка, а он скоро уйдет. Придется рисковать. Я пойду один.

Не слушая возражений, самурай направился к тасконцу, Обычно нищие не приставали к прохожим. Старясь отвязаться от навязчивых просьб, фолсцы сразу звали патруль.

Арест грозил попрошайке серьезными неприятностями. Быстро догнав мужчину, Тино забежал чуть вперед и тихо произнес:

– Не подаст ли богатый господин несчастному беженцу из Лаурса?

Удивленный подобной наглостью, оливиец остановился. Сначала он хотел позвать охрану, но передумал и потянулся к внутреннему карману куртки. Японец тотчас приподнял капюшон, внимательно рассматривая толстяка.

Последние сомнения исчезли. Перед ним действительно стоял Сфин, некогда жалкий бродяга Морсвила.

Между тем, тасконец достал довольно крупную купюру и протянул ее нищему. На мгновение их взгляды встретились.

От неожиданности оливиец отпрянул назад. Он узнал Аято и не верил собственным глазам.

– Так не бывает! – наконец выдохнул Сфин.

– Бывает, – рассмеялся самурай. – Я не покойник и не надо меня бояться.

– Кросс сказал, вы попали в засаду, – проговорил морсвилец. – Я видел, как аланцы привезли трупы в захваченную зону гетер. Об этом же постоянно болтали наемникиземляне в кабаках Нейтралки.

– Нас похоронили чересчур рано, – иронично заметил Тино.

– Черт подери! Я ужасно рад, – воскликнул тасконец и бросился обниматься.

С большим трудом японцу удалось его остановить.

– Осторожно, – вымолвил Аято. – Мы здесь не совсем легально. Документы подлинные, но сделаны для других людей. Внимательная проверка выявит подмену без большого труда.

– Как обычно, – усмехнулся оливиец. – Похоже, вы постоянно находитесь в конфликте с властями. Пора бы и остановиться.

– Наверное, – согласился землянин. – Сейчас меня гораздо больше интересует другой вопрос. Ты нам поможешь?

– О чем речь! – обиженно произнес морсвилец. – Сфин никогда не забывает своих друзей. Тем более тех, кто вытащил его из грязи, увидел в нем человека. Но идти вместе нельзя. Народец здесь странный и не поймет моего поступка. Я двинусь первым, а вы следуйте чуть сзади. Контора находится в юговосточной части Фолса. Придется пересечь весь город, так что будьте внимательны. В некоторых кварталах полицейских очень много.

– Нет, – отрицательно покачал головой самурай. – Слишком рискованный план. Скажи лучше, где мы встретимся. У нищих свои маршруты.

– Вы не меняетесь, – иронично отметил толстяк. – У самого выезда из Фолса расположены различные торговые базы. Одна из них принадлежит мне. Увидите синюю вывеску «Торговые операции Сфина» и можете смело заходить.

– Растешь, – добродушно сказал Тино и направился к друзьям.

Спустя несколько минут, стараясь не вызвать подозрений, разведчики покинули набережную. Они достигли заброшенного района города и, пробираясь по трущобным улочкам, двинулись на восток.

Вскоре земляне наткнулись на разделительный пост. Дальше находились кварталы аланских переселенцев. Заходить в них было равносильно самоубийству. Бродяг здесь всегда тщательно проверяли, обыскивали, а затем вставляли вон.

Знакомиться с бедами и ужасами Тасконы представители могущественной цивилизации не собирались.

Чтобы не искушать судьбу, воины пошли на север, в район зажиточных местных жителей. Тоже не лучшее место для нищих, но выбора не осталось.

К счастью, начало темнеть и, пробираясь вдоль стен группа благополучно миновала патрули и заставы. На восточной окраине города действительно оказалась нескончаемая череда баз.

Мимо землян то и дело сновали какието люди. Судя по одежде, не аланцы и не фолсцы. Изредка по дороге проезжали колонны груженых автомобилей. Неожиданно для разведчиков рядом заработал генератор, и на высоких столбах вспыхнули яркие электрические лампы. В тех местах, куда свет не проникал, горели обычные факелы.

– А здесь жизнь бьет ключом, – вымолвил Стюарт.

– Обычное дело для торговцев, – улыбнулся японец. – Для них время – деньги. Кто много спит, тот мало зарабатывает.

– Зато наш друг процветает, – вставил Храбров, указывая на огромную красочную вывеску.

Слова русича полностью соответствовали действительности.

Накопленный Сфином капитал считался одним из крупнейших на территории, подчиненной Алану. Обладая большой собственностью в Морсвиле и других городах, оливиец развернул бурную деятельность на материке. Его знали и уважали люди, облаченные значительной властью.

И вот этот состоятельный, респектабельный господин, к удивлению подчиненных, сейчас обнимался с тремя грязными, оборванными бродягами. Действие происходило прямо на улице, тасконец никого не стеснялся.

На глазах морсвилца даже выступили слезы.

– Я очень, очень рад… – без конца твердил Сфин. – Вы живы. Живы назло врагам. А где Жак, Линда, Мануто, Веста?

– Веста погибла, – низко опустив голову, проговорил Олесь. – Еще тогда, четыре года назад… Все остальные прекрасно себя чувствуют, хотя и находятся далеко от Фолса. Они скоро должны придти сюда.

– Думаю, нашу встречу надо отметить, – сказал оливиец. – Заодно помянем бедняжку Весту. Она была хорошей, доброй девочкой и не причинила никому зла. Ее душа наверняка в раю.

Друзья направились к каменному двухэтажному зданию. Тасконец открыл дверь, пропустил вперед наемников и подозвал к себе помощника.

– Ласк, – тихо произнес хозяин. – Меня до утра не беспокоить. Вся ответственность за товар и разгрузку ложится на тебя. И еще… Пусть наши люди повнимательнее посмотрят за дорогой. Если заметят чтонибудь необычное или подозрительное, немедленно сообщите.

– Будет сделано, – ответил темноволосый мужчина лет тридцати.

Многое он понимал без дополнительных объяснений. Стала понятна странная теплота отношений с чужаками.

Вряд ли они являлись настоящими нищими. Впрочем лишних вопросов Ласк никогда не задавал. Несколько отрывистых команд, и четверо оливийцев скрылись за воротами базы.

Внутреннее убранство комнаты, куда попали земляне, оказалось не очень роскошным, но довольно уютным и комфортным. Широкий диван, два кресла, четыре стула и большой, прочный пластиковый стол. Сразу было видно, помещение служило и рабочим кабинетом, и местом отдыха. Хозяину базы часто приходилось разбираться с делами ночью, и уходить в город не имело смысла.

Олесь устроился в одном из кресел и с наслаждением вытянул ноги. Увидев входящего Сфина, Храбров с улыбкой заметил:

– Отлично устроился. Почти как в Морсвиле.

– Ерунда, – рассмеялся толстяк. – В последнее время я здесь бываю редко. Аланцы начали вторжение на восток. Там могут находиться уцелевшие города и с ними надо налаживать торговлю. Конкуренты наступают на пятки…

– Разумно, – заметил Пол. – Но ты явно в привилегированном положении.

– Почему? – удивился тасконец.

– Потому что у нас есть карта со всеми существующими населенными пунктами Центральной Оливии на протяжении трех тысяч километров, – бесстрастно вымолвил шотландец.

– И в них действительно можно развернуться? – с алчным блеском в глазах спросил Сфин.

– Золотое дно, – проговорил Тино. – Десятки городов в глубинной части материка представляют собой абсолютно нетронутый рынок. Они в том же состоянии, что и Морсвил семь лет назад. Но есть и жемчужина. Крупный населенный пункт, сохранивший культуру и потенциал двухвековой давности. Силой его не взять, а вот на выгодную сделку местные жители, вероятно, согласятся. Правда, сомневаюсь, что лусвилцы пустят на свою территорию аланские войска.

– Этого и не потребуется, – махнул рукой оливиец – Политика захватчиков существенно изменилась. Теперь Возан предпочитает войне дипломатию. Кстати говоря, очень неглупый человек. Я встречался с ним трижды и ни разу не получил отказа.

Земляне невольно переглянулись. Подобные метаморфозы с человеком просто так не происходят. Ктокто, а разведчики прекрасно знали командующего экспедиционным корпусом. Неужели время так на него повлияло? Японец наклонился чуть вперед и негромко произнес:

– Сфин, расскажи поподробней о произошедших за четыре года на Оливии событиях. Для нас важны все детали.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся толстяк. – Мы давно знакомы, и я готов поклясться – вы не зря оказались в Фолсе. Здесь базируется аланский флот и есть корабли, способные перевести странствующих путников на Униму.

– Черт подери! – выругался Стюарт. – Ты что, ясновидящий?

– Нет, – покачал головой тасконец. – Просто я сопоставил некоторые факты. Вряд ли смелые воины будут напрасно надевать нищенскую одежду. Да и место для сбора подаяний выбрано неслучайно. Мне остается только рассчитывать на информацию о центральном районе материка и в будущем об Униме.

– Хитрец, – вырвалось у Олеся.

Земляне дружно рассмеялись. Но Сфин на реплику Русича не обиделся. Он достал из шкафа большие фужеры и подал их наемникам. Три бутылки прекрасного белого вина поднимут настроение кому угодно. К ним тут же подали хлеб, мясо, фрукты и овощи. Признаться честно, на столь царский ужин разведчики не рассчитывали. Не стесняясь оливийца, воины жадно набросились на еду.

– Как все меняется, – философски заметил морсвилец. – Разве семь лет назад мы могли предположить, что будем сидеть за таким столом? Я был жалким, голодным бродягой, а вы вытряхивали из меня сведения о городе с помощью куска вяленого мяса кона…

– Одеяла и рюкзака, – добавил Аято.

– Точно, – согласился толстяк. – Мир странно устроен. Я богат, обеспечен, уважаем, а вы попрежнему солдаты, хотя и в одежде нищих. Да воздастся каждому за добро его! Мне никогда в полной мере с вами не расплатиться. Дело даже не в том, что пьяному оборванцу досталось барахло убитого мерзавца. Тогда в Морсвиле возродился человек. Он восстал из пепла, грязи и унижения. Я понял – опускается на дно общества только тот, кто сдается.

– Многие за эту истину заплатили жизнью, – вставил русич.

– Предлагаю за них и выпить, – произнес самурай. Друзья наполнили фужеры до краев, встали и молча выпили вино. Вечная память погибшим!

В комнате воцарилась тягостная тишина.

Лишь спустя пять минут Сфин решился ее нарушить. Он начал без вступления.

– Десантники штурмом взяли сектора Непримиримых, Чертей и Чистых. Захватчики дорого заплатили за победу. Потери измерялись сотнями убитых и раненых.

Вскоре в экспедиционном корпусе появилась странная болезнь. Эпидемия охватила космодром «Центральный» и близлежащие оазисы. Ценой огромных усилий Алан сумел найти нужную вакцину. Но неожиданно все вдруг изменилось. Великий Координатор пересмотрел свою политику и разослал в города и поселки дипломатов с предложением мира и сотрудничества. Мутантов колонизаторы расселили по дальним территориям. Именно тогда я и понял, что пришел мой час. Оккупационным войскам и переселенцам было не до торговли, а население нуждалось во многих вещах. Арендовав несколько грузовиков, под охраной бронетранспортеров мы налаживали первые связи. Сейчас бродяга и пьяница Сфин является владельцем крупнейшей торговой компании и пользуется почти неограниченным доверием генерала Возана. Мне без задержек выделяют нужную технику. Иногда мои люди даже занимаются доставкой оружия и боеприпасов в действующие части. Это приносит хорошую прибыль.

– А что стало с трехглазыми и вампирами? – поинтересовался Храбров.

– Кросс увел мутантов на северовосток, к горам. Там они и осели. Занимаются добычей и продажей камня. Мне както довелось побывать у них. Дикое и мрачное место, но зато далеко от аланцев. Немалый плюс в их положении. Вампиры продолжили войну и были полностью уничтожены. Последние представители клана остались лишь в Нейтралке. Кстати, бои на ристалище теперь проводятся очень редко. Приговоренных к смерти преступников часто отправляют в каменоломни к Шолу.