Чтение 7–й страницы книги ~Каменное сердце~

– Ему некогда, у него работа…
Разговор угас. Все, что оставалось делать пленникам, так это ждать. Ждать и надеяться на удачу.
– Интересно, куда берегиня наша запропастилась? – где-то через час, два, а может и спустя полдня вспомнил Середин. – Как все хорошо – так от нее не отвязаться. А как нужна – так ее и в помине нет.
– Зачем тебе наяда, Олежка? Замок открыть?
– Да хоть бы светлячков привела, и то спасибо. А то совсем в темноте тоскливо.
– Гномы не любят света, – внезапно вступила в разговор Тария. – Сказывали, пока война шла, они днем в норах прятались и токмо ночью нападали. Коли пленные али увечные на солнце оставались, так слепли все.
– Ну, при таком образе жизни это не удивительно, – ответил Олег. – Глаза привыкли к темноте. Но хоть какой-то свет им все же нужен, иначе от зрения вообще пользы не будет. Наверное, факела им хватает, чтобы метров на двести во все стороны разглядеть. Там, где нам полный мрак чудится.
– Почему на двести? – не поняла Роксалана.
– Это я так, наугад предположил. Может, на сто видят. Или на пятьдесят. А может, тут по стенам какая-нибудь светящаяся плесень водится. Мы ее вообще не различаем, а им хватает.
– Тут растет плесень? Фу, какая гадость! Надеюсь, я в нее не вляпалась?
– Вряд ли. Тут слишком сухо. А для плесени нужна влажность.
Опять наступила тишина, и ведун в темноте, тепле и покое даже задремал – а проснувшись, безнадежно потерял счет времени. Был это ночной отдых или короткая дневная дрема? Сколько часов он таращился в непроглядный мрак, сколько успел проспать?
Внезапно в полутора метрах перед ним обрисовался грубо обработанный потолок с несколькими уходящими вверх трубами диаметром в руку.
– Я научился видеть в темноте? – изумленно пробормотал ведун, прежде чем обратил внимание на тени, что отбрасывали неровности. Источник света находился сбоку. Олег повернул голову и увидел факел за распахнутой дверью. – Интересно, чем они смазывают подпятники? Ничего не слышно. Ни как закрыли, ни как открыли.
– Выходите, – устав ждать, приказал факельщик. – Великий подгорный князь желает вас видеть.
Олег вслед за девушками выбрался в коридорчик. Скрючившись, добрел до высокой шахты, с наслаждением выпрямился.
– Ступайте, – распорядился карлик и стремительно зашагал, перепрыгивая мелкие каменные осколки. Пленники потрусили по сторонам, стараясь держаться в круге света. Факельщик не обращал на людей никакого внимания, а палку с потрескивающей и пахнущей соляркой паклей нес перед собой. Олег даже подумал было стукнуть его по шее и унести ноги – но он совершенно не представлял, куда бежать. А если бы и представлял – тоннель, через который их впустили, надежно запирался камнем. Через него было не выбраться, даже если вспомнить каждый свой шаг по дороге сюда.
Направо, налево, направо, налево. Сюда их, помнится, вели другой дорогой. Опять налево. Впереди показалось зарево.
– Прибыли, – негромко сообщил Олег. – Что-то народу многовато. У князя сегодня приемный день?
В тоннеле между факелами собралось свыше полусотни гномов. Большинство – в простых курточках и штанах, но некоторые красовались в плащах, в стеганых поддоспешниках, украшенных нашитыми на груди медными медальончиками с семейными сценами: двое людей покрупнее сидят рядом, а ребенок стоит между ними, или родители стоят, держа ребенка за руки, или родители вместе, ребенок сбоку, или ребенок на руках, родители обнимаются. Медальоны были крупными, с ладонь, и ведун их отлично разглядел.
– Странные, однако, у них тут фотографии, – хмыкнул он и перевел взгляд на стену.
После долгого пребывания во мраке зрение обострилось, и теперь Олег различил, что стена над аркой уходит куда-то вверх, выше тоннеля. В месте стыка потолка и кладки многие камни оказались «половинчатыми»: они не упирались в потолок, а прислонялись к нему. Если снизу подорвать, завал вполне может отрезать тронный зал от прочих подземелий.
– Приказ подгорного князя! – вскинул над собой факел их конвоир.
– Славься подгорный князь! – ответили стражники, громко ударив ратовищами копий в пол.
Створки поползли в стороны. Факельщик посторонился и кивнул, указывая людям на дверь. Олег вздохнул, склонил голову и вошел первым.
Внутри было светло! Не то чтобы как днем, но проникавшие через три небольших оконца под самым потолком лучи позволяли легко различить не только толпу из доброй сотни карликов, собравшуюся внутри, но и стены, овал купола, пустые каменные троны, что выстроились вдоль стен. Монолитных каменных стен, для которых горсть черного пороха – все равно что укус комара. А жаль, потому как свобода совсем рядом – всего несколько метров гранита со стороны окон… Может, попробовать подорвать стену? Паника, пыль, дым, груда камней вместо дверей. Пока шум да дело, попробовать забраться наверх и выскочить наружу…
– Идите сюда, жалкие существа! – потребовал восседавший на подсвеченном факелами, а потому рубиново-алом троне коротышка в красной войлочной мантии. – Гляньте на них, дети мои. Один из этих человечков заявил, что является моей дочерью!
По залу прокатилась волна хохота. Середин оглянулся, мысленно отметил, что среди карликов нет ни одной женщины. Может, среди подземного народа их не существует вообще?
– Это я жалкое существо?! – Роксалана подобных слов стерпеть не могла. – Ты на себя-то в зеркало хоть раз смотрелся, редиска пересохшая? Маску бы хоть надел, смотреть на рожу противно.
– Ты был прав, Алхон, – рассмеялся князь. – Без дурманного напитка они стали куда забавнее. Надо бы и впредь использовать их лишь после того, как они вернутся в чувство.
– А ты как был брюквой, так и остался, – парировала Роксалана.
– Как использовать? – навострил уши Олег и уже громче уточнил: – Это правда, княже, что вы скармливаете девственниц трем своим демонам?
Зал опять содрогнулся от хохота. Правитель подземного мира откинулся на троне и забился в конвульсиях, дрыгая ногами:
– Ой, порадовал, человечишко, ой, посмешил!… Так вот что измыслили о нас верхние люди?! Ой, позабавил. Видать, славно припугнули вас наши рабы, коли, кроме них, вы ничегошеньки и не заметили!
Олег оглянулся на арку, расстегнул сумку, нащупал в ней сверток с зельем. Как бы, не привлекая внимания, отступить к двери и сунуть заряд в какую-нибудь щель? Еще ведь поджечь нужно… Пообещать показать фокус?
– Ты хочешь узнать нашу тайну, жалкое существо? – продолжая смеяться, выпрямился на троне князь. – Зачем она тебе, коли ты никому не сможешь ее поведать?
– Человеку свойственно любопытство. – Олег чуть приподнял сверток, опустил его назад. – Именно так мы познаем тайны, которыми делимся друг с другом. У кого-то спрашиваем, где-то смотрим, кому-то рассказываем или показываем интересные фокусы.
«Взять факел со стены и метнуть его в заряд! – наконец придумал он. – Пусть только он разрешит этот фокус показать…»
– Наш пытливый ум постоянно желает узнать что-то новое или поделиться своими открытиями с другими.
– Откуда у тебя ум, жалкое двуногое? – оборвав смех, наклонился вперед гном. – Чем ты способен поделиться с нами, правителями из высшей земной расы, глупый переросток? Ведомо ли тебе, что мы строили свои города еще тогда, когда твои предки не умели подоить корову и сшить себе шкуры для одежды? Что мы ковали мечи и пили пиво еще в те века, когда твои пращуры грызли друг друга зубами, голодая зимой в заброшенных нами холодных пещерах? Чему ты способен нас научить, чем удивить, жалкий хвастун?
– Сколько же лет вашему миру? – на миг отвлекся от своего плана Олег. Все же любопытство иногда оказывается сильнее всех прочих чувств.
– Счет нашим векам утерян еще в незапамятные времена, – небрежно отмахнулся подгорный князь. – Какой смысл перебирать эти бессмысленные числа?
– А вы считать-то умеете, князь? – заподозрил подвох в ответе правителя Середин. – Складывать, вычитать, умножать?
– Он и вправду воображает себя умнее нас, княже, – покачал яйцеобразной головой тот, кого в прошлый раз называли Шантаром. – Он так глуп, что не способен признать величие чужой мудрости пред своим умишком. Ты знаешь, человек, у нас есть присказка: «Нет твари хитрее и изворотливее крысы, нет животины тупее и медлительнее быка». Ты понял ее, хвастунишка? Наверное, нет. Я объясню. Рост любого живого существа происходит за счет его разума. Чем мельче зверь, тем умнее ему приходится быть для выживания. Все крупные звери безнадежно глупы. Среди двуногих рас дело обстоит точно так же. Мы, гномы, имея меньший рост, стали самой мудрой расой. Вас, тупых переростков, мы без труда подчинили и приручили горстью простеньких железок. Но самыми глупыми тварями оказались, разумеется, великаны. Они годятся только в рабы, ибо ничего не способны делать без команды. Они рубят для нас новые пещеры и сражаются за нас в битвах.
– Коли вы такие умные, чего по подвалам сидите?! – ехидно спросила Роксалана. – Чего на землю не подниметесь?
Зал опять разразился хохотом, Шантар же глубоко вздохнул и снисходительно улыбнулся:
– Жить наверху? Там, где половину года вас грызет мошка, а все остальное время мучают холода? Где то вода с небес льется, то жара донимает, то солнце слепит, то ночь все мраком покрывает? Где вас донимают ветра и болезни, где постоянно приходится перетаскивать с места на место дома, где каждого ослабевшего тут же сжирают дикие звери? Ты полагаешь, мы для того построили себе этот город, чтобы бросить его и отдаться стихиям? Здесь всегда тепло и безопасно, здесь нет насекомых и зверей, мы не допускаем сюда болезни, здесь всегда есть крыша над головой и жилище для отдыха. Все же вы безнадежно глупы, жалкие переростки…
– А едите что? Жратву-то у тех, кто наверху, выменивать приходится. Вот плюнут они на вас – и не дадут ничего. Что делать станете?
– Невероятно глупы, – согласился с советником князь. – Так кто из вас назвался моей дочерью. Я желаю узреть сего нахала!
– Про шампиньоны никогда не слыхала, пифия? – тихо поинтересовался у спутницы Олег. – Со жратвой в пещерах напряга может и не быть, коли с умом местом пользоваться.
– А одежду они тоже из грибов катают?
– Я задал вопрос, несчастные! – повысил голос правитель.
Тотчас возле людей возникли около десяти копейщиков, опустили оружие. Олег ощутил несколько уколов, девушки тоже взвизгнули:
– Совсем сдурели, лилипуты?! – отмахнулась от воинов Роксалана. – Я дочь подгорного князя, я!
– Ты ошибся, Шантар, – усмехнулся князь. – Это оказалась не самая маленькая, а самая наглая.
Он спустился с трона, обошел Роксалану кругом, причмокнул языком:
– Что же, она меня устроит.
– Что тебя устроит, замухрышка? Кто тебя о чем-то спрашивает? Я и есть дочь подгорного князя! Мой отец занимается нефтедобычей и геологоразведкой. Он хозяин недр! Всех подземных богатств! Самый настоящий! Если вы не отвезете меня к отцу, он вас тут всех с отрубями смешает, понятно?
– Хозяин подземных богатств? Неужели ты веришь, что глупость, обманувшая верхних людей, способна заморочить и нас, несчастная? – Правитель поднялся по ступеням обратно к трону, встал рядом, опершись на подлокотник. – Ведите ее сюда.
Четверо копейщиков уперли свое оружие Роксалане в спину, попытались толкнуть. Она крутанулась, отмахиваясь, но маленькие воины, угрожающе тыкая ей то в грудь, то в живот, то в лицо, заставили пленницу попятиться.
– Ты все же получишь высокую честь, самозванка, – пообещал ей подгорный князь. – Ты воссядешь на моем троне!
Доброты в его голосе не ощущалось, и ведун сделал шаг ближе:
– Так зачем тебе нужны девственницы, княже?
– Да уж не рабов кормить, глупое долговязое двуногое, – покачал головой правитель. – Ты, верно, и не знаешь, чем наш род отличается от вашего. Все мы, люди верховной расы, рождаемся взрослыми. Мы никогда не растем. От голода мы становимся меньше, меньше, и если слишком скукоживаемся, то умираем. Но пока у нас есть пища и вода, мы не меняемся ни внешне, ни душой. Для вас мы бессмертны. Хотя рана или болезнь, конечно, способны убить и нас. Но откуда такие напасти в наших городах?
– Забавная физиология, – облизнув губы, кивнул Олег. – Только зачем вам девственницы?
– Он так и не понял, – оглянулся на советников князь, и они все вместе рассмеялись.
– Посмотри на наш народ, глупое животное, – посоветовал Алхон. – Разве ты не видишь: мы не способны появиться тем же путем, что низшие живые твари? Когда рождается гном, он разрывает живот своей матери. Для вторых родов она уже непригодна.
– А-ав-в… – жалобно взвыла, сунув в рот скрюченные пальцы, Тария.
– Можно, я покажу тебе фокус? – торопливо спросил Олег, доставая из сумки сверток.
– Потом! – скинул с себя мантию подгорный князь, потом расстегнул и повесил на спинку трона пояс с мечом, похожим на нож-косарь, и двумя ножами, смахивающими на булавки.
– Ты чего задумал, козел пархатый? – забеспокоилась Роксалана. – Ты чего хочешь…
– Сажайте, – махнул гном, продолжая раздеваться.
Копейщики, опустив оружие, прыгнули к девушке, схапали под белы руки, заволокли на трон и усадили, заведя руки за спинку.
– Пустите! Пустите, ублюдки! – Она отчаянно брыкалась, но управиться с широкоплечими коротышками никак не могла. Олег оглянулся на арку, прикусил губу. Все его планы катились кувырком. – Пустите! Твари! Выродки! А-а-а! Сволочи!
– Сам, – кратко сообщил о чем-то князь, встал к трону, развел верхние края халата, сладострастно потискал скрытые одной лишь тонкой рубашкой груди и принялся стаскивать с девушки шаровары.
– А-а-а! – продолжала отчаянно, но безуспешно брыкаться Роксалана. – Пусти, говнюк! Выродок! А-а-а! Сволочь! Ублюдок! Пусти-и! А-а! Оле-ег! Оле-ег!!!
– Не брыкайся, покалечат, – посоветовал Середин и прикусил губу.
Шаровары сползли почти до колен. Полный мужиков зал затаил дыхание, карлики подались вперед, наблюдая за соблазнительным зрелищем, пожирая жертву глазами, завистливо сглатывая. Ведун покосился влево, вправо, на ближних воинов. Гномы чуть не в ступор впали, созерцая таинство зарождения жизни.
Он усмехнулся уголком рта, нацелился взглядом на крайний факел, выдохнул и, вознеся мысленную молитву своим радуницам, метнул сверток. У него имелась только одна попытка.
Д-дах!!! – даже у Олега, ожидавшего что-то подобное, от грохота заложило уши. По лицу ударила горячая волна – ведун рывком наклонился, схватил копье ближнего воина, дал ему пинка, несколько раз взмахнул стальным прутом, раскидывая вооруженных и безоружных коротышек, прыгнул к трону. Одному молотобойцу, упавшему лицом вниз, саданул тупым концом копья по затылку, наотмашь хлестнул по спинам воинов, державших Роксалану, кольнул второго молотобойца острием в распахнутый рот, отпустил оружие, схватился за рукоять висящего на троне меча, дернул к себе. Увидев прямо перед собой лицо спутницы – она тут же наградила его двумя оплеухами, – ведун взмахнул клинком, рубя поперек физиономии тех, кто держал ее за другую руку, сцапал за шиворот опрокинутого князя, притянул к себе, надежно подхватил сгибом локтя под горло, прижал снизу лезвие меча, облегченно перевел дух. Потом пинками раскидал копошащихся рядом оглушенных взрывом и ударом гномов. Окинул взглядом зал.
Заряд оказался не столько взрывным, сколько дымовым – все вокруг тонуло в белых густых облаках. Правда, грохнуло тоже неплохо. В просветах на полу были видны сбитые с голов шапки, отползающие на четвереньках представители «высшей расы», брошенное оружие.
– Обленились от мирной жизни, карапузики? – засмеялся ведун. – Ничего, я вас научу князя вашего любить.
Роксалана подпрыгивала, натягивая шаровары, что-то шипела себе под нос, и Олег решительно рявкнул:
– Тария! Сюда бегом! Молот бери. Кто со спины подойти попытается, бей без раздумий. Ясно?
– Да, господин! – вынырнула из дыма кочевница, подхватила оружие одного из стражей, крякнула от тяжести и спряталась за ведуна.
– Роксалана, второй бери!
– Не брыкайся? – подскочила к нему спутница и принялась лупцевать по щекам с такой силой, что Середина закачало. – Не брыкайся, значит, козел?! Я тебе устрою «не брыкайся»!
– Тише! – взмолился Олег. – Тише, я же его зарежу!
– Я его сама зарежу, – переключила свое внимание на здешнего правителя девушка и вцепилась в руку с мечом. – Пусти, зарежу! Отдай!
Она дергала руку, ведун не поддавался, лезвие елозило гному по горлу, тот хрипел и лягался.
– Отдай! – И она вцепилась в кулак зубами.
– Назад!!! – Из-за боли крик получился столь отчаянным, что коротышки, показавшиеся из медленно рассеивающегося дыма, попятились. Роксалана тоже разжала зубы. – Уйди, дура, мешаешь! Назад, не то я его зарежу! Уйди, ненормальная. Скажи, чтоб ушли!
– Отойдите! – прохрипел князь. Как-то сообразил, что обращаются именно к нему.
– Зе-ена-а! Королева варваров! – наклонившись, еще громче заорал Олег. – Мне нужна Зена, королева варваров! Или мы тут сдохнем! Дошло?! Бери молот, прикрывай мне спину!
Роксалана, чуть успокоившись, кивнула, схватила оружие второго стража. Но, проходя мимо Середина, все же отвесила ему пинок:
– Я с тобой еще разберусь!
– Назад, или я зарежу князя! – снова предупредил Олег и встряхнул пленника. – Назад! – повторил он.
Гномы попятились, образовав почтительный полукруг на удалении в десять шагов. Правитель вскинул руки к мечу, предупредил:
– Ты умрешь в муках, несчастный. Отпусти, не то ты проклянешь этот день.
– Заткнись, дай подумать, – снова хорошенько встряхнул его ведун.
Самый ближний из выходов – под потолком – теперь уже не казался наиболее удобным. Добраться до него при ста недоброжелательных вооруженных зрителях – никаких шансов! Да еще арка осталась целой, подмога может появиться в любой момент. Отступать по тоннелю? Он закрыт скалой. Спрашивать о другой дороге у заложника? Обманет.
– Ты коснулся подгорного князя, жалкая тварь, – продолжал хрипеть правитель. – Могучий Ессей уже ползет сюда. Он раздавит тебя, как слизняка.
– Я его видел, придурок. Ему не попасть в зал. Он не пролезет в арку.
– Как вы тупы, долговязые… – в очередной раз изумился подгорный князь.
Земля уже содрогалась. Коротышки, переглядываясь, начали оттягиваться к стенам.
– Девочки, внимательней! – предупредил спутниц ведун. – Они что-то затевают. Кто приблизится, бейте сразу!
Пол зала ощутимо шевелился, трон подпрыгивал на месте, ступени перед ним цокали друг о друга, как зубы мультяшного трусишки. На миг наступила тишина – а потом от страшного удара разлетелась мелкими брызгами каменная кладка, среди дыма и пыли выросла темная масса. Каменный великан выпрямиться не мог – потолок заставлял его согнуться до высоты третьего этажа, крепко сжатые кулаки, каждый размером со средний бульдозер, угрожающе покачивались. Громадная голова с глазами-иллюминаторами что-то пыталась выглядеть в пыльном сумраке, изо рта вырывалось утробное дыхание, напоминающее рев разъяренного льва.
– Счас один раз кулаком даст, и будут две мокрые лепешки, чмок-чмок, – наклонившись к князю, обрисовал ему ситуацию ведун. – Тебя зарезать, чтоб не мучился?
– Не-ет! – хрипло попросил правитель.
– Тогда прикажи левую стену ломать. Понял? – Олег поддернул гнома вверх, прижал сильнее меч и даже чуть повел им в сторону. – Ломай левую стену!
– Ессей! – полушепотом крикнул князь. – Я здесь, раб! Внемли! Сломай эту стену.
Великан наклонился ниже, почти к самому трону, утробно гукнул. Повернулся и двумя размашистыми хуками заставил стену содрогнуться. Послышался треск. Совсем не страшный звук, какой-то шелестящий. Монстр гукнул снова, ударил – стена начала медленно и величественно разваливаться на огромные, с деревенскую избу, куски. Огромное количество булыжников посыпалось сверху, часть кусков повалились внутрь зала, по глазам ударил ослепительный свет. Гномы завопили так, словно их ошпарило кипятком, попадали, стали натягивать на головы куртки и накрываться плащами. Князь тоже отпустил меч и прижал к глазам ладони. Ессей шарахнулся назад, мотая головой.
– Уходим! – Олег бросил карлика и, уворачиваясь от валунов, кинулся наружу, ежесекундно оглядываясь на спутниц. – Скорее, скорее!
Тария спотыкалась, с трудом волоча молот. Ведун перехватил у нее оружие, сунул меч себе в ножны и забрал железку у Роксаланы. Знакомый инструмент показался ему более надежной вещью, нежели крохотный ножичек правителя подгорного мира.
– Ходу давайте! – Глаза болели от яркого света, почти ничего не замечали. Однако то, что оставалось позади, было страшнее подпорченного зрения.
– Убей их! Убей их, Ессей! – услышал позади ведун и закрутил головой:
– Сюда!
За сочным, ослепительно-зеленым лугом виднелась лиственная роща, правым краем прижимавшаяся к горному отрогу. Олег погнал спутниц за него, там остановился, переводя дух, выглянул из-за камня. Невдалеке возвышалась бесформенная груда скал, в которой он ни за что бы не узнал бывший тронный зал. Через огромные валуны перебиралось чудище. Теперь оно наконец-то смогло разогнуться и поднялось до высоты девятиэтажного дома. Отсюда, снизу, лицо его стало казаться правильным. Разве только по-прежнему безносым. Великан крутил головой, пытаясь одновременно и смотреть в стороны, и закрывать глаза от солнца рукой. Получалось у него, естественно, плохо – однако монстр вдруг нагнулся, подобрал камень пугающего размера и метнул вперед. Заревел, схватил другой, снова метнул. Многотонные глыбы ударились в луг, заставив горы дрогнуть, покатились по лесу, оставляя широкую просеку. Одна, прежде чем остановиться, раскололась натрое. Ессей взревел, покачался на месте, а затем двинулся вперед, время от времени наклоняясь и проводя головой у земли, – то ли принюхивался, то ли присматривался.
– Сматываемся, – сглотнул Олег. – Как бы не заметил…
Он побежал было по тропинке вдоль скалы, но вдруг сообразил, что это тот самый путь, по которому их вели на поругание, свернул в заросли и стал проламываться сквозь них. Позади послышался злой рев. Очередной монолит, годный для закладки памятника Петру Первому, прошелестел над головой и врезался в гору немного дальше, отбив изрядный кусок.
– Он нас видит! – визгнул кто-то из девушек.
Олег схватил ближайшую за руку, резко повернул влево, пробрался через ивняк и рванул по поляне к сосновому бору. Вовремя: великан швырнул камень почти точно в то место, где они были полминуты назад.
– Молчать, дуры, – еле слышно потребовал он. – Ессей полуслепой, но не глухой.
– Сам кретин! – снова замахнулась Роксалана, но Олег успел прикрыться молотом.
Великан же, метнув в ивовые заросли еще один валун, двинулся туда. Остановился, приглядываясь и прислушиваясь. Взялся за скалу: пару раз ударил кулаками, потом схватился за вершину, раскачал. Посыпались осколки и мелкая труха. Отломав кусочек тонн на пятнадцать, он кинул его за кустарник, второй валун швырнул в сторону бывшего тронного зала, третий – аккурат на бор. Девицы хором вскрикнули, Ессей зарычал, и следующий камень упал метрах в пятнадцати от беглецов.
– Новый отламывает! – Середин кинулся к проложенной предыдущими обломками просеке, домчался по ней до следующего луга, заметно ниже прежнего. Сюда, следуя законам всемирного тяготения, один за другим скатились от соснового бора четыре скалы – только успевай уворачиваться. Бора, кстати, больше уже не стояло – так, отдельные деревца.
– Бежим, – перевела дух Роксалана, когда они спрятались за одним из таких валунов. – Когда его глаза привыкнут к свету, нам точно хана. Прихлопнет, как мух.
– Куда? Он бегает быстрее, ты не заметила?
– Черт возьми, это все твоя затея! Вечно ты меня в истории втравливаешь!
– Предпочитаешь лежать на троне? Не поздно вернуться!
– Ага, на троне. Всю жизнь мечтала. Да, пока нас еще не прибили… Спасибо тебе, Олежка. Я уж решила, ты меня предал.
– Не имею таких привычек. – Олег выглянул наружу. – Ты не помнишь, как Одиссей от Циклопа избавился?
– Уплыл!
– Классно! Тария, как нам к реке добежать?
– Он по морю уплыл, олух необразованный!
– Какая разница? Я просто пить хочу. Похмелье никак не отпускает… Вот проклятье, сюда идет. Бежим!
В несколько бросков, от валуна к валуну, они кинулись поперек пути монстра, поднялись чуть наверх и затихли среди переломанных ивовых зарослей – почти за спиной великана. Тот остановился среди камней, начал их подбирать и швырять дальше. Наугад. По кругу. Одна из скал оказалась направлена в беглецов. Или почти в них – но когда примерно в твою сторону летит нечто величиной с паровоз, трудно сохранить спокойствие. Путники кинулись бежать. Ессей то ли заметил, то ли услышал их, четко повернулся, в два шага нагнал и… Вместо того чтобы схватить людей, стал разламывать очередной горный кряж, с яростным рычанием смахивая всякую мелочь – то, что поменьше «Жигулей», – и откладывая снаряды покрупнее. Под непрерывным камнепадом Олег не придумал ничего лучшего, чем забиться в узкую щель меж замшелых валунов, накрыв собой спутниц. Они выпучивали под его тяжестью глаза, но даже Роксалана не попыталась протестовать. Правда, когда великан замер, осматриваясь, ведун все же поднялся и позволил девушкам встать рядом, всего в пяти шагах от левой ноги гиганта. Кочевница округлила глаза и зажала себе рот. Директор по маркетингу затаила дыхание. Ессей, потрескивая, как остывающая электрическая плитка, медленно водил головой из стороны в сторону. В правой руке лежала наготове гранитная глыба.
– Вы здесь? Я вас уже три дня найти не в силах!
– Уау-у! – Ессей резко наклонил голову на звук, встретился взглядом с берегиней и тремя беглецами.
– Кажется, он прозрел, – молвил Олег.
Великан взревел, замахиваясь, – люди рванули в стороны, и камень накрыл одну только наяду. Ессей нажал на скалу, кроша ее, растирая в мелкую пыль, потом раскидал пальцами, ища добычу. Недоуменно зарычал.
Беглецы собрались за его спиной, кинулись наутек и, пока монстр стенал, жалуясь на неудачу, успели распластаться среди высокой лебеды.
– Ее убило? – тяжело выдохнула Роксалана.
– Почему он это сделал? – почти одновременно спросила наяда.
– Присядь, заметит! – взмолился Середин.
Нежить перевела взгляд на взявшего новый валун великана, вскинула руки. Полынь зашелестела, поднимая стебли и выпуская в стороны листья. Через пару минут островок травы загустел так, что Олег своих спутниц почти не различал. А уж с расстояния и вовсе никто ничего не смог бы заметить. Похоже, у людей появился шанс немного расслабиться.
– Как думаешь, Олежка, – шепотом спросила Роксалана, – гномы ночью на облаву не вылезут?
– Может, и вылезут, – так же тихо ответил Середин. – Если под камень своего громилы попасть не побоятся. Плохо то, что в темноте он будет видеть намного лучше нас.
– И что делать?
– Ждать. Авось поверит, что мы отсюда ушли, и пойдет искать в другом месте.