Он, спотыкаясь, обежал вокруг дракона, оценивая обстановку, по пути схватил петуха за ногу, отволок в горницу, сердито шикнув:
- Сиди и не высовывайся, вояка! Это ж уникальное животное. В Красной книге хрен найдешь, а ты...
Илья махнул рукой и бегом рванул обратно. В голове у него созрел план действий.
- Горыныч! - заорал он, обращаясь преимущественно к Центральной. Действуй по моей команде! Понял?
Глаза Центральной яростно заморгали, давая знать: все, мол, понял, только поторопись, а то дышать очень хочется.
- Крылья вверх! - С резким хлопком расправились крылья, затмевая звезды над головой капитана. - Хвост поднять!
Горыныч послушно поднял хвост.
- Как скажу "взлет", бей крыльями что есть силы! Понял?
Глаза Центральной вновь замигали, выражая полную готовность.
- Взлет! - рявкнул Илья и подкрепил свою команду, вонзив тесак в "бомболюк вертолета".
Воздушной волной капитана отшвырнуло метра на три. Горыныч взметнулся вверх и запрыгал по подворью, схватившись крыльями за "бомболюк". Удовлетворенный успешной операцией по спасению жизни редкого животного, настолько редкого, что его даже в Красную книгу занести не удосужились, капитан вернулся на крыльцо, стараясь по дороге не попасть под "танцующего" Горыныча. Последний вскоре устал прыгать и повернулся к "доктору". Шесть налитых кровью глаз впились в капитана, невозмутимо примащивавшегося на верхней ступеньке.
- Ну ты! Знахарь-недоучка! Коновал несчастный! Че, других способов нет?
- Э, братан! Да ты в этой глухомани от жизни отстал, - спокойно ответил Илья, с удовольствием отхлебывая из кувшина. - Самым продвинутым методом лечу. Китайская медицина. Иглоукалывание называется. Панацея от всех бед.
- Ты мне что, панацею туда засунул? - Центральная голова нырнула под хвост.
- Тащи ее оттуда, - загомонили Правая и Левая.
- Поздно, - успокоил их капитан, - теперь пока сама не рассосется...
- Дурацкий метод, - категорично заявила Левая.
- Зато эффективный, - возразил Илья.
- Непонятно только, как он работает. - Правая вопросительно уставилась на невозмутимого "доктора".
- Понимаешь, Горыныч, - с самым серьезным видом пустился в объяснения капитан, - вот, предположим, голова у тебя болит...
- Какая? - потребовала уточнения левая голова.
- Не важно, - отмахнулся Илья. - Так вот, китайцы в таких случаях берут иголку и втыкают ее себе в мягкое место.
- А нам куда? - Правая голова осмотрела свою бронированную шкуру. - У нас мягких мест нет.
- Ну а ваша подруга что сейчас изучает?
Правая и Левая посмотрели на Центральную, упорно ищущую панацею.
- Ну хорошо, - согласилась Правая, - укололи, а дальше что?
- А дальше, как и задумано. Головная боль проходит.
- Почему? - не поняла Правая.
- Я думаю, потому что в другом месте больнее, - дошло до Левой.
- Ну уж нетушки, - возмутилась Правая, - так не пойдет, у Центральной постоянно башка трещит, а мы страдать должны?
- С чего это она у нее трещит? - заинтересовался Илья.
- Так она у нас Центральная, - ехидно пояснила Левая.
- Вот и приходится иногда ее... одергивать, - дополнила Правая, - чтоб не зазнавалась шибко.
- Понятно, все как у людей. Тогда могу предложить французский метод. Илья откровенно развлекался. - Старая добрая гильотина.
- И что, тоже полегчает? - Центральной надоело изучать бомболюк, и она вынырнула наружу.
- Стопроцентно.
- Это как?
Илья выразительно провел себе ребром ладони по шее:
- Болеть будет нечему.
- Китайская медицина мне больше нравится, - мрачно сказала Центральная.
- Это с какой стороны посмотреть, - хмыкнула Левая, переглянувшись с Правой.
- Стоп! - вмешался Илья, нутром почуяв назревающий скандал. Он был в принципе не против, прекрасно понимая, что дракон сюда прибыл не просто так, а, скорее всего, по его душу, но ему жалко было вымирающий вид. - Вы о цели своего визита не забыли? Чем, так сказать, обязан?
Капитан почему-то был абсолютно уверен, что задурит простодушному Горынычу голову, да и крест... Крест!!! То, что уже давно спокойно приняло его подсознание, только сейчас обрело конкретные словесные формы. У него есть свой Меч Без Имени! "Звоночек" никуда не делся. Просто он трансформировался, переместился в крест. Опасность - крест горячий. Чем больше опасность, тем горячее. Илья торопливо сунул руку за пазуху. "Звоночек" был едва теплый.
- Ну и?..
- Да мы... это... биться с тобой прилетели, - смущенно выдавила из себя Центральная. - А может, ты не Иван?
- Иван, - разочаровал ее Илья, засучивая рукава. - Ох и жаль мне вас, ребята. Сказали б хоть, что умеете, чтоб сразу я вас не до смерти... Сами понимаете... уж больно вы симпатичные. Обидно...
Головы сбились в кучку, о чем-то усиленно шушукаясь. После небольшой заминки Правая и Левая вытолкнули Центральную вперед.
- Из драконьего племени мы, - отрапортовала Центральная. - Силушкой не обижены, огнем плеваться можем, ну и в магии кое-что смыслим.
- И это все? - сделал круглые глаза капитан.
- Все, - стушевалась Центральная.
- Нда-а-ас, не густо. Ну, выбирайте, с чего начнем?
Головы опять организовали кружок. Спорили они долго и азартно, постепенно повышая голоса. До Ильи стали доноситься отдельные фразы:
- ...не вздумай! Отколь нам знать, сколько у него гильотин энтих али еще чего позаковыристей в запасе...
- Огонь!
- Лучше магией. Супротив нашей только Кощей да Яга выстоять могут.
Наконец головы пришли к консенсусу.
- Мы тут посовещались, - деловито сообщила Центральная, - и я решила: будем кто кого перемагичит.
- Добро, - усмехнулся капитан. - Что бы вам такое попроще... Ну, скажем, для начала... достаньте с неба звездочку.
- Че? - дружно выдохнули головы.
- Да они на такой высоте приколочены...
- Сколько раз пытались долететь...
- Чуть не задохлись...
- Ох, как у вас здесь все запущено, - скорбно покачал головой Илья. У нас этому сызмальства учат.
- Неужто можешь? - выдохнула Правая.
- Невероятно, - замотала головой Центральная.
- Брешет, - уверенно заявила Левая.
- Я брешу? - возмутился Илья. - Спорим, достану?
- Спорим!
- На что?
- А на что хочешь! - азартно выдала Левая.
- Продуешь - поступаешь в мою команду и слушаешь как отца родного. И иначе как папой не называешь. Согласна?
- Идет!
- Ладно. - Илья приподнялся и поднял руки кверху: - Зажмурьтесь, дурачье.
- Зачем? - подозрительно спросила Левая.
- Вы в этих вопросах, оказывается, такие слабаки, что первый этап заклинания вам лучше не видеть.
- Почему? - боязливо спросили Правая и Центральная
- Ослепнете на всю жизнь.
- А как же... - открыла было пасть Левая, но Илья ее бесцеремонно прервал:
- По моей команде на счет "три" глазки откроете, и любуйтесь на здоровье. Согласны?
Головы робко переглянулись.
- О вас же забочусь. Ну... пеняйте на себя.
Горыныч торопливо зажмурился. Илья не спеша достал гранату, выдернул чеку и что есть силы швырнул ее вверх.
- Раз, два, три, - продекламировал он уже изнутри терема.
Горыныч послушно открыл глаза...
9
Вой дракона, подкрепленный иллюминацией, переполошил обитателей поляны.
- Ой, что это? Ой, кто это? - наперебой запищали Парашка и Малашка, слетая с дерева. Они с разбега взметнулись на медведицу и пристроились у нее на загривке, трясясь от страха. Загалдели гусаки, куры, утки. Челядь Василисы сгрудилась у ее ног, обратив свои взоры на родной посад.
- То нареченный мой и воевода с нечистью бьются, - торжественно сказала Василиса. - Чую, Змея Горыныча Кощей на них наслал. Молитесь, слуги мои верные, чтоб не одолела нечисть поганая защитников наших.
- А Чебурашка? - робко спросила Малашка.
- Думаю, и Чебурашка в стороне не остался, - вздохнула Василиса. - Эх! И в такой момент ты меня предало, - упрекнула она зеркальце. - Хоть одним глазком глянуть, что там творится!
- Вряд ли тебе это понравится, - буркнуло зеркальце. - Спи спокойно. Иван твой такой пройдоха стал, что его теперь никакая нечисть не проймет. А показывать я вам больше ничего не буду. Бойкот у меня, ясно?
- Ясно, - вздохнула медведица и вновь устремила свой взор в сторону посада, где, по всей видимости, продолжался бой. Вой Горыныча затих, но чудовище было еще живо. Небо периодически озарялось всполохами его пламени, а затем начали стрелять. Выстрелы Василиса слышала впервые...
Чебурашка, подброшенный оглушительным ревом Горыныча, подскочил со своего ложа, на котором благополучно проспал все этапы борьбы с трехглавым змием, и схватился за голову, ощупывая набухающую шишку. К счастью, та дощечка крыльца, в которую он вмазался на этот раз, была прибита гораздо лучше предыдущей, благодаря чему прораб и избежал судьбы дракона, испуганно воющего у порога. Поправив здоровье медовухой из тайных запасов (какой же домовой НЗ не имеет), он осторожно выглянул наружу.
- Ну... не плачь, не плачь, - успокаивал Илья Горыныча, - поправим тебе зрение. Будешь как новенький. Ты уж прости меня, силенок не рассчитал. Надо было б звездочку поменьше выбрать... погорячился. Ты глазки-то закрой, я поколдую...
- Не надо! - шарахнулся Горыныч в сторону.
- Не робей, зрение возвращать буду. Или ты еще сомневаешься в моих силах?
- Нет, папа, - дружно сказали головы и покорно закрыли невидящие глаза.
Илья забормотал что-то неразборчивое, мысленно отсчитывая секунды. Он прекрасно знал, как долго длится шок от переизбытка фотонов на сетчатке у человека. В данный момент, правда, он имел дело с драконом, но...
- Откры-ы-ывай! - скомандовал капитан.
- Вижу, - облегченно выдохнула Правая, восторженно глядя на усыпанное звездами небо.
- Ну ты и силен, папа, - прохрипела Центральная, и тут она заметила ведро. Дальний перелет, оригинальные методы спасения капитана и ослепительный спор разожгли в ней такую жажду, что она, недолго думая, с размаху плюхнула свою морду в ведро, одним глотком втянула содержимое внутрь, несколько раз судорожно вздохнула, взметнулась вверх - и окрестности вторично огласил утробный рев дракона, сопровождаемый гигантским столбом пламени.
- Ух ты, - завистливо прошептала Левая, - я тоже так хочу.
- И я, и я, - засуетилась Правая, - мне тоже...
- Без базара, - радушно улыбнулся Илья. Вопрос утилизации был решен. Выгребную яму искать больше не нужно.
Он зашел в горницу, оттащил Никиту Авдеевича в угол (тот уже почти дополз до порога с явным желанием разобраться с супостатом, а заодно и с Иваном), подхватил два ведра самогонки и выставил их на крыльцо. Правая и Левая дружно ринулись вперед, и вскоре над посадом расцвели еще два огненных цветка.
- Мы вот тут смекаем, матушка, - слегка покачивающиеся индюки старательно дышали в сторону. - Надобно воеводе нашему с Иваном подкрепление доставить. Дозволь пострадать за отечество! Не пожалеем живота своего... - Сотник Авдей стукнул себя крылом в грудь, но не рассчитал парусности своих новых "рук" и зарылся клювом в землю.
Митрофан гордо тряхнул бородой и выступил вперед, прикрывая павшего товарища.
- Насмерть будем стоять, матушка! До последнего вздоха!
- Мамка, да они никак пьяные, - выпучила глаза Василиса.
- До последнего, говоришь? - зашипела рысь, вздыбив холку. - Это я вам сейчас устрою. Там, понимаешь, Никита Авдеич и Чебурашка с супостатом бьются, а они...
Битва была тяжелой, и Чебурашка, как и положено приличному домовому, занимался спасением остатков добра Василисы. Гремя ключами, домовой шнырял по подсобкам посада, торопливо пряча кухонную утварь в погреба и подвалы.
- Чебурашка! Мишень!
Пробурчав что-то нечленораздельное, Чебурашка схватил стопку тарелок, выскочил на крыльцо, сунул их Илье и вновь испарился. Илья взмахнул рукой. Блюдо взмыло в воздух. Левая плюнула огненным сгустком. "Снаряд" прошел метра на два левее. Цель булькнула в колодец. Центральная и Правая радостно заржали.
- Мазила, - закатывалась Правая.
- Ее всегда налево тянет, - вторила ей Центральная.
- Теперь моя очередь! Моя! - нетерпеливо задергалась Правая. Илья не возражал. Огнемет Правой сработал на два метра правее цели. Этой тарелке не повезло. В нижней части своей траектории она попыталась торпедировать чан, но он оказался крепче, о чем Чебурашке сообщил жалобный звон разбитой посуды. Чебурашка стиснул зубы и прибавил обороты.
- Ну кто так стреляет?! - Душа вояки не выдержала. - Салаги! Целиться надо!
Илья нырнул в горницу, споткнулся о петуха, упорно ползущего к двери, чертыхнулся, схватил автомат, поставил его на боевой взвод и выскочил обратно. Он решительно сунул тарелку в зубы Центральной.
- По моей команде кидай. А вы, демократы, подсветите вполсилы.
Правая и левая головы послушно задрали морды кверху и включили огнеметы.
- Давай, - скомандовал Илья. Центральная мотнула головой. Капитан вскинул автомат и короткой очередью срезал летящую мишень. Град черепков застучал по спине Горыныча.
- Здорово, - выдохнула Центральная. - Папа, научи. Как нам... это... целиться?
Капитан начал было нести ахинею насчет мушки и прорези, снайперской точности ворошиловских стрелков и заткнулся. Какая там, к черту, мушка и прорезь у Горыныча? Однако сообразительная Центральная самостоятельно нашла выход из положения.
- Папа! Базара нет! Ща попаду... - Голова завертелась в поисках достойной мишени и остановилась на последнем, чудом уцелевшем календарном столбе, торчащем на окраине подворья. Глаза Горыныча съехались к переносице, и капитан понял, что Центральная пытается использовать их в качестве мушки, а ложбину между выпуклыми ноздрями - в качестве прорези. Разумеется, ничего путного из этого не получилось. Если правый глаз видел в прорезь столб, то левый - кузницу Вакулы. Если левый смотрел на столб, то правый упирался в гостиный двор. Попытка еще ближе свести глаза привела к тому, что вскоре и правый и левый глаз не видели ничего, кроме переносицы. Центральная окосела. В прямом и переносном смысле.
- Папа! - Центральная ударилась в пьяную панику. - Спасай! - Зубастая морда шмякнулась о крыльцо, чуть не пришлепнув капитана. Чудом вывернувшийся из-под удара Илья мысленно погладил себя по голове. "Вовремя завязал. Рефлексы уже в норме. Однако с дракончиком надо что-то делать..." Капитан взглянул на Горыныча, доверчиво тыркавшегося носом в его живот, почесал затылок, махнул рукой, запрыгнул на шею Центральной и, примостившись поудобнее, руками и ногами попытался растащить глаза на положенное им место, но они упорно возвращались назад.
- Без кардинальных мер не обойтись, - вздохнул Илья. - Ну-ка, болезный, прикрой глазки. Не стоит тебе на это смотреть.
Доверие к "доктору" было так велико, что глазки прикрыли даже Правая и Левая. Илья перехватил автомат за ствол и со всего размаху хрястнул прикладом по выпуклому черепу Центральной. Шея ее выгнулась дугой, глаза, готовые выскочить из орбит, разъехались в разные стороны, потом съехались обратно, покачались и наконец встали как надо.
- Чур, другая моя! - Петух таки выполз на крыльцо. - Слышь, Горыныч, подставляй мурло. Попробуй удара молодецкого! - Никита Авдеевич попытался встать, но дальше партера дело не пошло.
- Да полно тебе воевать, Авдеич! Здесь все свои, врагов нет. Так что кончай буянить. А то похмелиться не дам.
- Что? - возмутился петух. - Это ты мне?
- Тебе-тебе. А будешь выступать, воеводства лишу, - решил подначить петуха Илья. - Вот только царем стану - и в рядовые.
- Меня? Дядьку Василисы? - Никита Авдеевич аж протрезвел от возмущения. Сердито толкнув крыльями пол, он принял вертикальное положение и вперил гневный взор в капитана.
- А почему бы и нет? Царская немилость - штука серьезная.
- Это да, - тяжело вздохнув, согласился петух, вспомнив, видать, что-то свое.
- Папа, давай я его съем! Он у Василисы самый вредный. - Центральная, облизнувшись, прицеливалась, как половчее схватить петуха, не задев при этом "папу".
- А почему ты? - возмутилась Левая. - Я, может, тоже хочу петушатинкой поужинать. Я, может, после того стада тифозного крошки во рту не имела.
- А меня забыли? - разозлилась Правая. - В конце концов, у нас демократия или нет? На троих делим. Чур, мне ножки... и гузку.
- Ох и ни хрена себе! А мне, значит, глотка костистая да крылья худосочные? - воинственно вскинулась Левая.
- Распределили, - ядовито прошипела Центральная, - все вкусненькое вам, а потроха вонючие мне.
- Это у меня вонючие? - вновь разозлился Никита Авдеевич.
- А это мы сейчас проверим, - посулила Центральная, широко разевая пасть. Судя по всему, делиться она ни с кем не собиралась и на этот раз.
- Остынь, Горыныч! - Пасть захлопнулась. - И ты охолонь, Никита Авдеевич. Скажи лучше, ты мне друг или как?
Петух задумался. С одной стороны - обиды, нанесенные ему беспутным Иваном. Сразу зачесался клюв, по которому он ни за что ни про что схлопотал кувшином. А бесцеремонность, с которой Иван транспортировал его подальше от Горыныча? С другой - вроде защитник. Не дотянет до конца срока в посаде век кукарекать Никите Авдеевичу да и... Петух покосился на поредевший ряд ведер с супермедовухой. Они и перевесили чашу весов.
- Друг, - мрачно заявил воевода.
- Ну а ты, Горыныч, что скажешь? Друг я тебе или нет?
- Да ты че, папа? - загомонили головы. - Какой базар? Мы за тебя кому хошь пасть порвем! Без проблем, в натуре...
- Значит, друг?
- Друг! - рявкнули головы.
- А друг моего друга - мой друг, - изрек Илья древнюю мудрость.
Лондон Джек
Орлов Алекс
Березин Федор
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Плотников Александр