Чтение 7–й страницы книги ~Темные отражения~

возможности до конца насладиться своим торжеством.

- Книга, которая лежит у меня в кармане, называется "К
истории зеркал и связанных с ними явлений симметрии сна", и
написал ее некто по имени Гельфульд Глумз!

Матфеев, как подброшенный, вскочил на ноги.

- Кто вам это сказал?! - негромко, со сдержанным
напряжением воскликнул он.

- Прочитал, - невозмутимо ответил Павел, покачивая
ногой.

- Как это "прочитал"?! - Голос Матфеева едва не
сорвался на крик.

Павел удивленно повел плечом, выгнул губы и наморщил
лоб, как будто не понимая, чему здесь собственно удивляться?

- Как все читают. - Он взмахнул рукой, пытаясь
повторить недавний непринужденный жест своего собеседника.

- Вы знаете язык?

В голосе Матфеева явственно прозвучали растерянность,
недоверие и злость.

Ах, как хотелось Павлу видеть в эту минуту его глаза!

- Извините, но я пришел сюда не для того, чтобы меня
допрашивали, - церемонно, со сдержанным торжеством произнес
Павел. - Я вижу, откровенный разговор у нас не получается.

Поднявшись из кресла, он коротко поклонился - гораздо
изящнее, чем при знакомстве, - и направился к выходу.

- Постойте! - Стремительно выбросив руку вперед,
Матфеев крепко ухватил Павла за локоть. - Искренне прошу
простить, но вы ошеломили меня своими словами. Я был уверен,
что никто в вашем мире не сможет прочесть книгу Глумза!

Павел позволил Матфееву снова усадить себя в кресло.
Матфеев, похоже, был уверен в том, что его гостю удалось
прочитать всю книгу Глумза, и Павел не стал разубеждать его.
Слушая Матфеева, он только многозначительно кивал.

- Как вы понимаете, - продолжал тот, - знания,
заключенные в книге Глумза, практически бесполезны в
Реальном мире, но в Мире сна они бесценны.

При словах "Мир сна" Павел перестал изображать
всеведущего мудреца и удивленно посмотрел на Матфеева.

- Вы верите в существование Мира сна? - спросил он,
стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более небрежно.

- Конечно, - ответил Матфеев и едва заметно улыбнулся.
- Ведь я сам оттуда.

Если бы не события, происшедшие прошлой ночью и сегодня
утром, Павел скорее всего счел бы Матфеева сумасшедшим и
поспешил бы уйти. Но теперь он уже сам был близок к тому,
чтобы поверить в существование таинственного, никому не
известного, находящегося где-то за гранью реальности Мира
сна. В противном случае пришлось бы разрабатывать версию о
эпидемии галлюцинаций с однотипными видениями. - Итак,
думая, что мне неизвестно содержание книги, вы собирались
купить или выменять ее у меня, чтобы воспользоваться в
личных интересах, - произнес Павел голосом судьи,
оглашающего приговор.

- Но теперь я готов предложить вам другие условия...

В коридоре послышались быстрые легкие шаги, и в комнату
вбежал человек. Даже, скорее не человек, а человечек: роста
в нем было не более полутора метров. Широкие кожаные ремни,
перепоясывающие его довольно упитанное тело вдоль, и
поперек, и накрест, делали его похожим на туго перетянутый
шпагатом батон колбасы. Лицо - неподвижное, не отражающее
никаких чувств и эмоций, - казалось маской, отлитой из
голубого, матово отсвечивающего фарфора. Бритая голова с
оттопыренными ушами и очень маленький, высоко вздернутый нос
придавали человечку сходство с традиционным скульптурным
изображением Будды.

- В чем дело, Шайха? - глянув на него, недовольно
повысил голос Матфеев.

- Центурионы! - человечек суетливо взмахнул руками,
!c$b. отгонял от своей лысины пчелиный рой.

Матфеев поднялся из кресла и с раздражением впечатал
кулак в раскрытую ладонь другой руки.

- Выследили!

- Ага, - быстро кивнул Шайха.

Павел не успел заметить, откуда в руке Матфеева
появился пистолет. Очень длинное, расширенное у основания
дуло и высокая прицельная планка придавали оружию довольно-
таки необычный вид.

Забыв о госте, Матфеев бросился через коридор к входной
двери.

После нескольких секунд колебания, Павел последовал за
ним. На это его толкнуло вовсе не любопытство и уж тем более
не жажда приключений, а простое соображение о том, что выход
из квартиры скорее всего был один. Оставаться же в квартире,
хозяин которой чуть что хватается за пистолет, Павел не имел
ни малейшего желания, даже при том интересе, который начало
вызывать у него словосочетание "Мир сна".

Осторожно выглянув за дверь, Павел увидел, что Матфеев
неподвижно замер на лестничной площадке, широко расставив
ноги. Пистолет он держал обеими руками чуть правее лица,
направив ствол в потолок.

Снизу гулким эхом доносились тяжелые, частые шаги
нескольких человек, быстро поднимающихся по лестнице.

Павел обернулся к притаившемуся за его спиной Шайхе,
чтобы спросить, кто такие центурионы и что они хотят от
Матфеева, но маленький человечек, опередив его, приложил
палец к губам, призывая молчать.

Павел снова выглянул на лестницу.

На этот раз он увидел около десяти человек, одетых в
светло-серые комбинезоны со множеством "молний" и накладных
карманов. Головы и шеи их наглухо закрывали серебристые
шлемы. Узкая Т-образная прорезь на лицевой части шлема
оставляла открытыми только глаза и нос. Каждый из
центурионов был вооружен короткоствольной винтовкой с узким
прикладом.

Матфеев, отойдя в сторону, прижался спиной к двери
напротив, и центурионы бодрой рысью успели преодолеть больше
половины лестничного пролета, прежде чем первый из них
заметил противника.

В тот самый момент, когда бегущий впереди всех
центурион с двумя красными нашивками на рукаве, что-то
громко и невнятно крикнув, вскинул винтовку, Матфеев сделал
шаг навстречу. Оказавшись лицом к лицу с наступающими, он
выбросил вперед руки с пистолетом и четыре раза нажал на
курок.

Четыре оглушительных выстрела в замкнутом лестничном
пространстве слились в единый грохочущий гул.

Четверо центурионов, отброшенные назад выстрелами в
упор, покатились вниз по лестнице, сбивая с ног и увлекая за
собой остальных.

Пока длилась эта неразбериха, Матфеев выстрелил еще
несколько раз в кучу перемешавшихся живых, умирающих и
мертвых тел и, сделав шаг в сторону под прикрытие
+%ab-(g-.#. марша, быстро сменил в пистолете обойму.

Центурионы отступили на этаж, оставив на площадке шесть
человек. Двое из брошенных были только ранены и пытались
отползти к своим. Остальные тела лежали неподвижно.

Матфеев посмотрел на Павла.

Павел взирал на происходящее широко раскрытыми,
полубезумными глазами, которым сам же отказывался верить.
Чтобы такое происходило в центре Москвы?..

- Ну как, парень? - подмигнул ему Матфеев.

Павел покрутил головой, словно стараясь протолкнуть
застрявшую в горле кость, и издал какой-то нечленораздельный
булькающий звук.

- Понятно, - ухмыльнулся Матфеев. - Шайха, выведи его
отсюда. Думается мне, следующую атаку центурионы подготовят
более основательно.

Шайха дернул Павла за рукав и кивком головы велел
следовать за собой.

Дважды приглашать парня не пришлось. Он что было духу
припустился следом за своим провожатым.

- Павел, береги книгу! - крикнул им вслед Матфеев. - Я
очень скоро найду тебя, и тогда мы закончим наш разговор!

В квартире все-таки имелся другой выход. Шайха долго
вел Павла по темному коридору. Временами по сторонам
мелькали мутные зеркала, отраженные в них канделябры с
зажженными свечами, неясные картины в потемневших золоченых
рамах, складки пыльных, пропахших нафталином портьер.
Миновав ведущую вниз винтовую лестницу, показавшуюся Павлу
бесконечной, они очутились в просторном полутемном зале,
освещенном отблесками пылающего в камине огня. Огромный стол