сгорание...Углекислого газа больше нормы...
Он нажал на акселератор.
- Дымит, словно сковорода с салом... Когда последний раз проверялся?
- На техосмотре все вроде бы было в норме...
- В норме? Тоже мне оптимист, - милиционер протянул документы, и так же
вразвалку, пошел к следующей машине, которую остановил его напарник.
Справа проплыла башня жилого небоскреба, слева, в дымной низине,
показались три огромные трубы какого-то завода и он вспомнил, что это одно
из предприятий, день и ночь кремирующих бытовой мусор.
Он закурил, но это не помогло. Ожидание встречи со Светкой буквально
трепало каждый нервик, поднимало в нем мутную волну противоречивых
ощущений...
Засада
Шестнадцатиэтажный дом, где жила Надежда Осипова, находился на окраине
микрорайона, среди таких же как сам исполинов, у подножия которых приютились
многочисленные киоски, трансформаторная подстанция, "ракушки" гаражей и
тенистая рощица из кустов акации и молоденьких лип.
Машину Карташов поставил с тыльной стороны дома, за подстанцией. Войдя
в подъезд, он ощутил тошнотворный запах человеческой мочи. Он не стал
дожидаться лифта и бегом устремился вверх по лестнице. Преодолев три
пролета, он вдруг услышал приглушенные голоса. Он замер, сдерживая дыхание,
предчувствие опасности стальным скребком прошлось по хребтине и достигло
затылка. Он поднял голову, прислушался. Но его внимание привлек другой
шумок, идущий снизу. Он наклонил голову к перилам, пытаясь хоть что-нибудь
разглядеть внизу. Однако вместо визуальной картинки он услышал отчетливые
слова: "Слышь, Сеня, "черный берет", кажись, бежит к вам, готовьте
наручники".
Ловушка?
Карташов сделал два шага назад, остановился и снова поднялся на
несколько ступеней. Внизу послышался топот ног. Сколько их - он не знал. Его
мозг на мгновение заволокло какой-то мутной пеленой. Еще раз прильнув к
перилам, он разглядел в их переплетениях нескольких человек - в гражданке, с
хищно-агрессивной поступью, пружинистым шагом. И чтобы не обнаружить себя,
он на цыпочках, мелким перебором ступеней, устремился им навстречу. Поворот,
еще поворот и - лицом к лицу. Он прыгнул, выставив вперед ногу, и словно
снаряд обрушился на того, кто бежал первым. Это был усатый, плотный
оперативник, оказавшийся неготовым к подобного рода экспромтам. Он хотел
увернуться от ноги Карташова, но ему помешал его товарищ, тоже не успевший
избежать столкновения с летящим на них человеком.
Удар каблуком пришелся в переносицу и, наверное, Карташову удалось бы
уйти, если бы не проворность двух других оперативников. Его схватили за
ворот, за правую руку, за волосы, и с нещадящей силой вбили лицом в стену.
Он услышал как один сказал другому: "Подними эту мразь и еще раз проведи
харей по полу...За папу, за маму и нашего Витюшу..." Очевидно, они имели в
виду того, кого Карташов сбил с ног и теперь лежащего лицом вниз на ступенях
лестницы.
Сверху сбежали еще трое оперативников и, подхватив Карташова, поволокли
вниз. Была страшная толчея, его то несли, то бросали и тогда его ноги бились
о ступени. На самом выходе его еще раз припечатали лбом к почтовым ящикам,
провели по ним, словно старались сгладить черты лица, умыть кровью,
сшелушить кожу...
Его выволокли на улицу и кинули в открытые двери "рафика" и где-то
далеко-далеко в ощущениях он выделил в запахах крови - запахи мочи и старой
блевотины. Его стало рвать. От каждого надрывного движения голова билась о
металлические ребра кузова, сознание проваливалось и возвращалось в
томительных муках.
- Один мудак, кажется, отбегался, - глухой, кашляющий голос подвел
какую-то черту.
- Надо было этому Монте-Кристо отбить яйца...Он же, сучара, небось
бежал к бабе, трахаться захотелось...
- Это ей надо кол вбить в п...у, чтобы зря не манила.
- Поехали! - раздался командный, срывающийся от тяжелого дыхания голос.
Карташова качнуло. Щека ощутила мешающую бугристость, от которой несло
гуталином. Он приоткрыл глаза и увидел носок зашнурованного ботинка.
Он чувствовал себя так же скверно, как чувствовал после первого
выпитого стакана водки. При июльской жаре, на тощий мальчишеский желудок, с
единственной закуской - чинариком папиросы "Спорт". Его мутило и
выворачивало...
...Когда его вырвало, тот же ботинок, который был ближе к его виску,
отодвинулся и саданул в скулу. "Сволочи", - еле слышно выдавил из себя
Карташов.
- Гондон, он еще оскорбляет, - сказал один из оперативников.
- Приедем в отдел, устроим ему небольшую корриду. Я из-за этого
пикадора сегодня потерял целый день. Моя на садовом участке одна вкалывает.
И когда, казалось, мрак и туман навсегда покрыли его сознание, "рафик"
вдруг резко стал тормозить. Карташова бросило вперед, но чей-то жесткий
носок ботинка ударом в лоб остановил его. Опять стошнило. Но что приятно: в
неожиданно открывшуюся дверь пыхнул прохладный ветерок, ласково пригладив
измученный затылок. И начался какой-то Армагеддон: за свежей струей воздуха,
вдруг навалилась горячая волна - с треском, цоканьем, безумным звоном железа
и мелким дождиком из стеклянной крошки.
- Смотри, бля, что они с нами вытворяют, - удивленно воскликнул тот,
который сетовал о потерянном дне. - Да они нас в упор мочат... И голос
увял...
Карташов приподнял голову, огляделся. И не поверил своим глазам:
оперативники, которые еще секунду назад издевались над ним, теперь
придавленные автоматной очередью к пахнущему мочой полу, затаив дыхание,
притворялись мертвее мертвых.
Чьи-то цепкие руки выдернули его из дымного ада и куда-то понесли. Он
услышал знакомый голос:
- Ты живой, Мцыри?
- Пить, - еле слышно прошептал Карташов, но ему никто не ответил.
Хлопнула дверца и его тело вновь ощутило движение.
В себя он пришел в гараже, откуда они с Николаем выезжали на задание.
- Сам можешь идти? - спросил его тот же знакомый голос.
Карташов поднял голову - над ним стоял Брод, в глазах которого была
тревога и раздражение. Хотел встать на ноги, но не смог - в голове вновь
затуманилось. Однако, несмотря не полуобморочное состояние, он разглядел
стоявший у стены "шевроле", на котором он ездил на Дмитровскую улицу.
Собравшись с силами, он проговорил:
- Извини, Веня, я этого не хотел...
- Отдыхай, разбор полетов позже...Николай! - позвал Брод охранника и
когда тот появился, сказал ему: - Отведешь Мцыри в его комнату и поставь у
дверей человека. Оклемается, дашь поесть, а пока принеси ему стакан водки и
бутерброд с куском осетрины.
- Мне бы умыться, - тихо проговорил Карташов, ощупывая на скуле
взбухшую ссадину.
Когда с помощью Николая он поднялся на крыльцо, его окликнул Брод.
- Слышь, Серго, я тебе сегодня долг отдал, но в следующий раз
постарайся не валять дурака...Глупая шутка омрачает заслугу...
Он ничего не ответил.
Водка показалась родниковой водой - такой же прозрачной и такой же
холодной. Через минуту в ногах появилась слабость - очевидно, упало кровяное
давление, но он знал - через несколько мгновений все нормализуется.
Исподлобья он смотрел на Николая, который сидел за столом и
рассматривал "Комсомольскую правду". Бутерброд с рыбой Карташов лишь
надкусил и положил на тарелку. Разбитые губы и скула не позволяли нормально
жевать.
- Ответь, Никола, зачем вы меня вытаскивали?
- По-моему, тебе Брод все уже объяснил.
- А как вы вычислили, куда я смотался?
- Это вопрос техники. Ты вспомни, куда ты позавчера пытался
дозвониться.
- Ну и...Но я даже не разговаривал, ты же сам мне запретил...
- Смотри сюда, - Николай взял в руки телефонный аппарат. - Вот кнопка
"повтор", вот табло, на котором высвечиваются набираемые цифры, а за ним -
"память"...После того как ты поднялся к себе, я нажал на эту кнопку и увидел
номер телефона, по которому ты звонил. Узнать адрес абонента не составляло
труда...И в этом твое счастье. Не будь технического прогресса, сейчас ты уже
куковал бы в Бутырках, а через несколько дней тебя передали бы в руки
доблестных латышских стрелков...
- Действительно, дело техники, - Карташов налил себе водки. - А кто
стрелял - ты или Брод?
- Не я и не Брод, для этого у нас есть спецы по стрелковому оружию. С
одним из них ты скоро познакомишься...Саня Одинец, но меня сейчас интересует
другое - как тебя вычислили менты?
Карташов пожал плечами.
- Возможно, они вели мою Светку от самой Риги. Я ведь нахожусь в
розыске. Но, может, они засекли, когда я пытался отсюда позвонить...
- К счастью, это исключено. Если бы это было так, мы с тобой сейчас тут
бы уже не сидели... В лучшем случае, была бы наружка, но ее тоже нет... А
вот хвост за Светкой - это вполне реально... Ты, кажется, сидел за убийство?
- За якобы умышленное убийство.
- Круто. В этом смысле мы с тобой братаны.
- Не думаю, мне трупы навесили, но, сидя в лагере, я это так и не смог
опровергнуть...
Лукьяненко Сергей
Громыко Ольга
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Витковский Евгений
Журавлев Владимир