Чтение 7–й страницы книги ~Смерть саксофониста~

К нам на площадку перед эстрадой спрыгнул длинноволосый парень с
маленькой золотой сережкой в левом ухе.

- Я вас слушаю...

- Следователь Борнштейн, - официально представился Михаэль, - а это
госпожа Вишневская, она помогает мне с переводом.

Парень с сережкой кивнул и протянул руку для рукопожатия:

- Руководитель ансамбля Йоханан Кравец.

- Скажите, Йоханан, почему вы вчера на свадьбе дважды сыграли одну и ту
же мелодию? У вас что, репертуара не хватает?

- Ну, зачем вы так... - нахмурился музыкант. - Мы до утра можем играть
и ни разу не повториться. И джаз, и восточную музыку, и попсу...

- Хорошо, хорошо, не обижайтесь, - остановил его Борнштейн. -Просто я
профан в музыке и хотел прояснить ситуацию. Вы играете то, что хотите, или
идете навстречу пожеланиям публики?

- Нет, мы обходимся без самодеятельности, - серьезно сказал парень. -
Не хотим попасть впросак. Кто знает вкусы публики? Пусть уж лучше
заказывают, а мы сыграем все в лучшем виде.

- Как это обычно бывает?

- За несколько дней до торжества, к нам приходит клиент и уточняет
список произведений, - Йоханан так и сказал: "Произведений", с заглавной
буквы, - которые он хотел бы услышать.

- И что вам заказал Руби Вольф?

- А к нам не Руби приходил, а его зять. Он сказал, что Руби ему поручил
составить список, - Йоханан недоуменно посмотрел на следователя и добавил. -
У нас почти всегда молодые музыку заказывают.

- Было что-то необычное в списке?

- Да нет, не было. Морис оказался любителем джаза, причем
классического, старого. А для нас это хорошо, у нас, знаете, какой
саксофонист классный Веня. Поэтому "Сент-луи-блюз" Армстронга и "Рапсодия в
стиле блюз" Гершвина были заказаны дважды.

- И в обоих сольная партия саксофона, - уточнила я.

- Можно, конечно, сыграть и без саксофона, - заметил руководитель
ансамбля. - У нас синтезатор есть, выкрутились бы. Но эффект, конечно, был
бы уже не тот.

- А почему вы не использовали синтезатор на этот раз? - спросил
Михаэль. - Кстати, на нем играет другой музыкант?

- Да, - кивнул Йоханан, - но мы думали, что сыграем так...

- Так куда же делся ваш Веня? Не кажется ли это вам странным: уйти вот
так, посередине выступления, бросить инструмент?

- Ему позвонили на сотовый телефон и сказали, что звонят из больницы -
его мать срочно госпитализировали. Вот он и сорвался с места. Вы не думайте,
у нас такой случай из ряда вон выходящий. Просто он знал, что у мамы плохое
здоровье и недавно оно ухудшилось.

- В какой больнице ее госпитализировали?

- В "Сороке".

- Как ее фамилия?

- Ее? Не знаю. Но у Вени фамилия не из частых. Додельзон. Может, и у
мамы его такая же фамилия?

- Последний вопрос: почему Вениамин не взял свой саксофон? Это же
дорогой инструмент.

- Мы всегда возим инструменты в нашем микроавтобусе. Поэтому смысла
таскаться с ним не было. А вот мундштук он взял. Мундштук - это как соска.
Музыкант к нему привыкает и не может пользоваться чужим. Хороший саксофонист
это делает машинально.

- Очень интересно... - пробормотал Михаэль в недоумении. - А как же
Руби играл без мундштука? Это возможно?

- Вы что, смеетесь? - фыркнул Йоханан. - Вы в машине без колес
когда-нибудь ездили?.

- Значит, ваш Веня в спешке забыл мундштук на саксофоне.

- Нет, - категорически заявил Йоханан, - мы с ним знакомы пять лет. За
все это время он ни разу не расставался с мундштуком. Его же мыть надо после
выступления.

- Как же, в таком случае, играл вчера Руби? У него что - свой мундштук
был? - озадаченно спросил Борнштейн. - Вы говорите: без мундштука играть
невозможно. Ваш Веня уехал вместе с мундштуком... Могу я взглянуть на
саксофон?

Музыкант отошел от нас, чтобы принести требуемое, а я стояла и
раздумывала, стоит говорить или нет... Наконец тихо произнесла:

- Я видела мундштук

- Как? Где? - спросили меня одновременно Михаэль и Йоханан, вернувшийся
с футляром.

- Когда мы с Линой стояли около эстрады, я загляделась на саксофон и
ясно помню, что мундштук на нем был. А потом Руби начал играть.

- Валерия, вы точно помните? Это очень важно!

- Да что я, ослепла что ли? - обиженно сказала я. - Он же черный,
заметный. Откройте футляр и убедитесь сами.

Следователь встал, молча подошел к футляру, открыл его и, заглянув,
продемонстрировал мне содержимое. Мундштука на саксофоне не было...

x x x

Михаэль морочил мне голову еще около часа. Я горько пожалела, что Лина
избежала этой участи. Он выспрашивал, не видела ли я, кто стоял рядом с
эстрадой за пять минут до происшествия, за минуту, через минуту после того,
как закончил Руби, и так далее, без конца. Но я твердо стояла на своем: у
эстрады в течение десяти минут, кроме нас с Линой, никого не было.

Наконец, Борнштейн понял, что от меня больше ничего не добиться, и
отстал. Он принялся расспрашивать музыкантов, а я, от нечего делать, пошла
бродить по Оленьему парку. Ноги сами принесли меня в ту сторожку, около
которой намедни мы с Денисом отсиживались в кустах.

Дверь была полуоткрыта. Ничто так не стимулирует здоровое любопытство,
как незапертая дверь. Просто невозможно не войти. И я вошла.

Внутри стоял запах пыли. В углу столбиком были нагромождены
пластмассовые садовые стулья. Валялись какие-то пакеты, картонные коробки. В
общем, кладовка для почти ненужных вещей.

Пожалев, что вообще сюда зашла, я повернула было обратно, но тут мое
внимание привлекло окно. Мутное, давно не мытое стекло практически не
пропускало света. Но даже в при таком слабом освещении я заметила, что на
грязном подоконнике что-то валяется. Подойдя поближе, я пригляделась и
протянула руку, чтобы взять этот предмет. Но тут же отдернула, так как на
подоконнике лежал конусовидный эбонитовый наконечник - скорее всего,
пропавший мундштук от саксофона. И у него был отломан кусочек с краю.

Поспешив выйти из домика, я бросилась было бежать к Михаэлю, но
остановилась и задумалась. Пока я его найду, пройдет пять минут или десять.
Все может случиться за это время. Лучше не рисковать. И я не нашла ничего
лучшего, как позвонить ему по сотовому телефону.

- Алло, Михаэль, это я, Валерия.

- Где вы? И почему вы звоните?

- Михаэль, я не могу отойти, лучше идите сюда.

- Куда это сюда?

- По гранитной дорожке до бассейна, а там между пальмами к маленькому
домику. Я жду вас.

Телефон отключился. Через несколько минут на поляне перед сторожкой
показались обеспокоенные Михаэль и один из охранников зала торжеств.

- Валерия! Как вы меня напугали! Я было подумал, что вы попали в
капкан...

- Посмотрите вот на это, только не трогайте руками, - и я завела его на
склад.

- Ничего себе!.. - ахнул он. - Вам везет, как новичку в покер! Валерия,
вы ничего не трогали?

- Нет, и вам не советую. Этот мундштук, вероятнее всего, отравлен.

Следователь достал из кармана носовой платок, осторожно сбросил на него
пластмассовый наконечник, и мы вышли наружу.

При свете дня эта штучка выглядела вполне безобидно. Вот только...

- Валерия, посмотрите, - Михаэль поднес платок к моим глазам. - Вот и
жало...

На черной гладкой поверхности виднелся маленький заусенец, но, несмотря
на свою величину, он казался весьма острым.

- Нужно немедленно отдать в лабораторию, - сказал он и положил платок в
карман.

- Что вас понесло туда, Валерия? - спросил меня Михаэль.

- Вчера мы с Денисом гуляли здесь и оказались случайными свидетелями
одного разговора.

- Интересно... - Борнштейн подался вперед, как гончая, почуявшая след.
- Продолжайте.

- Разговаривали двое, причем на повышенных тонах. Один не местный,
турист из России. Другой был странно одет и вообще производил впечатление
бомжа, попавшего на светский раут.

- Вы знаете имена, фамилии?

- Постойте, дайте вспомнить. Лина что-то мне рассказывала о туристе.
Нет, не Лина, - я потерла лоб. - Вспомнила! Леонид Горелов. Так второй
назвал иностранца. Он еще денег у него просил, а Горелов сердился и кричал,
что евреи ему надоели.

- Насильно мил не будешь, - усмехнулся Михаэль. - А как звали второго?

- Мика Перчиков. Он одет в джинсы и футболку. Я еще подумала, что
наряд, прямо скажем, не авантажный для такого приема. Мика еще сказал, что
они втроем вместе учились в Москве, в институте геологии.

- Неплохо для начала, спасибо, - поблагодарил меня следователь, - Надо
будет тут тщательнее поискать... А сейчас давайте вернемся к музыкантам.

Ансамбль не репетировал, все сидели на краю эстрады и ждали нашего
возвращения. Подойдя к ним, Михаэль вытащил из кармана платок.