Чтение 7–й страницы книги ~Корабль призраков~

пудингом (?Специально от нашего кока вашей девочке?, - сказал роскошный
морячок), проводила певицу равнодушным взглядом.

- Beast, - тихо сказала она себе под нос, комментируя уход Клио. -
Fuck You!

"Сука, мать твою?, - машинально перевела я: мой скромный, взращенный
на синхронных переводах фильмов Квентина Тарантино английский вполне
позволял это сделать. Надо же, какой выброс эмоций, ничего другого от
малолетней любительницы Анданте Спианато и ожидать не приходится. Должно
быть, Карпик не зря куковала в благословенной Англии, кое-чему она там
все-таки научилась. Если так будет продолжаться и дальше, то за две
недели можно будет услышать от нее и весь остальной скудный набор
английских ругательств.

- Знаешь, девочка. - Я поставила локти на стол и нагнулась к Карпику.
- Не стоит прибегать к английскому. По-русски это звучит более
выразительно. Поверь мне.

- Вы всегда подслушиваете, о чем говорят другие? - Мое замечание
нисколько не смутило девчонку.

- Иногда. Иногда я даже могу подслушать, о чем они думают.

- Ну, и о чем я сейчас думаю? - со жгучим интересом спросила она.

Здесь мы с Карликом оказались невольными сообщницами, - Клио так же
активно не нравилась ей, как и мне. Я была лет на восемь старше Клио,
Карпик - на те же восемь лет моложе. Но у нас с ней не было никаких
шансов, никаких. Маленькая некрасивая хромоножка и взрослая седая
женщина, почти полностью утратившая былую красоту и навсегда махнувшая
на себя рукой.

- О чем ты думаешь? Об этой суке-певичке, подумаешь, стриженый череп,
сплошное издевательство над здравым смыслом. Дать бы ей пинка под зад,
меньше бы выпендривалась, - с наслаждением сказала я, озвучивая свои
собственные мысли.

- А вот и не правда. Ты ошиблась. - Я не оправдала ее ожиданий, и
Карпик сочла возможным перейти на снисходительное ?ты?.

- Да? - Я была искренне удивлена.

- Я думала об этих гомиках.

- Я даже опешила от подобного заявления. Но, взяв себя в руки,
вежливо спросила - Каких гомиках? Что ты имеешь в виду?

- Эти двое. Молодой парень и тот, седой. Седой его содержит, видела,
как он на него смотрел? Даже мой папа так на меня никогда не смотрит, а
папа меня очень любит. Правда любит, - с вызовом сказала Карпик. - И все
для меня делает. Только он много работает... Пойдем, Ева. Можно, я буду
звать тебя Евой?

- Да, конечно, - машинально ответила я.

- А ты зови меня Карпиком. Меня так папа зовет.

- Хорошо, Карпик.

Вместе мы покинули кают-компанию. Карпик, чуть подволакивая левую
ногу, независимо шла впереди. Я смотрела на ее узкую спину и думала о
том, что меня ждет еще не одно открытие, связанное с проницательностью
Карпика. А ведь она, пожалуй, права насчет азиата. Ведь именно так
выглядят профессиональные альфонсы. Миндалевидные глаза с червоточинкой
- их непременный атрибут. Их хорошо подретушированная визитная карточка.

А вообще ужин прошел в теплой и дружественной обстановке, ничего не
скажешь.

И кто-то из тринадцати кротких доброжелательных пассажиров поднимется
на верхнюю палубу в одиннадцать.

Интересно, кто?..

***

Мы с Карликом вошли в бильярдную последними, и наш приход остался
совершенно незамеченным, - не то что появление Клио в кают-компании. Два
братка уже вооружились киями и оседлали бильярдный стол. Они довольно
эффектно гоняли шары и искоса поглядывали на Клио, стараясь произвести
впечатление.

Клио отнеслась к искусству братков более чем равнодушно: она
покуривала свою скандальную трубочку и снисходительно слушала мрачно
хихикающего попа-расстригу. Очевидно, он рассказывал певице какой-то
анекдотец и чувствовал себя наверху блаженства. Я устроилась в глубоком
кожаном кресле, в самом темном углу бильярдной.

- Как тебе этот тип? - с ненавистью спросил у меня подошедший Вадик и
кивнул головой в сторону толстяка.

- А что?

- Скажешь, у него больше шансов, чем у меня?

- Все зависит от того, кто он такой.

- Прощелыга-адвокат, я узнал у Васи.

Браво, Ева, своей проницательностью ты можешь поспорить с
несовершеннолетней Карпиком, уроки психофизики, преподанные в свое время
капитаном Лапицким, не прошли даром.

- Что ты говоришь! - лениво удивилась я.

- Зовут Альберт Бенедиктович, надо же.

- Звучит гораздо более убедительно, чем ?Вадик Лебедев?, ты не
находишь?

- Пошла к черту, - огрызнулся Вадик и решительно направился к Клио и
Альберту Бенедиктовичу, на ходу шевеля губами очевидно, проговаривал про
себя засаленный скабрезный анекдот. Жаль, что я не успела спросить
Вадика, где же сам Вася, - он исчез сразу же после ужина.

Предоставленная сама себе, я внимательно разглядывала бильярдную.
Пожалуй, именно ее можно было с полным правом назвать кают-компанией.
Стены бильярдной были обшиты красным деревом и увешаны несколькими
вполне сносными картинами на морскую тему. В противоположном от меня
углу, над тускло поблескивающей видеодвойкой, парил макет парусника.
Отсюда он выглядел вполне респектабельно. Как и скромное фортепиано с
закрытой сейчас крышкой или большие напольные часы с боем.

Бильярдная была довольно внушительных размеров, и бильярдный стол
занимал в ней отнюдь не центральное место. Скорее это можно было отнести
к огромному морскому глобусу, возле которого сейчас терлась Карпик в
компании с азиатом Они были совсем близко, и я без труда услышала их
разговор.

- - Найди мне, пожалуйста, Брайтон, - попросила Карпик юного
альфонса.

- Брайтон-Бич, что ли? - судя по всему, тот не блистал особым
интеллектом, но даже это не портило его.

- Да нет, - Карпик была сама кротость, - Брайтон, графство Восточный
Суссекс. Я там училась два года.

- Надо же! И как тебе показался Восточный Суссекс?

- Отвратительное место. Меня зовут Лариса.

- А меня - Мухамеджан. - Обладатель экзотического имени улыбнулся
Карпику самой обворожительной улыбкой, в мягкой полутьме бильярдной
блеснули его крупные, восхитительно белые зубы.

- Очень приятно, но запомнить это будет трудно, - рассудительно
сказала Карпик.

- Тогда можешь звать меня Мухой. Меня все так зовут.

- И твой друг тоже? - Вопрос Карпика был слишком невинным, чтобы не
разглядеть в нем подтекста.

- Друг? - Муха почувствовал подвох и насторожился.

- Тот, седой. С которым вы сидели за одним столом.

- Борис?

- Ага.

- Но тебе не стоит называть его Борисом. Борис Иванович, так будет
справедливо.

- А почему ты зовешь его Борисом? Он ведь почти старик.

Муха наморщил свой безмятежный лоб.

- Потому что мы компаньоны и работаем в одной фирме. Оргтехника и
комплектующие для компьютеров. В общем, взрослые штуки, которыми не
стоит забивать голову таким милым девочкам, как ты.

- Да? - умница Карпик проницательно улыбнулась, подумав, очевидно, то
же, что и я: Муха не может иметь отношения ни к какому бизнесу, кроме
бизнеса определенного рода.

- Именно.

- Вообще-то все друзья зовут меня Карликом. Ты тоже можешь так меня
называть, Муха. - Девчонка решила подружиться не только со мной, а юный
альфонс Муха вполне сгодится в наперсники на первое время. - Я живу в
двенадцатой каюте. А ты в какой?

- В двадцать третьей. Это по правому борту.

- С этим самым Борисом Ивановичем? - Карпик была сама невинность.

Муха ничего не ответил, а лишь легонько щелкнул Карпика по носу:
много будешь знать - скоро состаришься. Со стороны они выглядели даже
забавно: писаный красавец Муха и дурнушка Карпик. Но, удивительное дело,
красота одного и некрасивость другой замечательно друг друга дополнили.
На секунду они даже показались мне братом и сестрой, несчастными
сиротками. Ты становишься сентиментальной, Ева...

Из задумчивости меня вывел голос капитана. Прожженный морской волк
принялся объяснять сосункам-новобранцам план действий на ближайшие
несколько дней. Сосунки потягивали спиртное из низких стаканов и слушали
капитана вполуха. В конце концов, они заплатили довольно много денег,
чтобы обойтись без утомительных инструкций. Общий пафос речи капитана
?Эскалибура? сводился к следующему: завтра, в одиннадцать утра, судно
снимается с якоря и уходит в открытое море. Перед уходом ?Эскалибур?
посетит пограничный наряд, такова морская практика, и ничего тут не
попишешь. Все огнестрельное оружие, находящееся на борту, будет собрано
в арсенале и опечатано, - до тех самых пор, пока корабль не прибудет в
квадрат охоты (в этом месте капитан особенно выразительно посмотрел на