Чтение 7–й страницы книги ~Все в шоколаде~

- И это ты называешь ?объясню?? ?Кто-то?, ?кому-то?... Скоро выборы,
и у всех крыша едет, в том числе и у тебя.

- Возможно. Если у меня едет крыша, это не страшно, хуже другое: если
мы прохлопаем тот миг, когда...

- Ты меня успел запугать, - усмехнулась я, хотя испуганной не была.

- Я сам напуган. И это убийство мне не нравится. Держи меня в курсе.
И подумай о моих словах.

- По-твоему, наши конкуренты...

- Не обязательно. У нас достаточно своих умных голов. - Вот в этот
момент я насторожилась. Лялин не тот человек, кто будет делать подобные
заявления ради красного словца. Мы обменялись взглядами. - И не задавай
глупых вопросов, - проворчал он. - У меня ничего нет. Я всего лишь
отвечаю за безопасность Деда. Я знаю, скольких баб трахнул тот или
другой его помощник, но я не знаю, о чем идет речь в кабинетах, куда мне
нет хода.

- А хотелось бы? - не удержалась я.

- До ломоты в зубах. Потому что долгие годы в разведке обострили мой
нюх. И я тебе по-дружески сообщаю: что-то назревает, подспудно, в
состоянии повышенной секретности, и такие, как мы с тобой, могут
оказаться у разбитого корыта. Это очень просто, если не знать, кто твои
друзья, а кто враги. А как узнать, кто есть кто в этом серпентарии?

- Это что, предложение о сотрудничестве?

- Почему бы и нет? - вроде бы обиделся Лялин.

- Хорошо. Буду смотреть в оба.

- Давай-давай, смотри, - в тон мне ответил он, и я поспешила убраться
из машины.

"Ну и денек, - горько сокрушалась я, топая к своей машине. - Столько
информации на мою бедную голову. Как тут не выпить, чтобы поставить
мозги на место?? Но странное дело - пить совершенно не хотелось. Умеют
же некоторые испортить жизнь человеку.

Я отъехала на пару кварталов, чтобы не мозолить гражданам глаза,
приткнула машину возле тротуара, уткнулась подбородком в скрещенные на
руле ладони и задумалась. Насчет влияния, которое я якобы имею на Деда,
Лялин ткнул в небо пальцем. Ничего подобного. Дед вообще не из тех, кто
подвержен какому-либо влиянию. Происки конкурентов? Тоже вряд ли. Фигура
я для них незначительная, не стоит тратить на меня время. Выходит, чешут
языками от безделья, а Лялин в припадке подозрительности... Пожалуй, не
стоит мне по вечерам в кабаках сидеть, можно дома, перед телевизором.
Для меня разница небольшая, а граждане решат, что я после нагоняя с
пороком завязала или глушу водку в одиночестве, что вероятнее. Кстати,
водку я не жалую и на ночь выпиваю исключительно в медицинских целях, у
меня бессонница. Ближе к часу ночи я начинаю так жалеть себя, что орошаю
подушку слезами, потому что жизнь моя кажется мне загубленной
безвозвратно, и лишь полбутылки вина способны вернуть мне душевное
равновесие и навевают дремоту. И с мыслью: ?А жизнь-то налаживается? - я
засыпаю.

- Ты зануда, - громко заявила я по привычке. - Давай, делай
что-нибудь, тебе ведь деньги платят.

До встречи с Волковым не худо бы заскочить в ?Пирамиду?, разузнать о
погибшей девице. Найти Марка и дать ему задание присмотреть за Черником.
Нервы у него вконец расшалились, вот пусть Марк им и займется.

Я набрала номер сотового, однако абонент оказался в зоне
недосягаемости. Это могло означать только одно: Марк счастливо проводит
время в сауне. Посещение сауны было для него сродни священному обряду, и
телефон он отключал, едва лишь переступал порог данного заведения,
руководствуясь девизом: ?Пусть весь мир подождет?.

Не успела я отложить телефон в сторону, как позвонил Волков.

- Сможешь сейчас подъехать в кафешку на Кузнецкой?

- Конечно, - ответила я и начала разворачивать машину.

***

Волков сидел за столом в глубине зала в гордом одиночестве, не считая
молодого человека кавказской внешности, скучающего за стойкой. Других
посетителей не наблюдалось. Я прошла и села напротив. Волков поднял
голову от куска жареного мяса и вздохнул.

- Жрать это совершенно невозможно, - пожаловался он.

- А чего мучаешься?

- Так ведь деньги заплатил.

- Наплюй на деньги, здоровье дороже. Кстати о деньгах. - Я достала
конверт и протянула Волкову. Он взял его, изучил содержимое и убрал во
внутренний карман пиджака.

- Значит, Дед считает, что это может иметь серьезные последствия, -
задумчиво изрек он.

- Дед считает, что мы должны помочь милиции изобличить убийцу.

- И ты будешь путаться у меня под ногами.

- Хлопот от меня немного, так что не строй из себя сироту.

- Хочешь водки? - вдруг спросил он.

- Я не пью.

- Давно?

- С самого утра.

- А я выпью. - Он жестом подозвал официанта, и через минуту тот
принес ему водки.

Волков выпил, закусил помидором и взглянул с печалью. - Иногда
хочется наплевать на все и уйти куда-нибудь...

- Каждый раз, когда я привожу тебе деньги, ты говоришь одно и то же.
Это что, рецидив совести?

- Ты-то, конечно, понятия не имеешь, что это такое, - буркнул он.

- Тебе просто нравится валять дурака. Мужик твоей комплекции не
заводит дурацких разговоров со ста грамм.

- Не знаю, почему я испытываю к тебе симпатию.

- Знаешь. Но это неважно.

- А что важно? - прицепился он.

- Понятия не имею. Когда размышляю об этом, итог неутешителен. У меня
почти всегда выходит - ничего.

- Оптимистично.

- А чего ты хотел?

- Ладно, по душам, считай, поговорили. Теперь о деле. Вскрытие
показало: смерть девушки наступила где-то в районе одиннадцати вечера,
примерно в 10.45. Причина - удушье... Чего ты морщишься? - спросил он.

- А с чего бы мне светиться от счастья?

- Девку удавили, причем до последнего момента она ничего не
опасалась. Никаких следов борьбы. Она лежала в постели, убийца подошел
сбоку, накинул ей на шею чулок и намотал его на спинку кровати. Девица
открыла рот, с намерением закричать, но вряд ли преуспела в этом.
Совершив этот подвиг, убийца сунул ей в рот доллары и занялся вскрытием,
написал на стене заветное слово и был таков.

- Что тебе не нравится? - через минуту спросила я.

- Все, - ответил Волков, отправляя в рот очередной кусок мяса.

- Что тебе особенно не нравится? - предприняла я вторую попытку.

- Мы имеем дело с маньяком. Мне не нравятся маньяки.

- Может, кому-то хотелось, чтобы ты решил, что это работа маньяка?

- Смысл?

- Пока я его не вижу. Давай подумаем. Девчонке сломали шею. Почему бы
на этом не остановиться?

- У меня два варианта. Либо псих не уверен был, что таким образом
разделался с ней, и решил подстраховаться, либо находился в таком
бешенстве, что просто сломать ей шею было для него недостаточным.

- Надпись на стене и доллары, втиснутые ей в рот?

- Похоже на приступ ревности. Тоже два варианта: девица была чересчур
корыстной и ее дружку это надоело, либо он узнал, что она подрабатывает
на стороне. Баксы в данном контексте означают одно: подавись этими
деньгами. Надпись ?Сука? в схему укладывается.

- Если этот парень маньяк...

- Не если. Ты же видела, что он с ней сделал.

- Маньяки убивают просто потому, что им хочется убить. Для этого
необязательно изобличать измену.

- Куда ты клонишь? - наконец-то проявил интерес Волков.

- Против надписи я ничего не имею, - почесав нос, заметила я. -
Маньяки любят оставлять автограф. ?Сука? очень универсально, парень не
любил женщин вообще, или продажных женщин, или брюнеток, или
блондинок... Но доллары - это скорее жест обманутого любовника... Или
обманутой жены любовника.

- Оригинально, - хмыкнул Волков. - Ты ж сама говорила, что ничего не
слышала о женщинах-маньяках?

- А у меня большие сомнения в том, что там поработал маньяк. Псих -
куда ни шло, но не маньяк. И женщина теоретически могла проделать это не
хуже мужчины. Намотав чулок на спинку кровати, сломать девчонке шею не
так уж трудно, а с бездыханным телом и вовсе вытворяй что хочешь.
Кстати, вряд ли настоящий маньяк позволил бы своей жертве умереть так
легко, что она, по твоим словам, и испугаться не успела. Он бы включил
музыку погромче и выпотрошил ее еще живой.

Волков отодвинул тарелку и задумался.

- Если честно, мне это тоже приходило в голову, - изрек он.

- Девушка была изнасилована? Волков отрицательно покачал головой.

- Кто обнаружил труп?

- Сосед возвращался домой около часа ночи, обратил внимание на
приоткрытую дверь.

- Он входил в квартиру?

- Нет. Позвонил трижды, ему не ответили, и это его насторожило.