серой штукатурки, местами обвалившейся и обнажившей решетку дранки.
Крашеный, белый в прошлом, потолок теперь имел темно-рыжий цвет от копоти и
табачного дыма, рамы на окнах рассохлись, разошлись, там были теперь
широкие, чуть ли не в палец, щели, и общий дискомфорт усугублял ровный и
нудный, словно преддверие зубной боли, сквозняк.
стакана сомнительной чистоты.
что-нибудь или не стоит, но Ольга разрешила его замешательство.
по барабану.
полстакана, словно это была не водка, а сладкая водичка.
скажешь, что квасит каждый день".
сквозь густые клубы сигаретного дыма. - Ты ведь с чем-то ко мне пришел. Не
просто посочувствовать, а?
уменьшилась.
обязаны взять все расходы на свой счет.
недоговаривает, мол, понимай, как хочешь. Вроде дал конкретные указания, а
ведь всегда сможет откреститься. Скажет - неправильно, дескать, понял, я
вовсе не это имел в виду".
Стадниковой. Фамилию свою после женитьбы на Васильке она менять не захотела,
так и жили - Василий Леков и Ольга Стадникова.
пришла в свою, насколько Митя знал, обычную дневную норму. То есть с ней
можно было серьезно разговаривать.
бродила по квартире, натыкаясь на мебель и тихо ругаясь, и, только
удовлетворив жажду бутылкой светлого, Ольга приходила в себя, но общаться с
ней было еще рано. Для того чтобы мозг Оли Стадниковой заработал в полную
силу, ей требовалось, как минимум, граммов сто чего-нибудь крепкого, лучше
всего - хорошей водки.
нескрываемой завистью говорили про Стадникову друзья ее мужа, многие из
которых к сорока годам уже совершенно "съехали с катушек".
настолько редки, что каждый из них она помнила и со смехом рассказывала
друзьям - о том, например, как полтора года назад обнаружила себя ночью на
кладбище в полном одиночестве, или как проснулась у кого-то на даче, не
зная, где она и с кем...
женщин, окружавших дом Стадниковой-Лекова, Ольга выглядела просто молодцом.
же... Так жить и так выглядеть! Чего она запала на этого пидора? Хотя,
конечно, гений. Слава. Конечно. Да. Все правильно. Каждый сверчок знай свой
шесток. Ну, она вот свой шесток нашла. Интересно, нравился ей этот шесток?
Судя по всему, не очень. А красивая баба. Ее бы помыть, причесать, в порядок
привести - цены бы ей не было".
как он это себе представлял, - поговорить о творческом наследии великого
артиста, о том, кто теперь будет получать роялти с его пластинок и какая
фирма будет заниматься всяческой так называемой трибьютной продукцией. Для
него было ясно, что фирма эта называется "Норд" - иначе он не сидел бы
здесь, но Олю следовало еще к этому подвести и представить все как нечто
само собой разумеющееся.
Митя, не стесняйся. Я реветь не буду. Я уже свое отревела.
она шумно выдохнула, бросила в рот кусочек хлеба, проглотила, затянулась
дымом, вытерла кулачком начавшие слезиться глаза.
представляешь.
не жил с рок-звездой. Блядь! - неожиданно выругалась Ольга, стукнув стаканом
по столу. - Он же мне, гад, всю жизнь испоганил, сволочь!
покойнике - о муже, с которым Ольга прожила, чтобы не соврать, лет
двенадцать.
меня, сука такая, воспитал, закалил. Я много чего могу теперь вынести. Если
уж его выносила. Хотя жалко, конечно. Жалко. Если со стороны наблюдать за
его художествами. Как же - "причуды артиста"! А ты пожил бы, когда эти
причуды день и ночь, когда они у тебя на голове каждый день происходят. Вот
я бы на тебя посмотрела.
ними же глаз да глаз нужен. Не за ними, за собой. Они-то на все плюют. Вот
тебе пример налицо. То, что с ним случилось. Значит, не было рядом такой
дуры, как я, которая пасла бы его день и ночь.
истины, но не так уж все было плохо. И деньги Василек зарабатывал, и за
границу они ездили. И опять же слава. А слава, Митя давно это знал, - вещь
вполне материальная, и извлекать из нее пользу очень даже легко. Можно,
например, некоторое время жить припеваючи, вообще ничего не делая. А в
цивилизованных странах, где шоу-бизнес поставлен на широкую ногу, можно и
всю жизнь прокашлять, написав и продав пару крепких хитов.
бы. Такое потрясение".
долго молчала, отвернувшись к окну и окутывая себя клубами сигаретного дыма.
повернувшись к Мите. - Ты наливай, наливай, чего сидишь. Нам сегодня как бы
положено. Никто не осудит. Ни тебя, ни тем более меня.
чем здесь "бы"? Без всяких "бы", она и сейчас очень даже..."
научившись выдавать любую липу, что называется, "на чистом глазу", Матвеев
умел оставаться честным перед самим собой. Да, конечно, без всяких оговорок
он мог прямо сейчас завалить Ольгу на диван и желание это от себя не прятал.
Но - всяк сверчок... Митя хорошо усвоил некоторые правила. Про "поперек
батьки" и про "шесток" - это все уроки Гольцмана. А еще - про "сани летом".
Они же - "свои сани". И, соответственно, "не свои".
не хотел развивать тему его давнего одностороннего романа с Олей.
Одностороннего - именно так он и проистекал, временами угасая и почти уже не
грея беспокойную душу Матвеева, временами - вспыхивая яростным, гудящим
доменным пламенем, которое сжигало его мозг и опустошало сердце.
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий