запечатывался и тщательно маркировался. За месяц у него
набралось 1500 фунтов песка и гравия, собранных со дна
семидесяти ручьев, в шестистах мешочках. После этого он
принялся за саму гору.
лабораторного исследования будет обнаружено россыпное олово,
мельчайшие частички металла, смытые с поверхности горы за
десятки тысяч лет, свидетельствующие о том, что в недрах
Хрустальной горы есть залежи кассетерита или оловянной руды.
локализировать истоки ручейков и поверхности скал, по которым
текут потоки, пополняющие ручьи в сезон дождей. К концу
недели он уже знал, что в теле скалы нет оловянной жилы, и
предположил то, что геологи называют рассеянным
месторождением. Следы минерализации обнаруживались повсюду.
Под связками вьющихся растений он находил поверхности скалы,
испещренные, словно нос алкоголика сосудами, полудюймовыми
прожилками молочно-белого кварца, ярд за ярдом покрывающими
гладкую грань камня.
Он снова трижды обошел вокруг горы, и наблюдения подтвердили
предположение о рассеянном месторождении-повсеместно
виднелись белые прожилки на темно-серой поверхности камня.
Молотком и зубилом он вырубил в скале глубокие полости, но
картина не менялась. Иногда ему казалось, что он видит темные
пятнышки в кварце, что говорит о наличии олова.
отмечая достигнутые результаты. Он откалывал образцы чистых
белых вкраплений кварца, а для страховки тут же брал кусочек
обычной породы, расположенной между прожилок. Спустя три
месяца после того момента, как он впервые вошел в первобытные
джунгли к востоку от горного хребта, он, наконец, закончил
работу. Ему предстояло доставить на побережье еще полторы
тысячи фунтов камней. Все собранные им образцы оловянной руды
и породы, в количестве полутора тонн, переносились порциями
раз в три дня из рабочего лагеря в основной, где он теперь
лежал, дожидаясь рассвета, и складывались в кучи под
брезентом.
обговорил с ними условия еще вчера, и отнесут его трофеи к
разбитой колее, гордо именующейся дорогой, связывающей центр
страны с побережьем. Там в придорожной деревне покоилась его
двухтонка, обреченная на неподвижность без ключа зажигания и
ротора распределителя. Тем не менее, она должна завестись,
если, конечно, туземцы не разобрали ее на части. Он
достаточно заплатил вождю деревни, чтобы тот присмотрел за
грузовиком. С образцами в кузове и двадцатью туземцами,
идущими впереди машины, чтобы толкать ее на крутых подъемах и
вытаскивать из ям, он должен вернуться в столицу через три
дня. После телеграммы в Лондон ему придется ждать несколько
дней, пока зафрахтованный компанией корабль не заберет его
оттуда. Он предпочел бы свернуть на шоссе, ведущее на север
вдоль побережья, и проехать лишнюю сотню миль до соседней
республики, где был приличный аэропорт, откуда и отправить
образцы домой грузовым самолетом. Но согласно договору между
"МэнКоном" и правительством Зангаро, он должен отвезти груз в
столицу.
марлевый полог и заорал на повара:
племени Винду, не поняв ни слова кроме "кофе", улыбнулся во
весь рот и радостно замахал рукой. Малруни прошел через
поляну к ведру, используемому как умывальник, и начал
чесаться, отгоняя впивающихся в потный торс москитов.
Но этим утром он был доволен. Он был уверен, что обнаружил
как рассыпное олово, так и руду. Главный вопрос был в том,
сколько олова приходится на тонну породы. Учитывая, что цена
на олово держалась около 3300 долларов за тонну, по
результатам анализов экономисты-горняки должны решить,
заслуживает ли содержание руды в породе строительства рудника
с его сложной механизацией, сменными бригадами рабочих, не
говоря об улучшении связи с побережьем, | для чего придется
вести узкоколейку прямо от шахты. Кроме того, нельзя
сбрасывать со счетов, что это все-таки Богом забытое и весьма
труднодоступное место. Как обычно, все будет рассмотрено,
принято во внимание или отброшено с точки зрения фунтов,
шиллингов и пенсов. Так уж устроен мир. Он прихлопнул
очередного москита на плече и натянул майку.
небольшого суденышка, зафрахтованного его компанией, и смачно
сплюнул в сторону удаляющегося зангарийского берега.
спине у него ныли внушительные кровоподтеки, а щеку украшала
свежая ссадина - следы ружейных прикладов, которыми орудовали
солдаты во время налета на отель.
лагеря в джунглях к дороге, и еще тяжелейшие, изнурительные
день и ночь потребовались, чтобы отволочь грузовик по
изрытому ямами ухабистому проселку из внутренней части страны
на побережье. В сырую погоду ему бы это ни за что не удалось,
но и в сухой сезон, который должен был закончиться еще через
месяц, твердые как камень бугры засохшей грязи чуть было не
разнесли его "мерседес" на куски. Три дня тому назад он
наконец расплатился и отпустил носильщиков-Винду, осторожно
катя под уклон по последнему участку проклятой дороги до
выезда на грунтовое, покрытое битумом шоссе, начинающееся
всего за четырнадцать миль от столицы. Еще через чае он
добрался до города и отеля.
провозглашения независимости главная гостиница города
выродилась в ночлежку. Но здесь была своя стоянка для машины,
где он и оставил грузовик, тщательно заперев его, после чего
послал телеграмму. Он успел как раз вовремя. Через шесть
часов после этого началось черт знает что, после чего порт,
аэропорт и все возможные учреждения связи были закрыты по
приказу президента.
какие-то лохмотья, размахивая прикладами винтовок, которые
они держали за стволы, ворвалась и отель и начала обыскивать
номера. Спрашивать у них что им надо, было бесполезно, потому
что они кричали в ответ что-то на своей тарабарщине, хотя ему
показалось, что он узнал диалект Винду, на котором
переговаривались его рабочие последние три месяца.
прикладом, прежде чем двинул кулаком. В результате удара
ближайший к нему солдат проехал на спине половину
гостиничного коридора, а остальные здорово рассвирепели.
Дело не дошло до выстрелов только по милости Божьей, хотя,
впрочем, и потому, что солдаты предпочитали использовать свои
винтовки как дубинки, а не тратить время на поиски таких
мудреных приспособлений как курок и предохранитель.
в очередной раз наорали, после чего заперли в подвальной
камере и забыли на два дня. Он даже не знал, как ему повезло
на самом деле. Швейцарский бизнесмен, один из редких
иностранных гостей республики, видел, как его утащили, и
испугался за его жизнь. Он связался со швейцарским
посольством, одним из шести европейских и северо-американских
посольств в городе, а посольство связалось с "МэнКоном"-
название его фирмы узнали от бизнесмена, который, в свою
очередь, перерыл вещи Малруни.
швейцарский консул договорился об освобождении Малруни.
Несомненно, без взятки не обошлось, и наверняка "МэнКон"
оплатит издержки. Тем не менее, Джек Малруни был расстроен.
После освобождения он обнаружил, что его грузовик вскрыт, а
образцы разбросаны по всей стоянке. Куски породы были
маркированы и могли быть отсортированы, а вот песок, гравий и
сколы перемешались. К счастью, содержимое более пятидесяти
мешочков, разбросанных по земле, практически не пострадало,
поэтому он снова запечатал их, после чего доставил груз на
корабль. Даже здесь таможенники, полиция и солдаты обыскивали
все трюмы, кричали сердито на членов команды, и все это без
объяснений, чего, собственно, они ищут. Перепуганный чиновник
из швейцарского консульства, который отвозил Малруни из
полиции в отель, сказал, что ходят слухи, будто на президента
замышлялось покушение, и войска ищут какого-то офицера,
подозреваемого в организации преступления.