Чтение 7–й страницы книги ~Сестричка~

принадлежит некоему доктору Винсенту Лагарди, именующему себя
невропатологом, дом его и приемная находятся на Вайоминг-стрит, в не
совсем лучшем районе, судя по моей карте, но и не совсем за его пределами.
Заперев справочник в стол, я отправился в аптеку на углу, съел бутерброд,
выпил чашку кофе и из автомата позвонил доктору Винсенту Лагарди. Ответила
женщина, и, чтобы поговорить с самим доктором, мне пришлось проявить
настойчивость. Голос его звучал нетерпеливо. Он заявил, что очень занят,
ведет осмотр пациента. Я ни разу не говорил ни с одним врачом, который не
вел бы осмотра. Знал ли доктор Лестера Б.Клозена? Нет, никогда не слышал о
нем. А почему меня это интересует?

- Мистер Клозен звонил вам сегодня утром, - сказал я. - Он был очень
пьян, и язык у него заплетался.

- Но я не знаю мистера Клозена, - холодно ответил доктор.

- Ну тогда все в порядке, - сказал я. - Мне только хотелось
удостовериться. Кто-то всадил ему в затылок пешню.

Пауза. Потом доктор до елейности вежливым тоном спросил:

- Полиция об этом извещена?

- Конечно, - ответил я: - Но вас это не должно заботить - если только
пешня не ваша.

Это предположение доктор отверг. И вкрадчиво поинтересовался:

- А с кем я говорю?

- Моя фамилия Хикс, - ответил я. - Джордж У.Хикс. Я только что убрался
оттуда. Не желаю впутываться в такие дела. Я решил, что это может
заинтересовать вас, потому что Клозен пытался дозвониться вам - само
собой, еще до убийства.

- Мне очень жаль, мистер Хикс. Но мистера Клозена я не знаю. Никогда не
слышал о нем и не сталкивался с ним. Память на имена у меня прекрасная.

- Что ж, отлично. И теперь уже не столкнетесь. Но кое у кого может
возникнуть вопрос, почему он вам звонил, - если я не забуду об этом
сообщить.

Наступила мертвая пауза. Потом доктор Лагарди произнес:

- По этому поводу мне нечего сказать.

- Мне тоже. Возможно, я вам еще позвоню. Поймите меня правильно, доктор
Лагарди. Это не вымогательство. Я просто маленький, сбившийся с пути
человек, которому нужен друг. Мне кажется, что доктор - как и священник...

- Я полностью к вашим услугам, - сказал доктор Лагарди. - Пожалуйста,
приезжайте ко мне на консультацию без церемоний.

- Спасибо, доктор, - горячо поблагодарил я. - Большое, большое спасибо.

И повесил трубку. Если доктор Винсент Лагарди говорил правду, он
позвонит в полицейское управление Бэй-Сити и все расскажет. Если не
позвонит, значит, врал. Может, имело бы смысл узнать это, а может, и нет.

7

Телефон на моем письменном столе зазвонил ровно в четыре.

- Вы уже нашли Оррина, мистер Марлоу?

- Пока нет. Где вы?

- Да я в аптеке, рядом с...

- Поднимайтесь сюда и перестаньте корчить из себя Мату Хари.

- Вы хоть с кем-то бываете вежливым? - спросила Орфамэй.

Я повесил трубку и для поддержания духа перед разговором налил "Старого
лесничего". Глотая виски, я услышал шаги Орфамэй по коридору. Подошел к
двери и распахнул ее.

- Входите в эту дверь, чтобы не соваться в толпу.

Орфамэй села и со сдержанным видом приготовилась слушать.

- Мне только удалось выяснить, - сказал я, - что в этом притоне на
Айдахо-стрит торгуют наркотиками. Сигаретами с марихуаной.

- Да что вы! Какая гадость.

- Нужно принимать в жизни и хорошее, и плохое, - заметил я. - Оррин,
должно быть, узнал что-то и пригрозил донести в полицию.

- Вы имеете в виду, - спросила она в своей детской манере, - что с ним
за это могли расправиться?

- Скорее всего, для начала просто припугнули.

- Нет, мистер Марлоу, Оррина на испуг не возьмешь, - решительно
возразила Орфамэй. - Когда на него давят, он только становится зловредным.

- Не спорю. Но мы говорим о разных вещах. Напугать можно любого - если
взяться за дело умеючи.

- Нет, мистер Марлоу, - упрямо повторила она. - Оррина на испуг не
возьмешь.

- Ну ладно, - сказал я. - Не возьмешь, так не возьмешь. А если б ему
отрезали ногу и били ею по его же голове? Как бы он повел себя после этого
- стал бы писать в бюро по улучшению деловой практики?

- Вы насмехаетесь надо мной, мистер Марлоу, - вежливо сказала Орфамэй.
Голос ее был холоден, как суп в пансионе. - Это все, что вы сделали за
целый день? Выяснили, что Оррин съехал и что жил он в дурном окружении? Да
я и без вас это знала, мистер Марлоу. Я полагала, что раз уж вы
детектив...

Она не договорила, предоставив мне догадываться об остальном самому.

- Нет, не все, - сказал я. - Еще я подпоил джином управляющего,
просмотрел регистрационную книгу и побеседовал с человеком по фамилии
Хикс. Джордж У.Хикс. Он носит парик. Вы, скорее всего, не встречались с
ним. Он занимает, вернее, занимал комнату Оррина. И я подумал, что... -
Теперь настал мой черед не договорить.

Орфамэй уставилась на меня бледно-голубыми, увеличенными линзами очков
глазами. Маленький рот ее был твердо сжат, руки, лежавшие на квадратной
сумочке, стискивали край стола, поза была высокомерной, напыщенной,
церемонной и осуждающей.

- Вы получили от меня двадцать долларов, мистер Марлоу, - холодно
сказала она. - Насколько я поняла, это оплата работы за день. Мне кажется,
своей работы вы не выполнили.

- Не выполнил. Что правда, то правда. Но день еще не истек. А о
двадцати долларах не беспокойтесь. Если угодно, можете получить их назад.
Они даже не помялись.

Открыв ящик стола, я вынул деньги, положил на стол и придвинул к ней.
Она посмотрела на них, но не притронулась. Медленно подняла голову и
уставилась мне в глаза.

- Вы не так меня поняли. Я знаю, мистер Марлоу, что вы делаете все
возможное.

- С теми сведениями, какими располагаю.

- Но я сказала вам все, что мне известно.

- Не думаю, - ответил я.

- Что вы думаете, - язвительно сказала Орфамэй, - это ваше дело. В
конце концов, зачем бы я обращалась к вам, если б знала то, что мне нужно?

- Я не говорю, что вы знаете все, что вам нужно. Речь идет о том, что я
не знаю всего, нужного мне для выполнения работы. И в том, что я услышал
от вас, меня кое-что смущает.

- Что смущает? Я сказала вам правду. Оррин мой брат. Мне ли не знать
его.

- Долго он работал в компании "Кал-Вестерн"?

- Я говорила вам. Оррин приехал в Калифорнию около года назад. И сразу
же стал работать, потому что еще до отъезда подыскал себе место.

- Часто он писал домой? До того, как перестали приходить письма?

- Каждую неделю. Иногда чаще. Поочередно то матери, то мне. Само собой,
письмо были для нас обеих.

- О чем?

- Вы хотите узнать, о чем он писал?

- А что же еще?

- Не будьте таким резким. Писал о работе, о заводе, о людях, работающих
там, иногда о представлении, на котором побывал. Или о Калифорнии. И о
церкви тоже.

- А о девушках?

- По-моему, Оррин мало интересовался девушками.

- И он все время жил на одном месте?

Орфамэй недоуменно кивнула.

- Когда он перестал писать?

Над этим вопросом пришлось задуматься. Орфамэй поджала губы и подперла
нижнюю кончиком пальца.

- Месяца три-четыре назад, - наконец сказала она.

- Каким числом было датировано последнее письмо?

- Я... я не могу назвать точную дату. Пришло оно, как я сказала,
три-четыре ме...

Я прервал ее взмахом руки.

- Было там что-нибудь необычное? В строках или между строк?

- Да нет. Вроде бы оно ничем не отличалось от других писем.

- В Калифорнии у вас нет родственников или знакомых?

Орфамэй как-то странно поглядела на меня, хотела что-то сказать, потом
резко потрясла головой.

- Нет.

- А где живет ваша сестра Лейла?

- При чем здесь она? - вскипела Орфамэй. - Я ищу своего брата. И я
думала, что раз вы - детектив...

- Так. Теперь я скажу, что меня смущает. Не стану касаться того, что вы
скрываете, где остановились. Возможно, это просто из опасения, что я вдруг
заявлюсь к вам с бутылкой спиртного и начну приставать.

- Говорить так - не очень-то деликатно, - заявила Орфамэй.

- Все, что я говорю, - неделикатно. Я не деликатен. По вашим меркам
деликатным может быть лишь тот, у кого не меньше трех молитвенников под
мышкой. Но зато я дотошен. Портит всю эту картину то, что вы, почему-то,