Чтение 7–й страницы книги ~Уничтожить Израиль~

Мурад влез обратно в БТР, включил первую скорость, стронул его с места
и выскочил из-за руля. Машина, переваливаясь с борта на борт, медленно
поползла вниз. Через несколько мгновений она вломилась в заросли
кустарников. Раздался хруст веток и сухих стеблей камыша. Колеса зарылись в
размокший грунт.

"Броник" дернулся, шатнулся, двигатель захлебнулся в бессилии и замолк.
Из тугая осталась торчать только корма машины, задрызганная жидкой грязью.

- Пошли, - сказал Андрей и махнул рукой, предлагая идти вниз по
течению.

- Именно там они нас и ждут, и будут искать.

- Сарбас прав, - сказал Мурад. - Надо идти вниз и искать лодку.

Они двинулись по обочине дороги, тянувшейся вдоль берега реки, рядом с
камышовыми зарослями.

Неожиданно впереди послышался какой-то шум. Они сразу свернули в камыши
и затаились.

Андрей осторожно пробрался вперед и за поворотом увидел блокпост. Два
милиционера и два солдата в касках, бронежилетах и с короткоствольными
автоматами стояли возле небольшой будки из глинобитного кирпича.

Вдалеке загудел приближавшийся автомобиль. Андрей стал наблюдать.

Через несколько минут к блокпосту подъехал рейсовый автобус. Это был
"Пазик", каким-то чудом сохранившийся в этом краю. Должно быть, он ходил
между прибрежными кишлаками.

С двух сторон к автобусу подошли солдаты. Один заставил открыть двери
салона, второй подошел к водительскому окну и заговорил с шофером.

Забравшийся внутрь военный занимался делом серьезно. Он продвигался по
проходу, заставляя пассажиров вставать с мест, заглядывал под сиденья, о
чем-то их спрашивал.

Дальше Андрей смотреть не стал. Он нырнул в камыши, вернулся к Мураду.

- Бери брата, пойдем.

- Куда? Там солдаты. Придется отсиживаться до вечера.

- Есть план. Пошли.

В ста метрах от блокпоста дорога делала крутой поворот и скрывалась за
стеной камышей и тальника. Лишь еще через двести метров она снова
становилась видимой для тех, кто находился на блокпосту.

Втроем, держа автоматы наготове, они вышли на дорогу в месте, где она
не просматривалась солдатами.

Едва автобус появился из-за поворота, Мурад поднял руку.

Заныли тормоза, облако белой пыли хлынуло вперед, окутав машину.

Дверца со стороны водителя распахнулась, и Мурад увидел расстроенное
лицо шофера.

- Сколько можно?! Меня уже останавливали два раза.

- Третий - последний, - объяснил Мурад. - Какой кишлак впереди?

- Тузташ, - ответил водитель.

- Вот мы туда и поедем.

Они покинули "Пазик", не доехав до кишлака несколько километров и,
помахав на прощанье водителю, демонстративно направились в камыши в
противоположную от берега сторону. Когда автобус скрылся, беглецы вернулись
к реке и на песчаных барханах неожиданно обнаружили землянку. Ее, должно
быть, выкопал для себя какой-то чабан, чтобы укрываться здесь в непогоду. В
сооружении не было ничего деревянного. В пустыне дерево найти труднее
металла. Потолок над ямой строитель соорудил из двух железных кроватных
сеток. На них были набросаны сухие кусты полыни и верблюжьей колючки, сверху
все присыпано песком.

Они вползли в укрытие, втиснулись в темную дыру под крышей, улеглись на
скрипучем песке, напоминая самим себе шпроты в банке.

Ночью земля остыла. Внутри укрытия стало сыро и прохладно.

До полудня они спали как убитые. Проснулись в приступах страшного
голода. Напились прямо из реки, затем Андрей и Мурад пошли в разные стороны,
чтобы осмотреть берег. В низовьях ближе к кишлаку Андрей обнаружил паром,
стоящий у старенького дебаркадера.

- Отлично, - порадовался находке Мурад, когда они с Андреем снова
вернулись к землянке. - Стемнеет, пойдем туда.

Чтобы хоть как-то заглушить голод, жевали молодые ростки камыша,
пахнувшие болотной тиной.

Время тянулось медленно. Землянка теперь под солнцем прогрелась, и даже
дышать в ней стало тяжело, как в парной бане.

Андрей выбрался наружу, выкопал в песке окопчик и залег в нем,
прикрывшись от солнца грудью бархана.

Темнота, как это обычно бывает на юге, опустилась на землю сразу. Еще
минуту назад на западе розовела полоска зари - и вдруг стало темно.

- Собираемся, - сказал Мурад. - Пора.

- Стоп! - свистящим шепотом остановил его Андрей. Он неожиданно
насторожился. Андрей не курил и его нос легко почувствовал легкий запах
сигаретного дыма. Кто-то неподалеку тянул сигарету. Прижавшись к песку,
Андрей напряженно вглядывался во тьму, как вдруг заметил легкое движение
тени. Яркий холодный блеск звезды, висевшей на горизонте, вдруг исчез.
Несколько мгновений спустя звезда заблестела снова. Потом стало слышно, как
поскрипывает песок под чьими-то ногами.

Аскеры шли редкой цепочкой, выдерживая интервалы, позволявшие им
разговаривать, не повышая голоса.

По мере приближения скрип песка под ногами становился все отчетливее.

Андрей подтолкнул Мурада, давая тому знак приготовиться. Уходить в
такой момент было опасней, чем вступить в схватку. Только огонь, открытый
солдатами, мог помочь установить их расположение.

Трудно сказать почему, но солдаты сами сделали все так, чтобы облегчить
беглецам положение. Кто-то из аскеров неожиданно выстрелил. То ли ему что-то
померещилось, то ли просто нервы не выдержали. Автомат затрещал, и его сразу
же поддержали остальные солдаты. Психоз часто бывает массовым. Открыв огонь,
они тут же залегли.

Над правым ухом Андрея тонко присвистнуло и легкое дуновение воздуха
овеяло щеку.

Раньше в Андрея никогда не стреляли, но он тут же безошибочно угадал -
это, не зацепив его, пролетела пуля. Однако, себе на удивление, он нисколько
не испугался.

Сдвинувшись так, чтобы гребень бархана не мешал целиться, Андрей взял
автомат наизготовку и стал вглядываться во тьму. Наконец увидел то, что
искал. Впрочем, скорее всего убедил себя в том, что увидел это. То было лишь
легкое движение света, блик и тень на неровной границе, отделявшей темные
волны песков от более светлого неба. Словно кто-то шелохнулся за укрытием и
снова замер. Андрей поплотнее вдавил затыльник приклада в плечо и потянул на
себя спусковой крючок.

Выстрел ахнул удивительно громко и на мгновение ослепил самого стрелка
вспышкой желтого пламени.

Думать о том, попал он или нет, у Андрея времени не было. Увлекая за
собой лавину песка, он скатился с вершины к подножию бархана и побежал.

- Уходим! - приказал Мурад.

- Совсем не могу, - пожаловался Дурды, который от голода и неутихающей
боли в плече потерял последние силы.

Андрей подхватил его за поясницу и потащил за собой.

- Пошли, джигит. Надо спасаться!

Дебаркадер был построен во времена, которые историки нынче именуют
"советскими", и за годы национальной свободы изрядно обветшал. Его
ремонтировали, применяя для починки подручные материалы, собранные на
свалках. Там, где бревна начали гнить и трескаться, их стягивали железными
скобами. Прогнивший деревянный настил не меняли, а лишь покрывали проломы
железными ржавыми заплатами.

- Идем, - сказал Мурад и решительно двинулся к берегу по колее,
наполненной мягкой лессовой пылью. Андрей, посадив Дурды на песок, пошел
следом.

Мурад, добравшись до сходней, поднял руку, приказывая Андрею
остановиться. Тот замер возле столба створного знака и приготовил оружие. Но
пускать его в ход не пришлось. Мурад со всем справился сам.

На пароме на пустых деревянных ящиках из-под помидоров при свете
керосинового фонаря сидели трое: паромщик в темной майке-безрукавке с
дырками на груди и два аскера - солдата национальной армии в мятой форме и
больших военных ботинках на толстой пластиковой подошве.

Заметив человека, спускавшегося к парому, ни один из аскеров даже не
встал, не потянулся к оружию, которое лежало у ног. Да и чего ради
волноваться? Командир, давая им задание, несколько раз повторил, что
разыскиваемых трое. Причем один из них русский. Считать аскеры умели и
отличить русского от туркмена могли без труда.

Минуту спустя Мурад повернулся к берегу, махнул рукой и закричал:

- Сарбас! Давай сюда. Быстро! И брата возьми.

Когда Андрей и Дурды по скрипучим сходням поднялись на паром, они
увидел обоих аскеров, лежащих вниз лицами, с широко раздвинутыми ногами,
руками на головах.

- Ты капитан? - спросил Мурад туркмена в майке-безрукавке и приказал
ему. - Отправляй корабль. Мне с друзьями надо в Узбекистан.

Минуту спустя паромщик запустил движок. Несколько раз чихнув, тот
весело заработал, разорвав дремотную тишину ночи громким треском. На пароме
завоняло отработанным паршивым бензином.

Мурад сбросил чалку, и паром, булгача черную маслянистую воду, отошел
от берега. Бесшумно рассекая мутные волны Аму, он двинулся к противоположной
стороне реки, в другую страну Средней Азии.

- Все, - сказал Дурды, который сразу улегся на палубе возле свернутого
в бухту стального троса и облегченно вздохнул. - Тебе теперь не надо каждое
утро приносить присягу светлейшему. Слава Аллаху, который создал реки,
разделяющие дураков и соединяющие умных, утоляющие жажду жаждущих и
позволяющие утонуть тем, кто не умеет плавать...