Чтение 7–й страницы книги ~Тени снов~

Но когда ты лишь тень - тебе уже не больно.

-- Алексей?

Я покосился на Артема. Мальчик шел рядом со мной, его сестра - чуть впереди.

-- Да?

-- Ты здесь всю жизнь прожил?

-- Угу.

Наверное, хочет сказать, как это скучно... Что ж, я и сам понимаю.

И никуда не приходилось улетать?

Нет.

Он

как-то хмуро улыбнулся:

Я тебе завидую.

Чего?

Когда-то я мечтал путешествовать. Потом перестал.

Почему?

Артем пожал плечами:

-- Да потому, что у всех путешествий бывает конец.

-- А у тебя проблемы, верно? - осторожно спросил я.

-- Еще какие.

Теперь он больше не выглядел замкнутым. Скорее - обреченным. Будто делал что-то по инерции, потому что надо, ни удовольствия не получая, ни на удачу не надеясь. Так можно писать контрольную, зная, что все равно не сдашь.

-- Ты не переживай, -- сказал я. - Уверен, выпутаетесь. Сейчас затаимся, потом вы с Эн улетите...

Улыбка у него была хорошая. Только он ни капельки мне не поверил.

-- Не выйдет. Ты еще увидишь, правда.

Почему я его утешал?

Кто из нас сейчас больше нуждался в утешении? На моих глазах гибла наша маленькая община. Впереди не оставалось совсем ничего. И шансы выжить были такие смешные, что их даже сосчитать невозможно.

И все-таки мне хотелось утешать этого мальчишку, странного чужака, так неудачно попавшего в наш маленький, тихий мирок. Будто за ним стояли свои тени, и большая беда, чем горящая планета.

-- Ты боишься умереть? - спросил я.

-- Нет, что ты, -- без всякой рисовки ответил Артем. - Ни капельки... Ой, кто это?

Эн, идущая впереди, остановилась, в ее руке тускло блеснул металл. Я кинулся вперед, схватил ее за кисть, закричал:

-- Стой! Не вздумай! Это абори!

Как это произошло, я и не заметил - только ее руки уже не было в моей. Девочка презрительно посмотрела на меня:

-- И что с того? Я знаю, они потенциально опасны.

Абори лениво шел нам навстречу. Чихая, сморкаясь, отплевываясь комочками слизи. Среднего возраста, пожалуй. Вздумалось же ему побродить...

-- Мир и любовь! - крикнул я.

-- Он опасен! - упрямо сказала Эн.

-- Ты не представляешь, насколько! -- рявкнул я. - Эн, эти существа излучают направленные микроволновые пучки. Это первое. Они имеют телепатический контакт друг с другом. Это второе. Они эмпаты, и жестоко мстят за гибель любого из собратьев. Убьют и тебя, и всех, кто тебе дорог. Это - третье.

Эн глянула на Артема. Заколебалась:

-- А если его не трогать?

-- Тогда все будет нормально. Они не агрессивны. Им ничего от нас не надо, понимаешь? Ничего!

Абори приблизился. Зачавкал, набирая воздух, потом прогнусавил:

-- Мир и любовь...

Взяв Эн за руку я стал осторожно обходить абори по кругу. Артем шел рядом, держась так, чтобы мы прикрывали его от туземца.

-- Мир и любовь... -- повторил абори. Запустил руку в складки плоти, поковырялся. И шагнул в нашу сторону.

Диаметром жемчужина была сантиметра три. Не меньше "Плазменного Цветка". Но вдобавок она имела огненно-алую окраску, что само по себе чудовищная редкость.

Абори терпеливо ждал.

Моя рука сама поползла к резервной фляге. И застыла.

Сколько нам придется просидеть в бункере? Пару часов? Сутки? Двое суток? У Эн и Артема воды нет вообще. Найдется ли в бункере неприкосновенный запас - бог весть.

-- Знаешь, дружок, не до того, -- сказал я. Развел руками. И мы двинулись дальше.

Абори не удивился - они нечему не удивляются. Потоптался на месте, и двинулся следом.

-- Это ведь ваш экспортный продукт? - спросил Артем.

-- Да, единственный, -- подтвердил я.

-- И этот шарик должен дорого стоить? Почему ты его не взял?

-- Его надо менять на воду.

-- У тебя же есть фляжка.

-- Деньги нельзя пить, Артем.

-- Логично, -- легко согласился он.

Разрыв между нами и туземцем постепенно увеличивался. Но он не унывал

- шел следом, покачиваясь, почесываясь, издавая невнятные булькающие звуки. Эн явно нервничала, поминутно оглядывалась.

-- Не бойся, он не тронет, -- сказал я.

-- Я не боюсь за себя, -- отрезала девочка.

-- Укроемся в бункере, он побродит, да и уйдет, -- пообещал я. - Повезло, что псилонцы не знают про точку "дельта".

-- Про нее нет никакой информации, -- угрюмо отозвалась девочка. - Даже в имперских архивах. Во время войны такое случалось - по соображениям секретности уничтожались какие-то документы, и про склады, базы, космодромы забывали начисто. Недавно на Эндории обнаружили подземный автоматический завод, он все эти годы штамповал обоймы для десантных бластеров... Умели тогда строить.

Мне опять стало не по себе. Дурацкие мысли лезли в голову, совсем дурацкие. Возникающие порой в отдалении вспышки и клубы дыма оптимизма не прибавляли. Псилонцы расправлялись с нашей общиной.

Когда мы дошли до бункера "дельта", абори отстал уже на полкилометра. Замаскированный люк я нашел быстро - это искусство не забывается. Очистил от пыли контрольную панель на бетонной плите, приложил руку. Древний механизм поразмыслил, и выдал зеленый сигнал. В военное время почти полностью отказались от замков, реагирующих на конкретную личность, достаточно было опознания "человек - чужой".

Ведь можно предать страну, можно предать планету. Но где тот безумец, что способен предать человеческий род?

По узкому бетонному колодцу мы спустились на двадцатиметровую глубину. Я открутил винтовой запор на тяжелом стальном люке, откинул.

-- Освещение работает, -- удивленно сказал Артем.

-- Оно включается, когда кто-то входит в бункер, -- объяснил я. - Первый раз я тут побывал, когда был младше тебя.

Мы стояли в длинном коридоре, с редкими лампами под потолком и еще более редкими стальными дверями.

-- Дальше - технические помещения, -- сказал я. - Идти смысла нет. Лучше на боевой пост, там кресла, и можно посидеть.

Дети как-то притихли. Я пошел вперед, выискивая на стенах оставленные когда-то копотью и фломастером отметки. Углядел даже свою корявую роспись - это считалось высшим шиком, оставить след на стене мертвого бункера... какие мы были маленькие и глупые...

-- Боевой пост, -- Эн указала на символы над одной из дверей.

-- Ага. Там не очень уютно, но... -- я дотронулся до сенсорной панели, и дверь уползла в стену.

-- Ой... -- тихо сказал Артем.

Вот только я был поражен не меньше, чем он.

Раньше, когда мы приходили сюда, пост был наглухо заблокирован. Сиди за пультами, барабань по клавишам - ничего не отзовется. Только неяркий свет и тихий шорох вентиляции.

Сейчас пост жил.

Перед главным боевым пультом светился огромный трехмерный экран. Схематическое изображение огромного космодрома, каких-то строений, стоящих в уголку кораблей. Множество точек - зеленые и красные, ползающие по карте. Красных было совсем немного, и нетрудно было догадаться, что это псилонские десантники. Зеленых - куда больше. Но никак не две тысячи, от силы - половина...

-- Назовитесь, -- прозвучал негромкий женский голос. - Раса, подданство, звание, имя и фамилия.

Я сглотнул застрявший в горле комок.

Компьютерный пост бункера ожил. Видимо, когда началась атака, какие-то системы начали расконсервацию точки.

-- Назовитесь... -- с теми же интонациями произнес голос.

-- Человек, Империя Людей, ополченец, Алексей Кононов... -- прошептал я.

-- Опознание завершено. Согласно правилам чрезвычайной ситуации управление боевой точкой "Дельта" переходит к ополченцу Алексею Кононову. Прошу вас занять место командира.

Я оглянулся, ожидая поддержки. Но Эн была ошарашена полностью. Озиралась, держа бластер обеими руками, словно готовилась отразить нападение. Вот у Артема в глазах вдруг появилась искренняя детская радость. Мальчишка попал в свои героические сны. Самые-самые героические, когда тебе внезапно дается в руки власть и оружие.

-- Принимаю командование, -- сказал я, не узнавая своего голоса. - Доложить обстановку.

Кресло командира было слишком велико, словно я снова стал ребенком. Потом я сообразил, что оно рассчитано на человека в тяжелой боевой броне.

-- Объект охраны подвергается вторжению. Противник идентифицирован как псилонский десантный крейсер "Лоредан". Силы вторжения: четыре десантных бота, сорок особей десанта, три истребителя типа "Трамп". К настоящему моменту планетарными силами уничтожено: один десантный бот и три особи десантников. На объекте в данный момент находится тридцать семь особей десанта. Истребители осуществляют охрану "Лоредана", вышедшего на посадочную траекторию. Расчетное время касания - двадцать четыре минуты.

Компьютер бункера не умел удивляться. Он тоже был тенью из долгих-предолгих снов.

-- Вспомогательные точки "альфа", "бета", "гамма" уничтожены атакой истребителей. Обращаю ваше внимание на точность атаки, предполагаю наличие на планете вражеских агентов. Силы ополчения рассеяны и беспорядочно движутся по полю космодрома. Обращаю ваше внимание на некомпетентное руководство войсками. Продолжается сопротивление наших сил в районе штаба. Предполагаемое время захвата штаба - девять минут. Жду приказаний.

Пульт передо мной сиял сотнями кнопок, сенсорных панелей, индикаторов, мелких экранчиков. Я не знал, как с этим всем управляться, но это было, в общем-то, неважно.

-- Доложить возможные меры противодействия десанту, -- сказал я.

-- Атака крейсера "Лоредан" в момент спуска на планету. Вероятность успеха - пять процентов. Атака псилонского десанта на поле космодрома. Вероятность успеха - семьдесят три процента, с последующим уничтожением бункера космическими силами агрессора.

-- Мы же пришли сюда затаиться! - выкрикнула из-за спины Эн Эйко. - Алексей!

Я читал достаточно книг о войне, да и фильмов повидал немало. Я лишь не знал, насколько боевые посты стационарных огневых точек дублируют рубки космических кораблей.

Вот и шанс проверить.

-- Опасность бунта! - сказал я.

-- Выполнено, -- отрапортовал компьютер, когда синеватый стакан защитного поля накрыл кресло. Эн Эйко, уже поднявшая пистолет, не рискнула выстрелить.

Я посмотрел на экран, где красные точки "рассеивали" зеленые, а десяток десантников сходился вокруг штаба.

-- Атака десанта, выполнять, -- сказал я.

-- Выполняется, -- подтвердил мягкий голос.

Что происходило над нами, на поверхности, я представлял прекрасно. Лазерные турели и ракетные трубы, лезущие из земли. Разворачивающиеся чащи радаров. Всполохи энергии - огненные плети, мощности которых хватает для боевых кораблей.

На десант, пусть и хорошо защищенный, тоже должно хватить.

-- Мы же все равно не победим! - закричала Эн Эйко. - Все равно! Истребители уничтожат бункер, "Лоредан" сядет и закрепится, планету сожгут мезонной бомбардировкой!

Ее голос был искажен защитным полем, и казался не совсем человеческим.

В какой-то мере оно было верно.

-- Там мои друзья, -- сказал я, кивая на экран, где безнадежно огрызался штаб космопехоты. - Теперь - у них есть шанс.

-- У нас? У нас - есть? - крикнула Эн Эйко. Маленькая, хорошенькая, кудрявая девочка Эн, которую очень хорошо научили служить и защищать.

Своих.

Мы все для нее чужие. И нет разницы между псилонцем и человеком с фронтира.

-- Шанс был бы, -- сказал я. - Если бы ты не передала псилонцам информацию о трех известных тебе боевых точках.

Я смотрел на лицо Артема - мне хотелось знать, известно ли это ему.

Мальчик закусил губу.

Знал.

-- Псих! - закричала Эн Эйко. - Это был единственная возможность! Нам позволили бы покинуть планету!

Одной рукой она схватила Артема, прижала к себе, словно куклу. Пистолет смотрел мне в лоб, но стрелять девочка не пробовала. Видимо, реально оценивала мощность защитного поля.

-- Сорок процентов боевых систем выведены из строя, -- сообщил компьютер. - Уничтожено девять вражеских особей.

Я ждал. Мне не надо было касаться кнопок и ловить врагов в перекрестья прицела. Время детских игр кончилось.

-- Шестьдесят процентов боевых систем выведено из строя. Уничтожено четырнадцать вражеских особей. Случайные потери наших сил - в границах допустимых норм.

Игры - кончились. Зато нормы - остались.

-- Восемьдесят процентов боевых систем выведено из строя. Уничтожено шестнадцать вражеских особей. Расчету рекомендуется покинуть территорию бункера.

-- Снять защиту с поста командира, -- сказал я, вставая. На главном экране красные точки торопливо стекались в нашу сторону. Не уйти. Все равно - не уйти. Но лучше под небом, а не в раскалившейся от плазмы бетонной норе.

-- Сволочь! - сказала Эн Эйко.

-- Не стреляй, я запрещаю! - крикнул Артем. - Не убивай его!

Я пожал плечами. Мне было почти все равно. Я смог сделать то, что должен был сделать. Дальше - все равно смерть.

-- Кто же вы такие, -- сказал я. - Знать бы...

Эн Эйко плакала, опустив пистолет. Она с удовольствием бы меня пристрелила, но, похоже, не могла нарушить прямой приказ брата.

Мне бы тоже стоило ее убить. Потому, что эта девочка совершила самое неслыханное преступление в истории - предала человечество чужим. Даже в годы Смутной Войны это случалось совсем редко. Если и случалось - то под пытками, психоломкой, шантажом...

А здесь, гляди-ка, добровольно!

Что же происходит, а? Для чего сделали, именно сделали, эту девочку-робота, готовую пожертвовать человечеством ради... нет, не ради себя, ради братца.

Если он ей брат, конечно...

-- Я выхожу наверх, -- сказал я. - Вы - как хотите. Уговаривать не буду.

Но уговаривать и не пришлось.

Только откинув люк и оказавшись на поверхности, я понял масштабы произошедшего.

Все произошло слишком быстро. Не как в кино. Нырнули в бункер, приняли командование, приказ был отдан, боевые системы заработали... Три минуты боя, отсиженные под землей.

Теперь я видел, что способна сотворить стационарная огневая точка космопорта, если ее вовремя не уничтожить.

Черное все было вокруг, выжженное в шлак. Пожарище, с островками бетонных плит. Там, где выдвигались оружейные турели, вообще ничего не осталось, только поблескивали лужицы расплавленного металла. Небо закрывали облака пепла, по ногам тоже мело черной порошей.

Сколько сил бросили псилонцы на эту незапланированную подземную крепость? Сколько их полегло... А если бы уцелели и другие?

-- Гляди, Эн Эйко, -- сказал я. - Это твоя работа.

-- У меня только одна работа, -- в ее голосе не было ни капли эмоций.

- Не я привела псилонцев на вашу планету.

Я не ответил - я смотрел на слабое движение в облаках пепла.

Как псилонец выбрался из разбитого бронекостюма - не знаю. И почему уцелел, когда костюм превратился в сверкающую лужицу, тоже. Конечно, ему все равно досталось, идти он не мог.

Зато - полз.

Достав бластер я пошел навстречу вражескому десантнику. Каждый шаг выбивал из-под ног струйки гари.

Псилонец поднял голову.

У него была серовато-синяя кожа, точь-в-точь как на картинках. Немного непропорциональные, слишком тонкие и короткие ноги, длинные руки с цепкими пальцами. А вот почему их иногда называют "яйцеголовыми" - не знаю, скорее, череп псилонца напоминал расширяющуюся кверху грушу. Остатки светлых волос торчали жидкими обгорелыми прядями, но больше никаких повреждений не было видно.

-- Фигово дело? - спросил я.

Большие круглые глаза не мигая смотрели на меня. Без своего киборгизированного костюма псилонец был беззащитен. Даже более, чем я, вышедший из бункера. У него, похоже, и ручного оружия не было.

-- Мир и любовь...

Давешний абори, тяжело переваливаясь, зарываясь в пепел по щиколотки, подошел к нам. Дышал он тяжело, надсадно, а "говорил" еще хуже. Надо же