Чтение 7–й страницы книги ~Принц Хаоса~

- Это уговор или соглашение?

- Это утверждение намерения, - сказал я.

- Если Логрус выбрал тебя, у него были на то причины.

- Видимо так.

- Ясно без слов, что на троне ты безмерно усиливаешь Дом Всевидящих.

- Такая мысль приходила мне в голову, а теперь ты ее высказал.

- Для любого с твоим происхождением стало бы необходимым определить, где лежит твоя верность - в Эмбере или во Дворах?

- Ты предвидишь вторую войну?

- Нет, конечно, нет. Но все, что бы ты ни сделал, чтобы усилить Логрус, возбудит Лабиринт и спровоцирует ответ из Эмбера. Едва ли это приведет к горну войны, скорее, к чему-то вроде возмездия.

- Не мог бы ты яснее определиться в том, что у тебя на уме?

- В данный момент я лишь торгуюсь по общим вопросам, чтобы дать тебе возможность оценить свою реакцию на них.

Я кивнул.

- Раз уж мы говорим об общих вопросах, я просто повторю: я готов искать решение...

- Отлично, - сказал Мандор. - Друг друга мы понимаем так же хорошо. В том, что ты делаешь для трона, ты желаешь того же, чего и мы...

- Мы?.. - прервал я.

- Дом Всевидящих, конечно... Но ты же не хочешь, чтобы кто-то навязывал тебе мнение.

- Говорят, это приятно, - отозвался я.

- Ну, конечно, мы беседуем предположительно, поскольку там есть парочка прочих с заявками помощнее.

- Так зачем обсуждать случайности?

- Если Дом способен увидеть тебя коронованным, ты ведь признаешь, что следовало бы все обдумать?

- Брат, - сказал я, - ты - и есть Дом, во всех его намерениях. Если ты просишь обязательств до вывода из игры Тмера и Таббла, забудь это: я не преисполнен страстного желания сидеть на троне.

- Твои желания сейчас не первостепенны, - сказал он. - Нет оснований для разборчивости, ты можешь припомнить, что долгое время мы не ладили с Прерывающими Полет, а Рассекающие во все времена были возмутителями спокойствия.

- Разборчивость тут ни причем, - сказал я. - Я никогда не говорил, что хочу трон. И, если искренне, то думаю, что как Тмер, так и Таббл сделают эту работу лучше.

- На них не указывал Логрус.

- А если указал на меня, мне следует все делать без чьей-либо помощи.

- Брат, между его миром принципов и нашим - плоти, камня и стали - большой разрыв.

- А если предположить, что у меня собственная повестка дня и твои планы она не включает?

- Тогда что?

- Мы беседуем предположительно, помнишь?

- Мерлин, ты тварь упрямая. У тебя такой же долг перед Домом, как и перед Дворами с Логрусом.

- Я сам могу оценить свои долги, Мандор, и они есть у меня... пока.

- Если у тебя есть план правильной расстановки вещей и он хорош, мы поможем тебе привести его в исполнение. Что ты задумал?

- В этом деле я не нуждаюсь в помощи, - сказал я, - но это запомню.

- А что тебе нужно прямо сейчас?

- Информация, - сказал я.

- Спроси меня. У меня ее куча.

- Хорошо. Что ты скажешь мне о материнской линии моей матери, Доме Птенцов Дракона?

Мандор надул губы.

- Они - профессиональные солдаты, - сказал он. - Представь себе, их никогда не бывает дома: они сражаются в войнах Отражений. Они любят это. Белисса Миноби была там за старшего со времен смерти генерала Ларсуса. Хм,

- он сделал паузу. Затем:

- Тебя волнует их странный сдвиг на теме Эмбера?

- Эмбера? - сказал я. - Что ты имеешь в виду?

- Я припоминаю один светский визит в Пути Птенцов Дракона, - сказал Мандор, - когда я забрел в небольшую, похожую на часовню комнату. В нише одной из стен висел портрет генерала Бенедикта при всех боевых регалиях. Там же была полочка типа алтаря, под ней висело кое-какое оружие, а на ней горело несколько свечей. Портрет твоей матери был там же.

- Правда? - сказал я. - Интересно, знает ли Бенедикт? Однажды Дара сказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он выяснил, что все это - первостатейная ложь... Как ты думаешь, эти люди могли иметь зуб на моего отца?

- За что?

- Корвин убил Драконьего Птенца Бореля во время Войны с Лабиринтом.

- Они предпочитают рассматривать такие вещи философски.

- И все же, из описания отца, я делаю вывод, что дело хуже, чем кошерное обязательство... хотя и не верю, что были хоть какие-то свидетели.

- Итак, не будем будить спящих собак.

- У меня нет намерений трогать их. Но вот что интересно: если они что-то прознают о мелочах, будут ли они требовать некий долг чести? Как ты думаешь, могут они стоять за его исчезновением?

- Я просто не знаю, - отозвался Мандор, - как это укладывается в их кодекс. Полагаю, тебе следует спросить прямо у них.

- Просто так выйти и сказать: "Эй, с вас спрашивать за то, что случилось с моим папой?"

- Есть более тонкие способы выяснить человеческое отношение, - отозвался Мандор. - Как я припоминаю, в детстве ты брал у них несколько уроков.

- Но я не знаю этих людей. В том смысле, что я мог встретиться с одной из сестер на вечеринке, если подумать... и вспоминаю, что несколько раз видел Ларсуса и его жену издалека... но это все.

- На погребении будет представитель Птенцов Дракона, - сказал он. - Если я представлю тебя, ты смог бы приложить чуточку обаяния, чтобы получить неофициальную аудиенцию.

- Знаешь, это может пройти, - сказал я ему. - Вероятно, это - единственный путь. Да, сделай это, пожалуйста.

- Хорошо.

Мандор жестом очистил стол, заполнил его переменой. На этот раз перед нами появился тонкие, как бумага, блины с начинкой и кремовыми башенками; и свежие булочки с различными специями. Некоторое время мы ели молча, наслаждаясь покоем, птицами и бризом.

- Мне бы хотелось увидеть Эмбер, - сказал, наконец, Мандор, - в менее стесненных обстоятельствах.

- Я думаю, это можно устроить, - ответил я. - Я бы хотел показать тебе окрестности. Я знаю великолепный ресторан в Аллее Смерти.

- А это случайно не "Окровавленный Эдди", нет?

- Да, хотя название периодически меняется.

- Я слышал о нем и давно любопытствую.

- Как-нибудь сделаем.

- Великолепно.

Он хлопнул в ладони, и появились чаши с фруктами. Я добавил кофе и окружил кадотскую фигу сбитыми сливками.

- Позже я обедаю с матерью, - заметил я.

- Да. Я подслушал.

- Ты ее часто видел в последнее время? Как она?

- Скорее отшельница, как она любит говорить, - ответил Мандор.

- Думаешь, она что-то замышляет?

- Скорее всего, - сказал он. - Не могу припомнить случая, когда она этого не делала.

- Есть соображения, что именно?

- Зачем строить догадки, когда она, скорее всего, скажет тебе напрямик?

- Ты действительно полагаешь, что скажет?

- У тебя есть преимущество, ты - ее сын.

- И слабость по той же причине.

- Все же она охотнее расскажет тебе, чем кому-то еще.

- Кроме, разве что, Юрта.

- Почему ты так считаешь?

- Он всегда ей нравился больше.

- Забавно, я слышал, как он говорил то же самое о тебе.

- Ты часто видишь его?

- Часто? Нет.

- Когда это было последний раз?

- Около двух циклов назад.

- Где он?

- Здесь во Дворах.

- У Всевидящих? - я представил, как он присоединяется к нам за ленчем. Мне вовсе не хотелось получать такие пилюли от Дары.

- По-моему, в одном из их сторонних путей. Он довольно скрытен в отношении своих приходов-уходов... и стоянок.

К Всевидящим вело что-то около восьми сторонних путей, о которых я знал; будет трудно догнать его по проселкам, которые могут увести прямо в Отражение. Да и желания на данный момент не было ни малейшего.

- Что привело его домой? - спросил я.

- То же, что и тебя - погребение, - сказал он, - и все, что сопутствует этому.

Все, что этому сопутствует, надо же! Если бы существовала явная интрига, волокущая меня на трон, я бы об этом не забыл - вольно иль невольно, успешно иль безуспешно - Юрт все время бы был на хвосте, на шаг-другой позади меня.

- Может, лучше убить его, - сказал я. - Я не хочу. Но он не дает мне большого выбора. Рано или поздно, он все-таки загонит нас в ситуацию, где придется выбирать кого-то одного.

- Зачем ты рассказываешь это мне?

- Чтобы ты знал мои чувства, и чтобы ты мог использовать влияние - какое сможешь - чтобы убедить его найти иное хобби.

Мандор покачал головой.

- Юрт давным-давно вышел за пределы моего влияния, - сказал он. - Дара чуть ли не единственная, кого он слушает... хотя подозреваю, что он все еще боится Сухэя. Ты мог бы поговорить с ней относительно этого дела, и скоро.

- Скажу одно - ни я Юрта, ни Юрт меня не будем обсуждать с Дарой.

- Почему нет?

- Просто это так. Она все всегда понимает неверно.

- Я уверен, для нее не в радость узнать, что ее сыновья убивают друг друга.

- Конечно, нет, но я не знаю, как поставить перед ней этот вопрос.

- Полагаю, ты сделаешь попытку отыскать путь. В то же время, я бы постарался не оставаться с Юртом наедине, раз уж ваши дорожки пересеклись. И будь я на твоем месте, я бы заручился свидетельством, что первый удар был не за мной.

- Принято, Мандор, хорошо - сказал я.

Некоторое время мы сидели молча. Затем:

- Подумай о моем предложении, - сказал он.

- Как я его понимаю, - отозвался я.

Он нахмурился.

- Если у тебя есть вопросы...

- Нет. Я подумаю.

Он поднялся. Я тоже встал. Жестом он опустошил стол. Затем повернулся, и я последовал за ним из беседки и через двор к тропе.

После прогулки мы вышли в его обширный кабинет cum приемная. Он сжал мое плечо, как только мы направились к выходу.

- Увидимся на похоронах, - сказал он.

- Да, - сказал я. - Спасибо за завтрак.

- Между прочим, как ты находишь эту леди, Корал? - спросил он.

- О, довольно хорошенькая, - сказал я. - Даже просто... красивая. А что?

Он пожал плечами.

- Просто любопытно. Я беспокоился о ней, переживал за ее неприятности, и меня заинтересовало, что значит она для тебя.

- Достаточно много, чтобы доставлять много хлопот, - сказал я.

- Понятно. Ну, передай ей мои добрые пожелания, если тебе случится говорить с ней.

- Спасибо, передам.

- Мы побеседуем еще, попозже.

- Да.

Я не торопясь отправился в путь. У меня все еще был запас времени, до того, как мне следовало ступить в Пути Всевидящих.

Я сделал остановку, когда подошел к дереву в форме виселицы. Минутное размышление, и я повернул налево, следуя среди темных скал по забирающей вверх тропе. Ближе к вершине я вошел прямо в массивный валун, пройдя с песчаной отмели под легкий дождь. Я бежал через поле, что было передо мной, пока не добрался до круга фейери под древним деревом. Шагнув в его середину, я сотворил строфу с рифмовкой на свое имя и утонул в земле. Когда я остановился, а мгновенная тьма рассеялась, я обнаружил себя возле влажной каменной стены всматривающимся вниз сквозь перспективу могильных камней и монументов. Небо было полностью затянуто облаками, и гулял холодный ветер. Ощущение было такое, словно царил исход дня, но утро или сумерки - я бы сказать не смог. Место выглядело так, как я его помнил - потрескавшиеся мавзолеи, завешенные плющом, упавшие каменные ограды, тропинки, блуждающие под высокими темными деревьями. Я двинулся по знакомым дорожкам.

Когда я был ребенком, какое-то время это было любимым местом игр. В течение дюжин циклов я почти каждый день встречался здесь с маленькой девочкой из Отражения по имени Рханда.

Пробираясь через кучки костей, обметаемый влажным кустарником, я пришел наконец к полуразрушенному мавзолею, где когда-то у нас был домик для игр. Распахнув перекошенные ворота, я вошел.

Ничего не изменилось, и я обнаружил, что улыбаюсь. Потрескавшиеся чашки и блюдца, потускневшая утварь все еще были свалены в углу, отягощенные пылью, запятнанные влагой. Я обмахнул катафалк, который мы использовали вместо стола, уселся на него. Однажды Рханда просто перестала приходить, а спустя некоторое время и я тоже. Часто я гадал, какой женщиной стала она. Я оставил ей записку в нашем тайнике под вынимающейся плитой пола - вспомнил я. Интересно, нашла ли она ее.

Я поднял камень. Мое грязное письмо все еще лежало там. Я вынул конверт, из него выскользнул сложенный лист.

Я развернул его, прочел выцветшие детские каракули: "Рханда, что случилось? Я ждал, а ты не пришла". Ниже гораздо более изящным почерком было написано: "Я не могу больше приходить, потому что мой народ считает тебя демоном или вампиром. Мне жаль, потому что ты самый лучший из демонов или вампиров, которых я знала." Никогда не думал о такой возможности. Изумительно, как можно все неправильно понять.

Я продолжал сидеть, воспоминания разрастались. Здесь я учил Рханду игре в танцующие кости. Я щелкнул пальцами, и наша старая заколдованная куча костей, разложенных поперек дороги издала звук всколыхнувшихся листьев. Мое юношеское заклинание все еще было здесь; кости покатились вперед, сложились в пару марионеток и начали короткий неуклюжий танец. Они крутились друг возле друга, едва удерживая форму, части слоились, волоча за собой паутину; свободные же - резерв - начали подпрыгивать вокруг них. Когда они соприкасались, раздавалось еле слышное пощелкивание. Я запустил их быстрее.

Дверной проем пересекла тень, и я услышал хмыканье.

- Будь я проклят! Ты явно мечтаешь об оловянной крыше. Вот как проводят время в Хаосе.

- Люк! - изумился я, когда он шагнул внутрь; марионетки осыпались в маленькие серые кучи костяшек, как только мое внимание покинуло их. - Что ты здесь делаешь?

- Можно сказать, продаю кладбищенские жребии, - заявил он. - Интересуешься?

Он был в красной рубашке и пятнистых "хаки", заправленных в коричневые замшевые ботинки. На плечах висел рыже-коричневый плащ. Люк ухмылялся.

- Почему ты бросил правление?

Его улыбка исчезла, чтобы на миг смениться недоумением и почти мгновенно вернуться.

- О, я почуял, что мне нужен перерыв. А с тобой-то что? Скоро похороны, не так ли?

Я кивнул.

- Позднее, - сказал я. - Я тоже устроил перерыв. Но все-таки, как ты сюда попал?

- Вслед за собственным носом, - сказал он. - Хочется капельку славных интеллигентных бесед.

- Будь посерьезнее. Никто не знал, что я пошел сюда. Я сам не знал этого до последней минуты. Я...

Я пошарил в кармане.

- Ты не запланировал для меня еще нечто типа тех голубых камней, нет?

- Нет, ничего такого, - отозвался Люк. - И, кажется, у меня для тебя что-то вроде послания.

Я поднялся на ноги, приблизился и изучил его лицо.

- С тобой все о'кей, Люк?