Чтение 7–й страницы книги ~Принцип карате~

вид спорта, дающий прекрасную тренировку ума, воли, тела, позволяющий
полностью использовать возможности человеческого организма...

Серая пелена растаяла.

- Сейчас мы переходим к первой части программы сегодняшнего вечера, -
объявил Колодин. - Шивари - разбивание твердых предметов - один из самых
сложных и эффектных разделов карате.

Мальчики из начинающих принесли в президиум несколько кирпичей и пос-
ле того, как их тщательно осмотрели, установили один на держателе опор-
ной конструкции.

Саша Зимин встал, поклонился публике, президиуму, положил сверху ма-
ленькую матерчатую прокладку - он всегда берег руки - и без видимого на-
пряжения коротким, обманчиво легким ударом разбил кирпич на две части.

Мальчики положили два кирпича, один на другой. Саша на мгновение за-
мер с поднятой рукой, потом ладонь стремительно, как нож гильотины, об-
рушилась вниз, и красные обломки посыпались на пол.

В зале зашумели.

Зимин поклонился президиуму, публике и сел на место.

- Обман, кирпичи треснутые, - прорвался сквозь одобрительный шум
глумливый выкрик.

Колпаков сразу нашел в двенадцатом ряду компанию расхристанных юнцов,
визгливым гоготом поддерживающих самого нахального.

Пьяные? Просто развязные, не привыкшие и не желающие считаться с нор-
мами поведения и правилами приличия?

- Вот демонстрация умения мгновенно выплескивать в точку удара всю
свою силу, - не обращая внимания на крик, пояснял Колодин. - А поклоны -
элементы ритуала, обязательного для карате. Продолжаем показ шивари. Бо-
лее сложный, требующий серьезной подготовки удар выполняет Николай Окла-
дов.

Теперь Зимин взял кирпич за верхний край, уперев локоть в бок. Окла-
дов стал в стойку напротив и выбросил кулак от бедра. Брызнули осколки.

- Дуриловка, у них все кирпичи трухлявые!

- Попрошу соблюдать тишину и порядок. Бойцам необходимо сосредото-
читься, вы им мешаете, - предупредил Колодин.

Следующий предмет - полуметровый отрезок двухдюймовой доски - он по-
казал не только президиуму, но и пустил в зал. Доску передавали из рук в
руки, осматривали, искали трещины или дефекты древесины, изо всех сил
гнули, пытаясь сломать. Потом ее вернули на сцену и положили на раздви-
нутые лапы держателя. Колпаков сделал положенные по этикету поклоны, по-
дошел по-кошачьи, присел на широко расставленных ногах, собрался.

Раз... Доска тонкая, она не является сколь-нибудь серьезной преградой
и легко будет разрублена ладонью, не уступающей по твердости и остроте
лезвию меча...

Два... Задержать дыхание, расслабиться, собрать воедино всю жизненную
энергию...

Три! Рука обрушивается вниз с максимально возможной скоростью, рабо-
тает все тело - спина, низ живота, ноги; резкий выдох с выплеском киме,
кисть превращается в сталь, ничто не может устоять перед ударом!

Хеке! Еще до того, как обломки запрыгали по полу, Колпаков будто со
стороны увидел собственную руку, проходящую сквозь преграду.

Он поклонился, сделал несколько вдохов низом живота, превратившись в
сосуд, медленно наполнился воздухом сверху донизу и резко выбросил этот
воздух снизу доверху.

Сбросив напряжение, Колпаков взялся держать деревянный квадрат, кото-
рый Габаев должен был разбить прямым цуки. Григорий стал в стойку и за-
мер, намечая левой рукой точку попадания. Ему выпал, пожалуй, самый тя-
желый номер, зрители это почувствовали, наступила полная тишина, даже
фотокорреспондент перестал щелкать затвором аппарата.

Колпаков подумал, что сейчас дурацкий выкрик может испортить все де-
ло.

Габаев напрягся так, что побелел кончик носа, задержал дыхание, под-
нимая давление, и с резким выдохом ударил, но секундой раньше из двенад-
цатого ряда раздался прежний залихватский голос:

- Кончай балаган, она подпилена!

Габаев выполнил цуки технически безукоризненно - вовремя довернул
бедра, стремительно отбросил назад левую руку, и все эти движения, скла-
дываясь, придавали бьющей руке дополнительную мощь, но сконцентриро-
ваться не сумел, потому кулак не разбил преграду, а с глухим стуком уда-
рился об нее.

Колпаков почувствовал, как дернулась в руке доска, и почти физически
ощутил боль, которую испытал Габаев.

- Слабак! Так и я могу! - изощрялся тот же весельчак, не понимая, что
шутит с огнем.

Забыв про невозмутимость, сдержанность и хладнокровие - основные дос-
тоинства мастера карате, Габаев рванулся было к ведущей в зал лесенке,
но Колодин сделал шаг вперед, загораживая дорогу, и тот остановился, ма-
шинально ощупывая кисть и локтевой сустав - не выбил ли, а горящим
взглядом отыскивая в толпе крикуна.

В зале произошло движение: знакомый Колпакову бородатый хирург, бес-
церемонно расталкивая публику, пробрался к двенадцатому ряду, завязалась
короткая возня, в проход выпали два недавно ободряюще ржавших парня, а
бородач уже возвращался обратно, таща за собой слабо упирающегося
третьего.

Стащив вниз, травматолог подхватил его за шиворот и за штаны, нес-
колько раз качнул и, как тряпичную куклу, забросил на сцену.

- Покажи-ка, пакостник, что ты можешь, да пусть люди на тебя полюбу-
ются!

Зрители захохотали. Стоявший на четвереньках пестро одетый юнец с
перстнями на руках, цепочкой на шее, железными бляхами на штанинах имел
карикатурный вид.

- Это же клоун! - выдавила сквозь смех женщина в первом ряду.

- Точно, ряженый! Они нарочно, для забавы его выпустили!

Зал веселился. Неожиданная интермедия пришлась кстати, и нашлось бы
немного людей, считавших, что она не подготовлена заранее.

Оказавшись в центре внимания, крикун мгновенно утратил смелость и
развязность. Он даже не делал попытки встать, только ошалело крутил го-
ловой, надеясь, что случится чудо и все происходящее с ним окажется дур-
ным сном.

Габаев левой рукой схватил его за ворот, поставил на ноги и вытащил
на середину сцены, к станку, установил на держатель кирпич.

События развивались не по программе, Колодин на ходу искал выход:

- Некоторые зрители выразили сомнение в достоверности показанного и
изъявили желание повторить сокрушение твердых предметов...

Пестрый юнец, судя по его виду, испытывал только одно желание - ока-
заться как можно дальше от станка, твердых предметов, зловеще прищурив-
шегося Габаева и вообще от Зеленого театра.

- Значит, я слабак? - нехорошим голосом сказал Гришка, слегка улыба-
ясь. - Ну, покажи себя... - Улыбка исчезла. - Не разобьешь кирпич - я
разобью тебе голову.

Со стороны казалось, что он советует новичку, как лучше приложить
свои силы. Габаев говорил убедительно, крикун старался, даже на цыпочки
привстал, рука отскочила от кирпича, как резиновая, и он, сморщившись,
сунул отбитую ладонь под мышку.

- Не вышло? - удивился Габаев. - Давай подругому попробуем, кулаком,
может, получится?

Он зажал кирпич в огромной лапе, юнец с отчаянием вмазал кулак в
преграду, кожа на пальцах лопнула, из глаз брызнули слезы.

- Ай-ай-ай! Ну никак, - посочувствовал Габаев, театрально поднял над
головой целый кирпич, потом подставил его Колпакову и через секунду про-
демонстрировал зрителям оставшуюся половинку.

- Как видите, без специальной подготовки не обойтись, - импровизиро-
вал Колодин. - Надеюсь, среди вас нет больше желающих соревноваться с
тренированными бойцами?

Желающих не нашлось.

- Тогда попрошу нашего гостя вернуться на свое место.

"Гость" находился в трансе, некрасиво облизывая кровоточащие костяшки
пальцев. Габаев предложил ему напиться и полстакана незаметно выплеснул
на брюки, ниже живота. Предупредительно провожая присмиревшего весельча-
ка к лестнице, Григорий по-прежнему тихо сказал:

- Так кто из нас слабак? Ты вон от страха в штаны намочил!

Весельчак машинально пощупал, привлекая этим жестом внимание к мокро-
му пятну. Зал взревел. Юнец бросился по ступенькам, споткнулся, с трудом
удержался на ногах и, поникший, побрел по проходу. Очевидно, выражение
лица подействовало на зрителей, смех опал, как пена в выставленной на
солнце пивной кружке. Но, когда он поравнялся с двенадцатым рядом, в
пять глоток надрывно загоготали сотоварищи. Не выдержав такого преда-
тельства, он побежал, с ходу распахнул дверь и вылетел из театра.

- Попрошу всех успокоиться, - обратился к публике Колодин. - Сейчас
вам будет показан учебно-тренировочный бой.

Четверка участников надела доспехи. Сначала провели спарринг Зимин с
Окладовым, потом Колпаков сражался против двоих.

Колодин комментировал каскады ударов, блоков, уклонов и прыжков.

- В боевом карате нет никаких ограничений и запретов, допустимы любые
приемы, помогающие добиться победы. В спортивном - запрещены атаки в го-
лову и пах, кроме того, удары не наносятся, а только обозначаются: удар-
ная поверхность фиксируется в нескольких сантиметрах от тела...

Бац! Голова Окладова дернулась, на скуле вспыхнуло красное пятно.

- ...В бою случается всякое, поэтому предплечья и голени бойцов защи-
щены специальными щитками, а бьющая поверхность рук и ног покрыта мягки-
ми прокладками.

Не рассчитывая, что это объяснение окажется убедительным, Колодин