Чтение 7–й страницы книги ~Тоннель призраков~

- Это "Иси Мияки", - смутилась девушка, отходя от любопытной
пассажирки.

- Дожили, - громко заявила Анохина, - теперь проводницы душатся
самыми дорогими духами. У нас такие ароматы могут позволить себе только
самые богатые люди. Да и то не все.

- Парфюмерия становится общедоступной, более демократичной, -
возразил Дронго, - в этом ее прелесть. Кстати, это только в некоторых
странах Западной Европы, в США и Канаде. Даже в очень богатой Японии
обслуга не позволит себе использовать такой дорогой парфюм. Я уже не
говорю о других азиатских странах.

- Мы еще так отстаем, - вздохнула Анохина, - разве у нас так умеют
улыбаться девушки из обслуживающего персонала? Разве у нас бывает такая
чистота в отелях или в аэропортах?

- Я бы не сказал, что Северный вокзал самое чистое место Парижа, -
попытался возразить Дронго.

- Если сравнивать с другими местами города, то да. Но если сравнить
их вокзал с нашими?! Вы часто бываете на наших железнодорожных вокзалах?

- Иногда случается.

- Это же ужас! Просто кошмар!

К ним подошел Родионов. Он видел, как неугомонная Анохина допекла его
друга. Тот даже не смог доесть свой остывший обед, поддерживая светскую
беседу.

- Извините, - сказал Родионов, - можно мне похитить своего друга на
несколько минут?

Дронго убрал поднос на соседнее кресло, закрыл столик и, поднявшись,
прошел следом за полковником. Они вышли из своего вагона, чтобы перейти
в соседний, где находился ресторан.

- Она не дала тебе поесть, - заметил полковник.

- Ничего, - улыбнулся Дронго, - скоро тоннель. Ты не заметил, какой
мрачный сегодня Нелюбов? Он всегда такой?

- Он вполне соответствует своей фамилии. Иногда я удивляюсь, как
людям это удается. Словно кто-то решает за них при рождении.

- В таком случае ты обязан больше всего любить Родину, - улыбнулся
Дронго.

- Ты думаешь, Родион от слова "Родина?" - спросил полковник. -
Впрочем, есть и такое толкование моей фамилии. Кстати, ты ведь обратил
внимание, что тебя уже почти везде знают как Дронго. Полноценная фамилия
или даже имя нарицательное - удачливый сыщик, аналитический ум, хотя это
всего лишь название птички, обитающей где-то в Юго-Восточной Азии.

- Зато птички смелой, которая ничего не боится, - напомнил Дронго. -
Давай о другом. О наших пассажирах. Судя по всему, у Горшмана это не
просто туристическая поездка. Он собирается принять какое-то важное
решение, для чего и решил выехать в эту странную экскурсию. Они с
Беляевым оживленно обсуждают что-то, какие-то важные проблемы. Кстати,
Беляев подозвал к себе Борисова и сказал, что эксперт, про которого тот
ему говорил, может им понадобиться.

- Ты слышал это со своего места? - изумился Родионов.

- У меня хороший слух, а Беляев и не думал скрывать своей
заинтересованности.

- Наверное, у него есть к тебе конкретное предложение, - решил
Родионов. - Они с Горшманом компаньоны, и вполне вероятно, что могут
заинтересовать тебя своими предложениями.

- Увидим, - неопределенно пожал плечами Дронго. - Давай-ка вернемся в
вагон. Скоро въедем в тоннель.

- А как же эта особа рядом с тобой?

- Что делать? Придется и дальше жертвовать собой.

- Это действительно большая жертва с твоей стороны, - пожал ему руку
Родионов. - Когда приедем в Лондон, я обещаю, что поселю тебя в другой
гостинице.

- Достаточно, если мы будем жить на разных этажах, - покорно вздохнул
Дронго.

Они вернулись в вагон, где Зинаида Михайловна уже закончила обедать.

Подносы убрали у нее, у Кунина и Елены Львовны, у Нелюбова и
Кравалиса.

Остальные еще обедали. Борисов, расхрабрившись, даже попросил
принести ему еще бутылочку вина. До назначенного времени прибытия к
тоннелю оставалось около минуты, когда Кравалис встал, чтобы пройти в
туалет, находившийся в передней части вагона. В этот момент по всему
составу на нескольких языках объявили, что поезд входит в тоннель.
Кравалис, не замедляя шага, прошел к туалету.

Сандра подошла к Алене Новиковой, взяла у нее поднос и, улыбнувшись,
повернулась, чтобы выйти из вагона с грязными подносами. И в этот момент
состав влетел в тоннель. Дневной свет за окнами сменился абсолютной
тьмой.

- Интересно, - дрогнувшим голосом сказала Анохина.

И в этот момент в вагоне погас свет.

- Что это? - громко возмутилась Зинаида Михайловна. - Почему потушили
свет?

Кто им разрешил?

На несколько секунд воцарилась кромешная тьма. Потом глаза начали
различать некоторые детали. У дверей что-то вспыхивало, словно блики
света из тоннеля ударили в салон вагона. Раздался противный скрежет
тормозов. Всех сидящих сначала бросило вперед, а затем придавило на
своих местах. Раздался чей-то сдавленный стон. Состав остановился. Затем
кто-то негромко чертыхнулся.

- У вас все в порядке? - громко спросил Борисов, приподнявшись и
трогая руками плечи своего шефа.

- У меня - да, - ответил Беляев. - Кажется, Александру Абрамовичу
плохо.

- Включите свет! - бросился вперед Кунин. - Включите свет!

Двери в подобных вагонах работали автоматически. Чтобы их открыть,
нужно было нажать на ручку, и через секунду створки бесшумно
раскрывались. Но только в том случае, если в вагоне работало
электричество. Кунин начал дергать ручку.

И в этот момент включился резервный свет.

- Александр Абрамович, - взволнованно позвал Кунин.

- Нет! - вдруг вскрикнула супруга Горшмана, поднимаясь со своего
места. - Нет, нет! Этого не может быть!

К ней подскочила Алена, чтобы успокоить ее, и в ужасе застыла, не в
силах отвести глаза от страшного зрелища. Кто-то успел воспользоваться
темнотой и выстрелить дважды. Банкир Горшман был мертв. Первая пуля
пробила легкое, вторая попала в сердце. Он уронил голову на плечо
Беляеву, и тот, решив, что его компаньону стало плохо, обратился за
помощью.

Дронго вскочил со своего места, подбежал к убитому. Беляев смотрел на
мертвеца и на свои брюки. Умирая, Горшман задел рукой стакан с вином, и
жидкость пролилась на брюки его младшего коллеги.

- Не может быть, - растерянно прошептал, повторяя слова жены убитого,
Беляев, глядя на Дронго.

Тот дотронулся до шеи Горшмана, попытавшись нащупать пульс. Затем
покачал головой.

- Он убит.

Супруга Горшмана закричала, падая в кресло и теряя сознание. Именно в
этот момент двери за спиной Дронго открылись, и в салон ворвалась
Сандра.

- У нас несчастье, - строго начал Дронго, - мы потеряли одного из
пассажиров...

Родионов, подбежавший ближе, осматривал банкира. Подняв глаза на
Дронго, он спросил, задыхаясь от волнения:

- Что вы об этом думаете?

- Пока что я думаю, что это первое убийство в Евротоннеле. Мы с вами
недооценили серьезность ситуации, полковник. Вот вам и западный
экспресс.

Глава 4

Супруга Горшмана все еще была без сознания. Алена хлопотала около
нее, стараясь помочь несчастной женщине. К ним подбежала Лена, которая
начала слушать ее пульс. Сандра поспешила в вагон-ресторан, чтобы
вызвать по телефону руководителя бригады, обслуживающей данный состав.

- Какой ужас, - громко сказала Зинаида Михайловна во внезапно
наступившей тишине, - ведь его застрелили буквально на наших глазах.

- Да, - кивнул Кравалис, глядя на мертвеца, - его убили несколько
секунд назад.

Нелюбов пожал плечами, что-то невнятно пробормотав. Дронго обернулся,
но ничего не спросил.

- Убийца еще не мог далеко уйти! - крикнул Кунин. - Нужно немедленно
его искать. Полковник, помогите мне, - он побежал к дверям, открывая их.
Родионов посмотрел на Дронго, но не понял, одобряет ли он его действия,
и поспешил за Куниным. Оба выскочили в тамбур, чтобы перебежать в
соседний вагон. Борисов, наклонившись, взял поднос у своего шефа и помог
Беляеву подняться. Деркач смотрел на происходящее, раскрыв от ужаса рот,
но не в силах произнести ни звука. Только Нелюбов сохранял странное
спокойствие. Он смотрел на мертвеца молча, и Дронго готов был
поклясться, что в его лице даже промелькнуло нечто, похожее на
удовлетворение.

Дронго взглянул на тело. Убийца, очевидно, стрелял метров с
пяти-шести. И в момент выстрелов на ствол пистолета был надет глушитель.
Дронго оглянулся.

Судя по всему, убийца должен был стоять у дверей вагона, прямо у