Чтение 7–й страницы книги ~Жребий Флетча~

Лег на живот, вынул штепсель из розетки, протащил провод между
изголовьем и стеной, чтобы его никто не видел, снова воткнул штепсель в
розетку.

Когда Флетч вылезал из-под кровати, его левая рука нащупала лежащий
на полу конверт. Он мог поклясться, что раньше конверта не было. Не мог он
и выпасть из чемодана.

Заклеить конверт отправитель не удосужился. В записке, которую извлек
Флетч, значилось:

"Дорогой мистер Флетчер!

Наши представители в Италии, объясняя вам задание, упомянули лишь
Уолтера Марча.

Как вы уже убедились сами, оборудование, которым мы вас снабдили,
включает двадцать четыре микрофона-передатчика и столько же приемных
устройств. В укрепление наших контактов с журналистами мы бы хотели, чтобы
микрофоны оказались в номерах тех, кто значится в прилагаемом списке.
Остальные вы можете установить у журналистов помоложе, которые, по вашему
мнению, со временем смогут занять ведущие позиции в информационном
бизнесе. Мы сочтем задание выполненным лишь при эффективном использовании
всех комплектов..."

Рядом с каждой фамилией упоминалось место работы: теле- или
радиокомпания, газета, журнал. Впрочем, люди были столь известные, что
никаких уточнений не требовалось.

В список входили мистер и миссис Уолтер Марч, Уолтер Марч младший,
Леона Хэтч, Роберт Макконнелл, Ролли Уишэм, Льюис Грэхэм, Хай Литвак,
Шелдон Леви, мистер и миссис Джейк Уилльямс, Нетти Хорн, Фрэнк Джиллес,
Том Локхарт, Ричард Болдридж, Стюарт Пойнтон, Элеанор Иглз и Оскар
Перлман.

- Сукины дети, - процедил Флетч. - Сукины дети.

Подпись, разумеется, отсутствовала, лишь несколько слов у нижней
кромки листа: "Мы пользуемся бумагой, изготовленной из макулатуры".

ГЛАВА 6

Флетч снял трубку со звонящего телефона.

- Позвольте поблагодарить вас за то, что вы соизволили позвонить мне.

- Это Рональд Албемарл Блоджетт Ислингтон Димуитти Флетчер? - спросил
женский голос.

- О, нет. Разумеется, нет. Кто может называть его бешеным <Начальные
буквы названных имен образуют слово rabid - бешеный.>, подумал он. Ему
вспомнилось, как давным-давно кто-то пошутил, сказав, что при отсутствии
интересных материалов Флетч укусит собаку, лишь бы не уменьшился тираж.

Кто же именно?

- Кристал! - воскликнул он. - Подруженька моя, задница моя милая. Как
поживаешь?

Хихикание. Как обычно. Кристал в своем амплуа.

- Все еще тревожишься из-за своего веса, старушка? Число подбородков
не уменьшается?

В отличие от настоящих кристаллов Кристал Фаони не просвечивалась
насквозь. Просто ей не повезло в тот миг, когда пришла пора заменить в
регистрационной книге запись младенец-девочка на нечто более
специфическое. Вот ее родители и дали волю воображению.

С черными волосами, ширококостная, а что кости без мяса, аппетитом
Кристал могла потягаться с проснувшимся после зимней спячки медведем.

Прибавьте к этому огромные, широко посаженные карие глаза, нежную
бархатистую кожу и быстрый ум, рассчитывавший все на много ходов вперед,
отчего тело могло и не перемещаться в пространстве, ибо логическими
рассуждениями Фаони обычно находила истину.

С Флетчем она работала в одной чикагской газете.

- У тебя все нормально?

- Я подумала, что мы можем встретиться в баре перед банкетом и как
следует напиться.

- Я-то собирался пойти в сауну, а потом на массаж, - просмотрев
рекламный буклет, Флетч отметил наличие тренажерного зала, сауны и
массажного кабинета, открытых с десяти утра до семи вечера.

- О, Флетч, - вздохнула Кристал. - Ну почему ты всегда заботишься о
своем здоровье?

- Последние двадцать четыре часа я не вылезал из самолетов и
аэропортов. У меня затекли все мышцы.

- Ты уже напился? По голосу этого не чувствуется.

- Капли во рту не было. Ты все еще работаешь в Чикаго?

- Почему люди ездят на конгрессы? - задала Кристал риторический
вопрос.

- Чтобы носить маски и взрывать хлопушки?

- Нет.

- Я не знаю, Кристал. На конгрессе я впервые.

- Так почему ты здесь, Ай-эм Флетчер?

О боже, мысленно простонал Флетч. Все его знакомые знали, что он не
любитель конгрессов и прочих многолюдных сборищ.

И не отличался аккуратностью в уплате членских взносов.

- Э...

- Попробую угадать. Ты - безработный, так?

- С одного места я ушел, а на другое еще не поступил.

- Ясно. Так вернемся к исходному вопросу: "Почему люди ездят на
конгрессы?"

- Чтобы найти работу?

- Примерно половина. Чтобы найти работу, если не имеют оной, или
чтобы получить новую, лучше оплачиваемую, если они и так при деле.

- Ты, несомненно, права.

- Примерно треть участников конгресса ищет, кого бы нанять. Конгресс,
мой дорогой мистер Флетч, как тебе хорошо известно, большая мясная
ярмарка. И нет нужды напоминать, что я - солидный кусок мяса.

- Если память мне не изменяет, с тобой ни одна комната не покажется
пустой.

- Не заметить меня может только слепой.

- А как насчет остальных шестнадцати с семью десятыми процентов?

- Что-что?

- Ты вот сказала, что половина участников конгресса ищут работу, а
треть - работников. Остается шестнадцать и семь десятых процентов. Что
делают здесь они?

- А, вот ты о ком. Это люди, которые могут бросить любое дело, даже
если они не ударяют пальцем о палец, и поехать куда, за чем и когда
угодно, лишь бы за чужой счет, а еще лучше, за счет своей компании.

- Вас понял.

- К сожалению, бедная Кристал Фаони, да, полагаю, и ты, не входят в
их число, ибо приехала сюда на собственные, быстро убывающие сбережения.

- Кристал, как ты узнала, что я безработный? - Если бы ты работал, то
собирал материал для очередной статьи и на конгресс тебя бы не загнали
даже под дулом пистолета. Так?

- Но, Кристал, ты же знаешь, я делаю все, что мне скажут.

- Помнишь, как тебя нашли спящим под прилавком в кафетерии редакции?

- Я заработался допоздна.

- Но, Флетч, ты был не один. С одной из дежурных телефонисток.

- И что?

- По крайней мере, на тебе были джинсы. С аккуратно застегнутой
молнией. И ничего более.

- Мы заснули.

- Я понимаю. Джек Сандерс едва не лопнул от негодования. Сотрудники
кафетерия отказались в тот день работать...

- Больше всего шума бывает из-за сущих пустяков.

- Я осталась без ленча, Флетч, а для меня это не пустяк. Если бы ты
тогда работал у старины Марча, то вылетел бы на улицу, не успев надеть
рубашку.

- Ты-то работала у Марча, не так ли?

- В Денвере. Там меня и уволили. За аморальное поведение.

- За аморальное поведение? Тебя?

- Да.

- Что же ты такого сотворила? Объелась бананами?

- Ты сам все знаешь.

- Не знаю.

- Это известно всем и каждому.

- Кроме меня.

- Наверное, кроме тебя. Едва ли кто стал бы рассказывать тебе
подробности того скандала. На твоем счету их куда больше.

- Многим очень нравится совать нос в чужие дела.

- Знаешь, вместо того, чтобы висеть на телефоне, мы могли бы уютно
устроиться в темном уголке бара и совмещать приятное с полезным, благо
меню тут богатое.

- Скажешь ты мне или нет?

- Я забеременела.

- Кто же смог это заметить?

- Заметили, можешь не волноваться.

- Без мужа?

- Естественно.

- А причем тут Уолтер Марч?

- Я не проявила должной скромности. Говорила, что собираюсь родить и
воспитывать ребенка одна. Тогда мы все думали, что времена изменились.

- Это точно.

- Забеременела я, разумеется, сознательно. От отличного пария. Фил
Шапиро. Помнишь его?