Чтение 7–й страницы книги ~Гонки на выживание~

- То откуда им известно - кто мы? - оборвал его высказывание Сергей. -
То-то и оно!

- По-моему, надо сваливать, мужики, - сказал Боцман. - Не иначе кто-то
нас взял на прицел.

- Свалить-то можно, - согласился Пастух. - Только, может, им того и надо,
чтобы нас на дороге перехватить?

- Значит, ждать тут? - спросил Боцман. - Без оружия, без ничего?

Пастух приумолк, потом сказал:

- Хотели бы грохнуть - времени было навалом.

До утра дергаться не будем. Ты, Артист, продолжай наблюдение. Хохлов -
отдыхать,

В половине четвертого Семен растолкал Хохлова. Тот нехотя выбрался из
мешка и, зябко поеживаясь на предрассветном холодке, обошел лагерь и занял
тот же пост на склоне, где до него сторожил сон товарищей Артист. Рядом,
нахохлившись, сидел Пастух и, пожевывая травинку, смотрел из стороны в
сторону.

- Ну что, - спросил Боцман, - какая диспозиция?

- Все тихо, - ответил Сергей. - Сижу, думаю...

А Злотников, юркнув в нагретый Боцманом мешок и затянув шнуровку до
подбородка, лежал в тишине, прислушиваясь к каждому звуку. Заснуть не
удавалось. Не отпускали тревожные мысли...

Но пришло сверкающее солнцем лесное утро, ясное, теплое, с радостным
пересвистом птиц. Друзья поднялись, пробежались, основательно размялись,
покатались по траве, побросали друг друга через плечо да через бедро,
побултыхались в холодной речке, растерлись полотенцами и принялись
завтракать.

После завтрака Сергей устроил оперативку-пятиминутку. Почему-то серьезней
всех отнесся к услышанному Док.

- Всегда разумнее исходить из худшего, - сказал он. - Так что вариант
случайных совпадений лучше сразу отбросить.

- Подождите, - вдруг поднял руку Артист. - Подождите, подождите...

Все с недоумением уставились на него. А Семен, быстро оглядев всех, вдруг
поднес палец к губам. Отбежал к "джипу", достал из бардачка измятую
вчерашнюю программку гонок на выживание и капиллярную ручку. Вернувшись к
товарищам, которые все так же молча непонимающе смотрели на него, он быстро
написал своим мелким четким почерком на обороте программки:

"Как ты вообще оказался на гонках?"

И, показав написанное остальным, протянул программку и ручку Боцману. Тот
пожал плечами и написал рядом:

"Позвонил один малый вроде нас, тоже спецназовец. Пригласил покататься.
Обещали штуку за выступление. Почему нет?"

Артист прочитал и кивнул. А после задал очередной письменный вопрос:

"Кто знал, что все мы будем на гонках?"

"Только я да Муха", - коряво вывел Боцман. Подумал и приписал рядом:
"Больше никто".

"А костюм этот белый - твой?" - быстро написал Артист.

"Призовой, - ответил Боцман. - Тоже там дали. Все победители такие
получают".

Артист усмехнулся и тихо сказал вслух:

- А коли так, извини, Митя, не взыщи... А ну-ка встань да повернись...
Так-так-так... Боцман растерянно поднялся.

- Небольшая интимная сцена, - чуть слышным шепотом пояснил Артист. -
Зайдем-ка, брат Митя, в кустики... И ты, Док, не в службу, а в дружбу -
помоги мне.

Они зашли втроем в чащу, где их наверняка не могли увидеть издали, и
Артист с Перегудовым методично и кропотливо принялись обследовать
великолепный белоснежный адидасовский костюм, в котором Боцман явственно
смахивал на матерого северного медведя. Процедура происходила в полной
тишине.

Легкая куртка костюма была на "молниях", на "молниях" были и карманы.
Неожиданно внимание Артиста привлекли замочки этих "молний". На их поводках
болтались удлиненные металлические висюльки.

Артист присмотрелся к одной из них, сравнил с другими.

- Отличный у тебя костюмчик, - вдруг заметил Артист, - удобный. Думаю,
ба-альших денег стоит. - И он показал висюльку Доку.

Боцман ошалело раскрыл рот.

- А ты думал! - серьезно заметил Перегудов. Он приблизил серебристую
висюльку к глазам, сильными пальцами хирурга чуть повернул блестящую головку
против часовой стрелки. Она вдруг подалась и легко свинтилась, обнажив
крохотное электронное устройство.

- Вуаля! Как говорили древние - бойтесь данайцев, приносящих яйцев.

- Вот-вот, - шепнул Артист, - замечательный прикид. Да только ради него
одного стоило шишки набивать. А, Боцман?

Док аккуратно вновь собрал хитрую висюльку и вернул в прежнее состояние.
Так же обследовал остальные. Все они оказались подлыми "жучками". А один
обнаружился даже на короткой "молнии" заднего брючного кармана.

- Ну это я уж и не знаю, какие звуки транслировать... - заметил Артист.

Все трое усмехнулись и вернулись на прежнее место.

"Все четко, - написал Артист на программке и кинул на траву, чтобы каждый
мог прочесть. - Прослушка. Высший класс. Американская или итальянская".

- Ладно, парни, - сказал Боцман. - Коли так, вы тут сидите, толкуйте, а я
пойду маленько пошляюсь, обследую окрестности.

Пастухов одобрительно кивнул.

Боцман вытащил из "джипа" маленький кассетный магнитофончик с приемником
и, выкрутив на полную громкость забойную музыку и разухабистые голоса бойких
ведущих радиостанции "Максимум", неспешно побрел к берегу речки, унося на
себе "дары" неведомых данайцев.

Когда Хохлов удалился на приличное расстояние и его ослепительный силуэт
замаячил в лучах солнца лишь ярким белым пятнышком среди зеленой травы, Док
сказал:

- То-то я все гадал: с чего бы это у меня на прошлой неделе дома
телефончик растренькался? Стало быть, "ушки" вешали.

- И у меня... - кивнул Артист.

- И у нас с матерью тоже, - добавил Муха.

- Ясно! Какие будут соображения у честной компании? - обвел их глазами
Перегудов.

- Чего тут соображать? - сказал Пастух. - И козе понятно - нас снова
взяли в оборот.

- Как думаешь, откуда ноги растут? - спросил Артист.

- Откуда всегда... - мрачно прищурился Пастух. - Кому-то позарез
потребовалось собрать нас всех в одном месте. Что им, как видите, удалось.
За вычетом Кольки-симулянта. Видно, не достали тебя, Трубач, в твоей палате
номер шесть. Не сыскали.

- Или... списали за ненадобностью по болезни как отработанный материал, -
заметил Перегудов. - Да, Коля, как ты, кстати, загремел туда? А ну-ка
расскажи.

- Чего рассказывать? Жизнь обрыдла - вот и загремел, - отвернулся Трубач.
- Лежал кверху пузом - римских философов читал. А еще Ницше и Эдгара По.

- Понятно, - кивнул Перегудов. - Лучшее чтение для потенциального
самоубийцы.

- А в больнице как оказался? - спросил Пастух.

- Да я Доку докладывал... Лежал как-то ночью, обдумывал способ... Тут
звонок в дверь - сестра из Саратова. Она ж невропатолог. Только увидела
меня, с ходу просекла, в какой я депрюге. Наутро села на телефон, коллег в
Москве навалом, ну и сосватала...

- Значит, кроме сестры, никто не знал, где ты залег? - уточнил Пастухов.
- Хорошо подумай! Вспомни.

- Никто. Железно.

- Так, - сказал Артист. - Стало быть, скорей всего, эти типы просто не
вычислили твою дислокацию. В любом случае ясно - против нас явно не дураки.
Все учли, даже твой, Трубач, юбилей. Сели на подслушку, прицепили хвост.

- Почему бы им прямо на нас не выйти? - почесал за ухом Пастух. - Уж
больно капитально все вопросы решают... На хрена такие подходы?

- И работают без дураков, - продолжил Перегудов. - Ведь сколько времени -
мы ни сном ни духом... Единственное, чего они сегодня не учли, так этого
пикника. Пришлось тащиться за нами - ну и засветились.

- Может, просто грохнуть хотят? - предположил Муха.

- Не спеши, парень, - жестко усмехнулся Док. - Хотели бы прижмурить - не
ломали бы голову. Гонки, приз... Да на фига? Один залп из гранатомета - и
пишите письма! Нет, здесь что-то друго-о-е...

- Главное - кому все это нужно? - упрямо повторил Артист. - Или кому мы
мешаем?

- Ну, тут выбор большой, - развел руками Док. - Даже слишком.

- Стало быть, будем ждать... - сказал Пастух. Боцман вернулся минут через
сорок в одной тельняшке и белых штанах.

- А хламида? - повернулся к нему Артист. - По-моему, уходя ты был одет
побогаче.

- А ну ее, хламиду. - Боцман сверкнул белыми зубами. - Где-то на сучке
осталась. Пускай теперь этим воронам дятлов транслирует.

- Принято и подписано, - согласился Док. - Ну а дальше-то что?

- А дальше - ничего, - сказал Трубач. - Есть, пить, веселиться, лабать на
саксе. Если мы им нужны - прорежутся.

- Занятно, - встрепенулся Артист. - Почему-то принято считать, что
художники и музыканты, как правило, дураки. Слушай, Ухов, может, ты не
музыкант?

- Не-а, - покачал головой Николай. - Куда там! Я просто наемник. Солдат
неудачи.

День прошел в точном согласии с программой, объявленной Трубачом. Ели,
пили, вспоминали прошлое и по загадочному устройству человеческой психики к
вечеру волнения минувшей ночи уже казались им далекими и нереальными.