Чтение 7–й страницы книги ~Разборка (Пропавшие без вести)~

Эксперты ошиблись. Этот человек был не равнодушен к жизни.

Он был мертв.

Это состояние подсудимого предопределило и атмосферу в зале. Процесс
шел гладко, но тягостно. Даже Кучеренов не возникал. Он сидел с видом
человека, который знает, что его время придет.

Публики с самого начала было немного - местные пенсионеры, любители
судов, особенно бракоразводных процессов, случайные посетители, оказавшиеся
в здании суда по своим делам и из любопытства заглянувшие на процесс. После
перерыва на обед никого из них не осталось. Лишь в первом ряду сусликом
торчал не пропускавший ни одного суда маленький неопрятный старик с
яйцеобразной лысиной, обрамленной длинными сальными волосами, да в заднем
ряду небольшого зала сидели пятеро молодых людей, которых судья Сорокин
видел из окна своего кабинета. Они не переговаривались, ничего не
записывали. Слушали внимательно, никак не выражая своего отношения к
происходящему.

Они появились и на второй день и молча просидели от начала до конца.
Сорокин понял, что они намерены присутствовать на всем процессе. Они все
больше интересовали его. Он приказал начальнику охраны проверить их
документы и записать фамилии. На листке, принесенном ему в кабинет перед
началом утреннего заседания, стояло: "Перегудов, Пастухов, Хохлов,
Злотников, Мухин".

- Документы в порядке, - доложил охранник. - Предъявили без звука.

"Перегудов".

Судья вспомнил. Это был руководитель реабилитационного центра, в
котором Калмыков сначала долечивался, а потом работал санитаром.

Доктор Перегудов.

- Перегудов - старший из них? - спросил он.

- Так точно.

- Попросите его зайти ко мне после заседания.

- Слушаюсь. Доставлю.

- Вы не можете его доставить, - возразил судья. - Он не подсудимый.
Попросите его зайти. Скажите, что это моя просьба.

- Будет исполнено.

Но вечернее заседание круто изменило ход процесса и заставило судью
забыть о приглашении.

Еще во время обеденного перерыва прокурор по-свойски сообщил ему, что
его следователь накопал кое-что новенькое и это делает исход суда совершенно
ясным. Но что именно накопал следователь, не сказал, лишь многозначительно
пообещал:

- Узнаешь. Попомни мои слова: этот парень станет майором.

- Нашел заказчика? - предположил Сорокин.

- Пока не нашел. Мне он ничего не говорит, темнит. Но у меня такое
ощущение, что след взял.

После того, как слушание дела возобновилось, прокурор заявил
ходатайство о вызове в качестве свидетеля гражданки Сомовой Галины Ивановны.
Впервые за время суда мертвое лицо Калмыкова исказила гримаса.

- Нет! - резко произнес он, будто каркнул. - Нет!

- Защита отклоняет ходатайство прокурора, - заявил адвокат, но
обосновать свой протест не смог.

- Возражение не принято. Пригласите свидетельницу, - распорядился
Сорокин.

Судебный пристав ввел в зал высокую стройную женщину с большими
встревоженными глазами, словно извлеченную из уличной толпы. Такие женщины
составляют на московских улицах большинство: опрятно и даже модно, но
небогато одетые, с выражением озабоченности на лице - нехваткой денег,
ценами на продукты, здоровьем детей.

В толпе она не обратила бы на себя внимания. Явленная же вне привычного
окружения, обнаружила гордую посадку головы, как бы потаенную грациозность
движений. На узком, с крупными правильными чертами лице выделялся большой
рот с четким и словно бы высокомерным разрезом губ.

То ли ей плохо объяснили, для чего ее вызывают в суд, то ли она не
вполне это поняла, а просто подчинилась, как привыкла подчиняться
начальству. Но она даже не увидела подсудимого, скользнула по решетке
взглядом и с испугом, недоумением и настороженностью посмотрела на судей.

Когда была установлена ее личность и сделаны положенные предупреждения
об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний,
прокурор задал вопрос:

- Свидетельница, знаете ли вы подсудимого Калмыкова Константина
Игнатьевича?

И только тут она увидела человека за решеткой.

- Костя, - негромко, ошеломленно, проговорила она. - Это ты?

Калмыков не ответил. Он снова стал мертвым.

- Что с тобой, Костя? - быстро заговорила она. - Костя, что с тобой?
Костя, это же я! Это я, Костя!

Она так и не дождалась ответа. Секретарь суда поспешно налила воды и
подала стакан свидетельнице.

- Спасибо, - сказала она. - Не нужно.

- Вы можете отвечать на вопросы? - спросил Сорокин.

- Я постараюсь.

- Знаете ли вы подсудимого Калмыкова? - повторил прокурор.

- Да. Это мой муж.

- Уточните свой ответ. Он был вашим мужем или вы считаете его своим
мужем и сейчас?

- Он был моим мужем.

- Вы развелись?

- Нет. В восемьдесят первом году его отправили в Афганистан. Сразу
после нашей свадьбы. В восемьдесят четвертом он вернулся, через месяц улетел
снова. Потом мне сообщили, что он пропал без вести. В девяносто третьем году
по суду его признали безвестно отсутствующим. Костя, я ждала тебя девять
лет.

- Свидетельница, вы не ответили на мой вопрос.

- Я ответила. Мой брак был аннулирован. Я вышла замуж второй раз.
Костя, я вышла за Юру Сомова. Я ничего не знала о тебе четырнадцать лет.
Четырнадцать лет я ничего не знала о тебе, Костя! Мы думали, что ты погиб.

- Свидетельница, вы должны отвечать на вопросы обвинителя, - вынужден
был сделать замечание судья Сорокин.

- Извините, - сказала она. - Да, конечно. Спрашивайте.

- Есть ли у вас дети от брака с подсудимым? - продолжал прокурор.

- Есть. Сын Игнат. Ему четырнадцать лет.

- Есть ли у вас дети от второго брака?

- Дочь. Ей пять лет.

- Когда вы узнали, что ваш первый муж жив?

- Два месяца назад, в начале сентября.

- Сообщите суду, при каких обстоятельствах вы это узнали.

- К нам пришел служащий из риэлторской фирмы "Прожект". Он сказал, что
на мое имя куплена трехкомнатная квартира. Он передал мне документы на
квартиру и сказал, что в нее можно вселяться хоть сегодня.

- Вы спросили, кто купил вам эту квартиру?

- Да. Он ответил, что квартира куплена по поручению Калмыкова. Так я
узнала, что он жив. Костя, я только тогда узнала, что ты жив!

- Вы пытались встретиться с ним?

- Да. Я спросила у служащего, где он, как мне его найти. Он сказал, что
не знает. Заказ был сделан по "Интернету", а деньги переведены по почте. В
заказе было указано, что выбор квартиры клиент предоставляет агентству.
Единственное условие - она должна быть в Сокольниках.

- Вы спросили, сколько стоит квартира?

- Да. Он сказал: вместе с комиссионными семьдесят тысяч долларов.

- Вы поинтересовались, откуда у вашего бывшего мужа такие деньги?

- Я спросила. Служащий ответил, что он не знает. Его фирме дали
поручение, это поручение фирма выполнила.

- Вы переехали в новую квартиру?

- Переехали. Мы с мужем посоветовались и переехали. Мы подумали, что
Костя узнал, как мы живем, и решил помочь.

- У обвинения больше вопросов нет, - сообщил прокурор. - Даю справку.
Оформление документов на квартиру свидетельницы было завершено фирмой
"Прожект" десятого мая.

- Есть ли вопросы у защиты? - спросил судья.

- Да, ваша честь, - подтвердил Кучеренов. - Скажите, свидетельница,
какие жилищные условия были у вас до переезда в новую квартиру?

- Мы жили в двенадцатиметровой комнате в коммунальной квартире в
Сокольниках. Эта комната досталась мне от родителей.

- Вы жили в двенадцатиметровой комнате вчетвером? Вы, ваш муж и двое
детей. Я вас правильно понял?

- Да, правильно.

- Вы сообщили суду, что работаете учительницей в школе. Какая у вас
зарплата?

- Около двух тысяч рублей в месяц.

- Вы получаете пенсию за своего первого мужа?

- Нет. Он считался пропавшим без вести. Мне полагалась бы пенсия, если
бы он погиб. Так мне объяснили в военкомате.

- Кем работает ваш второй муж?

- Он инвалид первой группы. Он вернулся из Афганистана без ноги. Он
получает пенсию и прирабатывает. У него "Запорожец" с ручным управлением, он
развозит по палаткам продукты.

- Какую пенсию он получает?

- Вопрос не относится к делу, - прервал судья.

- Вопрос снимаю, - легко согласился адвокат. - Хватает ли вам на жизнь