Чтение 7–й страницы книги ~Погоня за призраком~

проникал в сад через стеклянную крышу. Секретарша провела их в укромный
уголок, где стояли кожаные кресла, рядом -- журнальный столик с бутылкой
французского коньяка, рюмками, чашками и прочими атрибутами деловых
переговоров.

-- Располагайтесь, угощайтесь, Николай Викентьевич сейчас подойдет, --
сказала секретарша и, еще раз улыбнувшись на прощание, удалилась.

-- Вот, нам такую же надо, -- сказал Боцман, глядя ей вслед.

-- Такая знаешь сколько стоит? -- возразил Муха. Он потянулся к бутылке
коньяку. -- Ну что, попробуем, пока хозяина нету?

Боцман пожал плечами, и Муха, восприняв это как знак одобрения, разлил
коньяк по рюмкам.

-- Ну что, за успех нашего безнадежного предприятия?

Коньяк оказался хорошим, и поскольку хозяина все не было, собрались
повторить -- на этот раз за детективный бизнес, процветание которого
зависело, по словам Мухи, от "внешних факторов", но тут за их спинами
раздался приятный мужской голос:

-- Здравствуйте, здравствуйте. Именно такими я вас себе и представлял.
Вы -- Дмитрий, вы -- Олег. А я -- Николай Викентьевич. -- Невысокий мужчина
лет сорока пяти, не подав руки, сел в свободное кресло. На нем был добротный
костюм, который, впрочем, сидел мешком, ботинки -- в пыли, волосы с проседью
торчали в разные стороны. В общем, во всем его облике чувствовалась какая-то
неряшливость.

"Без стиля мужик, -- подумал Муха. -- И видок у него... печальный,
будто лимону съел".

Николай Викентьевич явно был чем-то расстроен.

-- Вы пейте, пейте, не стесняйтесь, -- разрешил он и, вздохнув, достал
из кармана сигареты. -- Я намеренно не стал сообщать охраннику, зачем вы мне
понадобились. Это личное дело, и я не хотел бы, чтобы о нем судачили мои
сотрудники, -- Николай Викентьевич сделал паузу, прикуривая сигарету. -- У
меня пропала дочь.

-- Где? -- поинтересовался Муха.

-- Побережье Краснодарского края.

-- Когда?

-- Два дня назад.

-- Два дня -- это не срок. Может, влюбилась, забыла все на свете.

-- Нет-нет, здесь другие обстоятельства. Когда она не прилетела в
Москву, я стал ее искать, выяснилось, что в семь пятьдесят она вылетела на
вертолете в Адлер. В сорока километрах от аэропорта вертолет был сбит.

Муха невольно присвистнул:

-- Что, вот так запросто в Краснодарском крае сбивают вертолеты?

-- Не знаю, запросто или нет, но люди говорят, что вертолет развалился
на куски после попадания в него кумулятивной гранаты, выпущенной из РПГ.
Среди обломков был найден обгоревший труп вертолетчика и кое-что из вещей
моей... дочери, но самой Ирины не обнаружили...

-- То есть вертолетчик сгорел, а вещи нет? -- уточнил Боцман.

-- Да, кое-что осталось. -- Николай Викентьевич кивнул на бутылку
коньяку. -- Да вы не стесняйтесь, пейте.

-- Если я вас правильно понимаю, вы не верите, что она погибла, и
хотите, чтобы мы попытались ее найти, -- сказал Боцман.

-- Правильно понимаете. Только не попытались бы, а нашли.

-- М-да, задачка, -- покачал головой Муха. -- И сколько же мы получим в
случае удачного исхода дела?

-- Двести тысяч.

Муха с Боцманом переглянулись.

-- Вы имеете в виду купюры с портретами американских президентов? --
уточнил Муха.

-- Именно. С физиономией Франклина. Без налогов, без отчислений в
пенсионный фонд. Налом.

-- Скорей всего, мы будем работать впятером.

-- Уже торгуетесь? Хорошо, двести пятьдесят. Аванс пятьдесят тысяч
сразу плюс бесплатный перелет до Адлера. Но у меня одно условие: с вами
пойдут мои люди.

-- Как контроль? -- спросил Боцман.

-- Как страховка. Мои люди достаточно хорошо подготовлены.

-- Это, конечно, лишнее, но, как говорится, хозяин -- барин. Ну а что в
случае неудачи? -- спросил Боцман.

-- В случае неудачи, то есть если вы Ирину не находите, я плачу вам сто
тысяч. Но все же я надеюсь на удачный исход дела. Естественно, прежде чем
послать за вами, я навел кое-какие справки. Вы, пожалуй, единственное
агентство, имеющее большой опыт работы в горах... Найдите мне ее, ребята...

-- Не знаю даже, что и сказать. -- Муха пожал плечами. -- Пока слишком
все туманно, неопределенно. Вы представляете, сколько квадратных километров
мы должны прочесать?

-- Представляю, -- кивнул Николай Викентьевич. -- У вас будет вертолет,
необходимые технические средства, люди. Хоть сто человек. Все, что вы
захотите.

-- Вертолет, это чтоб и нас сбили? -- усмехнулся Муха.

-- Много народу -- тоже плохо, -- заметил Боцман. -- Если мы возьмемся
-- нам прежде всего нужна карта, чтобы представить район поиска, фотографии
вашей дочери и подробнейший рассказ о ней.

-- Да-да, конечно. -- И Николай Викентьевич, как фокусник, извлек из
внутреннего кармана своего мешковатого пиджака сложенную вчетверо карту и
фотографии девушки.

-- Симпатичная, -- сказал Боцман, разглядывая фотографии. -- У вас она
одна?

-- Еще двое сыновей, -- вздохнул Николай Викентьевич.

-- Ну что ж, давайте посмотрим театр военных действий, -- сказал Муха,
разворачивая карту. Карта была подробнейшая, сделанная со спутника, были
даже видны отдельно стоящие деревья.

-- Вот здесь, -- ткнул пальцем в небольшое озеро Николай Викентьевич,
-- здесь лежали обломки вертолета.

-- Много обломков? -- уточнил Боцман.

-- Точно не знаю. Люди, которые проводили экспертизу, уточнят.

-- Значит, нам надо с ними обязательно встретиться.

-- Ради бога. Что вам рассказать про дочь?.. -- Николай Викентьевич
вздохнул, собираясь с мыслями. -- Ей сейчас двадцать два, в университет
поступила в неполные шестнадцать, в прошлом году закончила. Последние два
года работала у меня. Неплохой математик.

-- А вы, простите, чем занимаетесь, если не секрет? -- поинтересовался
Муха.

-- Какой же это секрет? -- пожал плечами Николай Викентьевич. --
Высокие технологии. Чипы, сложная электроника.

-- Ракетная?

-- Да нет, что вы -- бытовая. Умные машины, которые нам помогают в
повседневной жизни. Ничего особенного.

-- То есть вы не связываете исчезновение дочери с вашей
профессиональной деятельностью? -- спросил Боцман.

-- Честно сказать, не знаю.

-- Давай версии после, -- сказал Боцману Муха и снова обратился к
Николаю Викентьевичу: -- Нам хотелось бы услышать от вас предысторию.

-- Предысторию чего?

-- Ваших отношений. Какая она, я имею в виду не внешне, а...

-- Она?.. -- Николай Викентьевич почесал переносицу желтым от табака
пальцем. -- Она моя внебрачная дочь. Двадцать три года назад мне часто
приходилось ездить в командировки на Урал. Есть в Свердловской области
городишко -- Первоуральск, там хромпиковый завод. Наш НИИ часто посылал туда
специалистов. Во время одной из поездок я познакомился с замечательной
женщиной. Ну и... Когда Ирина родилась, стал помогать. Часто ездил туда. В
Первоуральске был мой второй дом. НИИ развалился, мы с друзьями занялись
бизнесом, который быстро пошел в гору... Шесть лет назад она приехала
поступать в университет, я ей помог. Снял квартиру, теперь вот... -- голос
Николая Викентьевича предательски дрогнул, и он замолчал.

-- Вы извините, конечно, за чудовищное предположение, но вдруг ваши
эксперты просто не смогли найти ее труп среди обломков? -- тихо спросил
Муха.

-- Не знаю. Я уже теперь ничего не знаю. -- Николай Викентьевич
горестно вздохнул.

-- А в этой конторе вы кто, директор?

-- Да. Генеральный.

-- Хорошо, мы согласны. На подготовку нам нужен день. Послезавтра мы
готовы вылететь.

-- Завтра, вечером, -- мягко сказал Николай Викентьевич.

-- Завтра не успеть... -- сказал Боцман, по поймав взгляд директора,
сдался. -- Ладно, понимаем, завтра. В таком случае мы должны будем провести
инструктаж с вашими людьми. Завтра утром.

Николай Викентьевич полез во внутренний карман пиджака и вытащил две
визитки.

-- В девять утра вас устроит?

-- Вполне.

-- За вами заедут. В случае возникновения вопросов звоните прямо мне,
не стесняйтесь. -- Он протянул Мухе и Боцману но визитке.

-- Мы и не стесняемся.

-- Тогда всего доброго. -- Николай Викентьевич поднялся, но Муха с
Боцманом не шелохнулись. -- Ах да! Ну надо же, забыл! Это все из-за
несчастья. -- Он полез по карманам и вытащил из них пять пачек в банковской
упаковке. -- Это ваш аванс. Здесь ровно пятьдесят.

-- Ну вот, теперь действительно всего доброго, -- сказал Муха,
складывая деньги в свой дипломат.

Выйдя на улицу, Муха с Боцманом, не сговариваясь, рассмеялись. Еще час
назад жизнь казалась им отвратительнейшей штукой, а теперь... Теперь они