- Пока не знаю, - улыбнулся Валя. - Пока прошу ознакомиться.
Он протянул через стол полученное в тресте временное удостоверение, и
директор, бегло взглянув в него, тут же вернул.
- Все понятно. Слушаю вас.
Было видно, что его уже успели предупредить о появлении инспектора.
Валя коротко объяснил, что ему требуется, и добавил:
- Чисто профилактическая мера, учтите. Никого конкретно ни в чем не
подозреваем. Так, для общего знакомства с кадрами.
- Понимаю, - невозмутимо кивнул директор.
Он выдвинул один из ящиков письменного стола, порывшись в бумагах, достал
какие-то списки и протянул Вале:
- Для оперативного руководства дубликат держу всегда под рукой. Вот тут
фамилии, должности, домашние адреса и телефоны.
- Очень предусмотрительно, - кивнул Валя.
Он просмотрел список и положил его перед собой.
- Что ж, давайте займемся.
- Минуточку.
Директор пружинисто поднялся, подошел к двери и, приоткрыв ее, сказал
кому-то в узкий коридор:
- Валечка, я уехал.
После чего он запер дверь и, возвратясь к столу, с готовностью спросил:
- Ну-с, так как? Начнем, пожалуй, с официанток?
- Прекрасно, - согласился Валя. - Прошу только с полной откровенностью. И
характер, и образование, и поведение, конечно. Если можно, то и семейное
положение тоже. Что делать, - он с улыбкой развел руками. - Все надо
знать. Такая уж работа.
- Понятно, понятно, - сурово кивнул директор.
Он стал называть фамилии официанток и каждой давал короткую
характеристику. Валя внимательно слушал, время от времени задавая
дополнительные вопросы, и делал краткие пометки у себя в блокноте.
А директор, между тем, добросовестно перечислял всякие прегрешения и беды
своих подчиненных, не забывая, впрочем, и о их положительных качествах.
Одна уже три раза была премирована и носит звание, другая совсем недавно
послана делегатом, но с мужем живет плохо, у третьей мужа вообще посадили,
пьяница он и дебошир, она в синяках на работу приходила, четвертая была
нечиста на руку, но теперь исправляется. А вот пятая и добросовестна, и
приветлива, и культурна, и все у нее налицо, как говорится, но другое
плохо - любой мужчина ей голову кружит, а потом всякие трагедии, и
топиться хочет, и вешаться, и травиться. Ну, а вот эта ленива, к тому же
врет на каждом шагу, давно бы уволил, но детей жалко, трое их у нее, и,
между прочим, от трех отцов, а никаких алиментов, дура, не требует. Дурой
этой была Катя Лавочкина.
Словом, директор проявил отличное знание своих кадров и весьма тактично
подчеркнул полную свою беспристрастность, а также гуманность.
Наконец он хмуро сказал:
- Ну-с, а теперь Леснова Муза Владимировна. Тут я, пожалуй, ничего
особенного сказать не могу. Так себе человек. Заносчивая, дерзкая, я бы
сказал, грубая эгоистка. Плохого за ней, впрочем, ничего не числится, - с
неохотой добавил он.
- Семейное положение вам известно? - равнодушно и торопливо спросил Валя,
словно утомившись этим однообразным перечислением, но про себя удивляясь,
как рознятся два отзыва об этой самой Музе.
- Почти одна, - небрежно заметил директор.
- То есть?
- Ну, кажется... кто-то говорил... мать у нее в Москве... А сама Муза
Владимировна... ребенок у нее, кажется.
- На работе она как?
- Так, жалоб нет. В местком выбрали. С гостями, правда, любит
пококетничать. Это, знаете, мешает... Всякие приставания, ухаживания.
Приходится реагировать. Ну, и, конечно, всякие разговоры отсюда. И
вообще...
- Что значит "разговоры"? Какие идут разговоры?
- Ну, как вам сказать?.. - замялся директор.
- Так и сказать, Сергей Иосифович, - сурово предложил Валя. - Как о других
говорили. Все, что вам известно. Мы же условились.
- Ну, вроде бы кто-то у нее есть. Завелся, - досадливо сказал директор. -
Влюбилась, одним словом.
- Вам тут что-то не нравится?
- Да нет, так сказать нельзя... прямо так... Но все-таки... случайные
связи...
Вдруг Валю осенило. Так он же, директор, сам, очевидно, пытался приударить
за Музой, и ничего не вышло. Вот он и кипит, вот и пытается бросить тень
на нее. Подлец все-таки. Но с другой стороны, если Муза предпочла ему того
бандита, Леху, то как это охарактеризовать? Интересно, знает ли Сергей
Иосифович, кто его счастливый соперник.
- А вы знаете, кто именно у нее есть? - напрямик спросил Валя. - Это не
пустое любопытство. Если человек хороший, то, как говорится, на здоровье.
А вот если плохой, то сами понимаете...
- Откуда же мне знать, - по-прежнему с досадой ответил Сергей Иосифович,
сдвинув свои черные длинные брови над орлиным носом. - Подружка лучшая и
та, кажется, не знает... То есть, я так думаю, конечно, - торопливо
поправился он, чуть заметно смутившись при этом.
"Неужели он и подружку расспрашивал?" - подумал Валя.
- Кто же она такая, эта подружка?
- Наш счетовод, Ниночка.
- Ладно, до бухгалтерии мы еще дойдем, - невозмутимо сказал Валя. -
Давайте кончим с официантками. Кто там после этой Лесновой?
И директор поспешно, словно обрадовавшись, что неприятная тема наконец
исчерпана, принялся называть новые фамилии. Валя все так же внимательно
слушал, делал пометки, уточнял, переспрашивал.
Когда директор наконец дошел до бухгалтерии и упомянул Нину Скворцову,
Валя довольно равнодушно осведомился:
- Та самая?
- Именно, - с готовностью подтвердил Сергей Иосифович.
- Что же она из себя представляет?
- Очень хорошая девушка. Это уж я вам точно говорю, абсолютно. Честнейшая
девушка. С матерью живет, с отцом. Никаких кавалеров. Скромница,
красавица. Отца ее знаю, вместе работали. Очень хорошая девушка.
Комсомолка.
- Чего ж тут хорошего, если кавалеров нет? - улыбнулся Валя. - Есть,
наверное. Только вы, конечно, знать про это не обязаны.
- А я говорю, нет! - запальчиво воскликнул Сергей Иосифович и тут же
смутился. - Конечно... Вполне возможно...
- Тогда пойдем дальше, - предложил Валя.
Он терялся в догадках. Вот, оказывается, какая у нее подруга.
Характеристика не вызывала у него сомнений. Что же представляет собой сама
Муза? Не мешает побеседовать с этой Ниной Скворцовой, осторожно, конечно,
не вызывая у нее никаких подозрений.
Когда наконец беседа с директором была закончена и ни один из сотрудников
не остался без исчерпывающей характеристики, Валя, помолчав, сказал:
- Что ж, прекрасно. Теперь я полностью в курсе. Это, знаете, не каждый
руководитель вот так может. Я бы только напоследок вас попросил... Не
могли бы вы мне на часок отвести какой-нибудь кабинет... Ну, словом, для
двух-трех коротких бесед?
- Да ради бога, дорогой! - с готовностью воскликнул директор, чрезвычайно
польщенный высокой оценкой, которую дал их беседе Валя. - Берите кабинет
главного бухгалтера. Заболел бедняга, вторую неделю лежит.
Он окончательно сбросил с себя всякую суровость и сейчас казался
необычайно приветливым и по-восточному гостеприимным. Что ни говорите, а
совместная работа всегда сближает. А главное, Сергей Иосифович был,
видимо, крайне заинтересован в хороших отношениях с новым инспектором
треста.
- Отлично, - одобрил его предложение Валя. - А для беседы пришлите мне ну,
скажем, по одному человеку из официанток, с кухни и из бухгалтерии. Но,
сами понимаете, из актива, посознательней.
Через некоторое время Валя уже беседовал в маленьком кабинетике главного
бухгалтера с официанткой Верой Ворониной, крупной, неуклюжей, рыжеволосой
девушкой с веснушчатым бледным лицом и усталыми глазами. И хоть была она
активисткой и даже делегатом какого-то общемосковского совещания, но
держалась скованно и еле отвечала на вопросы. Минут через пятнадцать Валя
с облегчением простился с ней, так и не получив ни одного толкового
ответа. Кажется, с неменьшим облегчением рассталась с ним и Вера, так и не
разобравшись, чего хотел от нее услышать молоденький инспектор из их
треста.
Пышная немолодая повариха, краснолицая, распаренная и громкоголосая,
принесла Вале некоторое облегчение своей энергией и напористостью, когда
жаловалась на недостатки и нужды ресторанной кухни. Вале даже стало
совестно, что он ее обманывает и все ее разумные требования не дойдут по
назначению, и еще он невольно удивляется многообразию и сложности этих
кухонных проблем. Энергичная и веселая повариха выпалила все это ему с
пулеметной скоростью, поминутно вытирая красное, разгоряченное и потное
лицо большой белой тряпкой, которую носила заткнутой за длинный, тоже
белый фартук. Наконец ушла и повариха.
А за ней в кабинет заглянула Нина Скворцова. Валя сразу догадался, что это
она, девушка даже не успела назвать себя. Видимо, со слов директора у него
сложилось именно такое представление о ней. Кроме того, Валя был уверен,
что из бухгалтерии директор пришлет конечно же Нину, после той
характеристики, которую он ей дал.
Девушка оказалась невысокой, худенькой, с роскошными золотистыми кудрями,
спадавшими на спину. Большие серые глаза смотрели серьезно, чуть тревожно.