Чтение 7–й страницы книги ~След лисицы~

- Не знаю.

- А в книгу вашу он записался?

- В том-то и дело, что нет. Хотя Надя его просила.

- Гм... Просила, говорите?.. - Виталий секунду помедлил. - Давайте-ка
поговорим с вашей Надей, а?

- Давайте! - загораясь, согласилась Светлана. - Я ее сейчас позову.

Худенькая девушка из гардероба на вопрос Виталия с возмущением
ответила:

- Он мне сказал: "Пора, малявка, знать, что своих сюда не записывают.
А я тут почти родственник". Нахал жуткий!

Виталий и Светлана с улыбкой переглянулись, потом Виталий спросил:

- Интересно, зачем он пришел? Ведь не Достоевским же он интересуется!

- Он Людой интересуется, - язвительно сказала Надя.

Светлана пояснила:

- Это дочка Антонины Степановны.

- Дочка Антонины Степановны?.. - медленно повторил Виталий. -
Неужели... Черт возьми! Ну, конечно! Ее фамилия тоже Данилова!

- Вполне естественно, - улыбнулась Светлана.

- Вы, Светлана, не улыбайтесь. Все действительно вполне естественно.
Они ведь все живут недалеко. Парня этого зовут Васькой. И Люда мне
говорила...

- Люда вам говорила?! - с изумлением спросила Светлана. - Так вы ее
знаете?

Виталий понял, что сболтнул лишнее. Он небрежно пожал плечами.

- Она знакома с одним моим приятелем.

Спустя некоторое время, уже по дороге из музея, Виталий с радостью и
гордостью думал: "Васька Резаный - это версия! Уж он просто так в музей не
придет. По этой версии только поработать. Это вам, товарищ Цветков, не
семейство дипломата, как ни странно, все замкнулось на них", - заключил
он, вспомнив вчерашнее совещание у Цветкова.

Виталий бурей ворвался в кабинет Цветкова. Тот лишь взглянул на него,
оторвавшись от какой-то бумаги, и, не дав Виталию раскрыть рот, приказал:

- Позови сначала Откаленко.

Через полчаса решение было принято. Васькой надлежало заняться
вплотную. И заняться в основном предстояло Виталию.

Придя к себе в комнату, Виталий плотнее уселся за стол, достал тощую
папку и, опершись на нее локтями, принялся обдумывать создавшуюся
ситуацию. Итак, Васька... В первую очередь и только Васька... Что же знал
об этом парне Виталий?

Знал, прямо скажем, не мало. Прежде всего семья. Отец, мать... Отец -
шофер, знающий, уважаемый, непьющий. На работе - самые лучшие отзывы, по
дому - тоже. Мать - чертежница, в проектной организации, тихая, скромная
женщина. Словом, семья рабочая, трудовая. С этой стороны плохого влияния
быть не может.

Ну, а что известно о самом Ваське? Да в общем все самое главное.
Виталий, не раскрывая папки, вспоминал, что там имелось о Ваське. Его
порезали в драке. С тех пор и кличка пошла - Резаный. Парень отчаянный,
упрямый, волевой. Он сколотил компанию и жестоко отомстил обидчикам. В ход
тогда опять пошли ножи. И после этого суд, колония. Парень недавно вышел
оттуда. Васькины друзья? С ними у Виталия дело обстояло неважно. Он знал
только одного. Зовут Олег. А фамилия... Как же его фамилия?

Виталий раскрыл папку и принялся медленно перебирать бумаги, пробегая
их глазами. И неожиданно запнулся на одной. Черт возьми! Как же он раньше
не обратил на это внимания? Ваську зовут Василий Анатольевич, а отца -
Сергей Трофимович! Значит, не родной у Васьки отец? А где же родной?..

Виталий сделал себе пометку и продолжал просматривать бумаги. Как же
фамилия Васькиного друга, где он живет? Наконец он нашел то, что искал. Но
сбоку на том же листе была записана и другая фамилия - Сахаров Виктор. Кто
это? Виталий не без труда вспомнил этого парня, и тогда еще одна пометка
появилась в записной книжке...

Через два часа был составлен план работы по новой версии. Цветков,
хмурясь, проглядел его и утвердил. А напоследок сказал:

- Времени тебе на все два дня. Понятно? Не считая сегодняшнего. Прямо
сейчас туда двигай. И с Васькой аккуратно, смотри. Не замкни. Ты его хоть
раз в глаза видел?

- Как же! Толковали однажды. Черт, а не парень, - Виталий вздохнул. -
Во дворе у них был. Зараза, а не двор.

Цветков неодобрительно глянул на него и спросил сухо:

- Может, тебе и план этот уже ни к чему? Может, ты уже все знаешь?

Виталий, скрывая смущение, с напускной беспечностью ответил:

- Без плана мы никуда, Федор Кузьмич. Хозяйство, как известно, у нас
все насквозь плановое. - И уже другим тоном добавил: - Но там меня никто
не знает. Ни одна душа.

На что Цветков сухо ответил:

- Ладно. Ступай и трудись. И помни: Васька как и всякий другой, живой
человек. Не только факты, но и струны ищи, за которые ухватиться можно.

Виталий ушел от Цветкова с обычным чувством какого-то строптивого
уважения к этому человеку.

В комнате за вторым столом сидел Откаленко и что-то сосредоточенно
обдумывал, склонившись над листом бумаги.

- Все-таки Федор Кузьмич - это голова, - убежденно объявил Виталий.

- Бриан - тоже голова, - рассеянно, как давно заученное, проговорил
Откаленко, не отрывая глаз от бумаги.

- А ты бы ему палец в рот положил?

Начиналась их обычная игра "в Ильфа и Петрова". Афористичные цитаты
из их книг, обращенные на дела угрозыска, складывались порой в необычайно
смешные диалоги.

Но сейчас обоим было не до игры.

Виталий запер свой стол и направился было к двери, но остановился и
нерешительно сказал:

- Между прочим, автомобиль не роскошь, а средство передвижения.
Позвони, а? Хотя бы "газик", на пятнадцать минут?

Откаленко, не поднимая головы, буркнул:

- Лучше пей кефир.

Виталий демонстративно вздохнул и вышел.

Первым пунктом в его плане был визит в штаб народной дружины. Уж
там-то Ваську, наверное, знали как облупленного.

Он шагал по сумеречным улицам, обдумывая, с чего начать разговор о
Ваське в штабе. Интересно, сколько раз приводили его туда "по факту
хулиганства", как пишут в протоколах. Факты... Внезапно Виталий вспомнил
напутственные слова Цветкова, и в душе появилось какое-то смутное
недовольство. Факты, факты... А что, если?..

Виталий остановился и после секунды колебаний решительно свернул за
угол. "Ладно. Штаб не убежит", - подумал он.

Во двор дома, где жил Васька, он зашел, когда уже порядком стемнело.
В палисаднике на ближайшей к воротам скамейке Виталий увидел двоих. Около
плотного человека в кепке притулилась хрупкая детская фигурка. Лиц нельзя
было разобрать. В глубине двора под деревом вокруг дощатого стола сидели
люди. Оттуда неслись возбужденные голоса и отчаянный стук костяшек, "Ну,
лето началось, - подумал Виталий. - Это признак поточнее прилета грачей.
Те еще иногда запаздывают".

Он приблизился к сидевшим на скамейке. В это время детский голос
спросил:

- Вась, а Вась, а выше всего гора где?

- Где? - солидно переспросил чей-то ломкий голос. - В Африке.

- А-а...

Голос старшего из беседующих заставил Виталия насторожиться. Голос
был знакомый и имя тоже.

Детский голос опять спросил:

- Вась, а Вась, сколько лет надо в Африке жить, чтобы негром стать?

- Чудила! - коротко усмехнулся старший. - Киляй спать.

Добродушно-умиротворенное настроение Васьки толкнуло Виталия на новое
решение. Он подошел к скамейке и весело сказал:

- Привет, Вася.

Тот вытянул шею и, вглядевшись, неприязненно ответил:

- Здравствуйте.

- Как живешь? - спросил Виталий, присаживаясь на скамью и закуривая.

- Как желудь.

- Это как понять?

- Живу среди дубов и не знаю, какая свинья сожрет.

Виталий усмехнулся.

- Из желудя, между прочим, тоже дуб получается. С неважной
перспективой живешь.

- Какая есть.

- Ты его отправь, а мы потолкуем.

Виталий похлопал мальчонку по плечу. Тот сидел, напряженно
вслушиваясь в разговор. Виталий хотел было добавить, уже для мальчишки,
что самая высокая гора не в Африке, а в Азии, и даже привести ее трудное
название, но тут же раздумал: Васька был парень самолюбивый.

- Давай домой, - строго сказал Васька мальчонке. - Мне тоже пора.

- А поговорить? - спросил Виталий.

- Поговорим, когда повесточку пришлете, - насмешливо ответил Васька,
поднимаясь со скамьи. - Как некоторым другим.

"На Люду намекает", - подумал Виталий.

- А без повесточки, по душам?

Голос Васьки напрягся от сдерживаемой злости:

- Душа у меня рваная. Интереса для вас не представляет.

Он поднялся со скамьи. За ним сорвался мальчонка, и они тут же