незнакомых великанов с зелеными глазами, вам следовало, словно ястребу, не
спускать глаз с людей после того, как они пообедают. Самое опасное время
наступало после четырех, когда на улицы выползают хищные стаи издателей и
агентов, взбесившихся после поглощения ликеров и коктейлей и рыскающих в
поисках такси. Именно это время служит мерилом человеческих качеств. Но
6:30 утра? Ах, да забудьте вы это! И Дирк забыл.
холодную улицу и уверенно зашагал прочь.
газету, - окликнул его продавец из газетного киоска, робко семеня следов.
надеешься. И не надоело тебе? Я бы рекомендовал тебе побольше
безмятежности. Жизнь, обремененная несбывшимися надеждами, - тяжелая
жизнь. Плоды ее - горечь и разочарование. Лови, мой милый Бейтс, мгновение
наслаждения и не горюй о том, что не сбылось.
даже шариковая.
оторвал от газеты кусочек, на котором стояла цена, и нацарапал над ней:
"ОВД". Он отдал обрывок продавцу из газетного киоска.
себе максимум удовольствия. Я разрешаю. А теперь прощай, старина.
заверил Дирк. - Сейчас же ее призывают более высокие цели. Радости, Бейтс,
больше радости. Не забивай себе голову ерундой.
киоск.
напоследок, впрочем, без всякого энтузиазма.
поспешил развернуть газету на странице с гороскопом.
сообщала она без обиняков.
согласиться с тем, что вращающиеся обломки скал, отстоящие от нас на
несколько световых лет, могут знать, каким будет для тебя этот день, лучше
тебя самого. Просто так уж случилось, что "Великий Заганза" - его старый
друг, который знал, когда у Дирка день рождения, и всегда писал свою
колонку с совершенно явной целью вывести его из себя. Спрос на газету
уменьшился почти в 12 раз, с тех пор как он взялся за составление
гороскопов, и лишь Дирк и "Великий Заганза" знали почему.
интересного. Много писали о розыске Дженис Смит, служащей авиалиний
аэропорта Хитроу, и о том, как могло получиться, что она вот так просто
куда-то исчезла. В газете была помещена одна из ее самых старых
фотографий, где ей шесть лет, она с косичками и сидит на качелях. Ее отец,
мистер Пирс, чьи слова напечатала газета, утверждал, что на этой
фотографии можно уловить достаточное сходство с его дочерью, но что она
уже очень выросла с тех пор и что обычно она выходит лучше. Дирк
нетерпеливо сунул газету под мышку и зашагал дальше, переключившись
мысленно на гораздо более интересную тему.
рассчитывать на то, чтобы поддерживать мистера Энсти в его заблуждениях
насчет того, что его собирается убить существо семи футов роста, лохматое
и щетинистое, с огромными зелеными глазами и рогами, которое имеет
обыкновение размахивать перед его носом различными вещами: каким-то
контрактом, написанным на не поддающемся пониманию языке и подписанным
кровью, а также чем-то вроде косы. У этого существа было еще одно
выдающееся свойство: оно было невидимо для всех, кроме клиента Дирка,
который начисто отметал предположение о том, что это какая-то оптическая
галлюцинация.
серьезное выражение лица в течение целой недели, но в то же время он
подумывал о том, что надо раздобыть тысячу баксов, чтобы выбраться из этой
истории с холодильником. Он внесет стоимость нового холодильника в список
расходов, не имеющих прямого отношения к расследованию. Так будет лучше
всего. Процесс избавления от холодильника совершенно определенно является
неотъемлемой частью его методов фундаментальной и всеобщей взаимосвязи
явлений.
старый холодильник, свернул на Лаптон-роуд и очень удивился, увидев там
кучу полицейских машин. И "скорую помощь". Ничего хорошего это не
предвещало. И плохо сочеталось с образом нового холодильника.
5
стороны, а террасы поздневикторианского стиля стояли крепко и
уверенно-устойчиво и не одобряли присутствия здесь полицейских машин. Они
не терпели их появления в большом количестве, а если сказать точнее, и
ослепительный свет мигалок выводил их из себя. Обитателям Лаптон-роуд по
душе была такая машина, которая безупречно выглядела, была всего одна и
спокойно ездила то вверх, то вниз по их улице бодро и
благонадежно-респектабельно, придавая таким образом бодрости и
благонадежности также и их имущественным ценностям. Но как только
появились эти мигалки с их бледно-голубым светом - таким, какой бывает,
когда до боли сжимаешь костяшки пальцев, - от него бледнели не только
аккуратные кирпичные стены, но и сами ценности, скрытые за стенами.
лица.
выходящий за рамки общепринятого. Это был мощный сигнал миру, означающий,
что главное действующее лицо здесь и сейчас - Закон и чтоб все остальные,
у которых были здесь какие-то дела, убирались подальше с Лаптон-роуд.
противно выступает пот под его тяжелым кожаным пальто. Прямо перед его
носом вырос полицейский констебль с раскинутыми в стороны руками, словно
изображал шлагбаум, но Дирк снес это заграждение потоком слов, которому
констебль не смог сразу дать отпор. Дирк на всех парах двинулся к дому.
ловко взмахнуть перед ним карточкой "Марк и Спенсер", давно уже
недействительной, - он столько раз тренировался это делать перед зеркалом
в те долгие вечера, когда нечем было заняться, - как полицейский вдруг
обратился к нему с вопросом:
звук, который в зависимости от обстоятельств мог означать и да, и нет.
с ног до головы.
могла бы показаться оскорбительной. Он даже выслал Ищейку Боба с машиной с
целью вашей поимки. Сразу могу сказать по вашему вполне пристойному виду,
что ему не удалось вас найти. Те люди, которых Боб Ищейка находил - что
случалось достаточно часто, - они, знаете ли, выглядели не лучшим образом,
когда он их приводил. Просто хотели с вашей помощью прояснить кое-какие
вопросы - только и всего. Вам лучше войти в дом. Лучше вам, чем мне, -
спокойно добавил он.
Несмотря на то, что во всем остальном дом оставлял впечатление прекрасно
ухоженного, несомненно богатого и благополучного, его закрытые ставни не
давали избавиться от ощущения какого-то внезапного крушения.
один и тот же музыкальный отрывок, звучавший так, словно что-то билось обо
что-то с глухим шумом, и без конца повторяющийся. Судя по всему, застряла
иголка на пластинке, и Дирк недоумевал, почему никому не приходило в
голову выключить проигрыватель или, по крайней мере, передвинуть иголку,
чтобы пластинка играла дальше. Песня казалась смутно знакомой, и он решил,
что, должно быть, как-то слышал ее по радио, но что это была за песня,
вспомнить так и не мог. Слова были, кажется, такие:
полицейский, будто это было первое, что может прийти в голову любому
находящемуся в здравом уме.
вели к входной двери, слегка приоткрытой. Он гордо вскинул голову, зябко
передернул плечами, пытаясь унять внутреннюю дрожь.