кофе утолили мой голод. В десять минут седьмого я прибыл в бюро шерифа.
безнадежных желаний, появилась в проеме двери патрона. Увидев меня, она
замерла на месте.
очаровательным акцентом дочери юга.
и мучительный. Как мне не хватало этой кофты! Вы и эта розовая кофточка
сводят меня с ума. Вы же очень хорошо это знаете!
потом опал, затем опять натянулся, готовый лопнуть. Но ничего не лопнуло,
можно было услышать только скрип моих глаз, вылезающих из орбит. Аннабел
умерила мою страсть как раз тогда, когда я старался пальцами вернуть глаза
на место. С отчаянием я прошептал:
воздух Калифорнии. Это он сделал вас подозрительной и недоброжелательной.
Раньше, если я приглашал вас обедать, вы с энтузиазмом соглашались, потому
что знали: я - человек чести и мое приглашение ни к чему не обязывает.
до того, как я познакомилась с вашей квартирой, с вашим гигантским диваном,
куда девицы погружаются до колен каждый раз, когда стараются вырваться, и с
вашим проигрывателем, звуки которого заглушают крики о помощи. И именно на
другое утро я стала подозрительной и недоброжелательной, когда, стоя под
душем, старалась сосчитать синяки. У меня их оказалось целых три в очень
заметных местах...
я.
несчастливый день. Поэтому неуверенными шагами подошел к креслу и блаженно
опустился в него. Аннабел пристроила свой очаровательный задик на уголок
стола, скрестила ножки и принялась с беспокойством посматривать на меня.
Положение было пикантным. Я рассчитал, что если склоню голову на пятнадцать
сантиметров влево, то, возможно, увижу ноги Аннабел повыше. Вопрос был
только в том, поверит ли она, что у меня вдруг начался нервный тик, который
заставил склониться мою голову в определенном направлении.
линейкой по глазам!
более важного дела, чем восхищаться вашими ногами?
чтобы рассмотреть мою шею, - спокойно заметила Аннабел.
видом говорящее, что я ей все прощаю и обожаю ее со всем уважением, на какое
только способен человек чести. Маневр был очень трудным, во время этого
упражнения я потерял контроль над нижней губой, которая завернулась и
приклеилась под носом. Судя по взгляду Аннабел, я стал похож на типа,
оказавшегося в гареме в тот момент, когда пятьдесят первых фавориток, полных
желания, растянулись на своих диванах. Бросив всякие попытки, я зажег
сигарету. А после трех затяжек понял причину душевного неустройства,
овладевшего мною по возвращении в контору.
остальные?
отозвалась Аннабел.
ждет, - решительно заметил я. - Какой еще взрыв?
голос был полон сладкого сострадания.
планета!
их атомной бомбой? - предположил я.
Аннабел. - Орды журналистов прибыли в город самолетами, поездами и машинами.
Сентиментальные молодые люди приехали верхом на лошадях. А все дело в
девушке, считавшей, что она одержима колдуньей, девушке, труп которой нашли
сегодня с кинжалом в груди в парке больницы, девушки с маской седой кошки на
голове. Кошка ведь верная соратница колдуньи... Телевидение послало три
группы репортеров; приехало около двух тысяч корреспондентов радио... А
значит, вы, мой маленький Эл, ничего об убийстве этой ненормальной не
знаете?
раздену, - заметил я, холодно улыбнувшись. - Лучше посмотрите, нет ли у вас
какого-нибудь клейма колдуньи!
и в такой большой конторе, как эта, - заверила меня Аннабел. - Вы пришли
слишком поздно, Эл, не застали самого веселья. Хотела бы я, чтобы вы были
здесь, когда журналисты, разрушив баррикады, предприняли осаду свята
святых. Шериф попробовал спрятаться под свой стол, но, как известно, его
объемы не позволили ему этого сделать! У него начался нервный приступ,
потому что он был не в состоянии ответить ни на один из вопросов, которыми
его забросали. И вдруг сумасшедший звонок доктора Мейбери. Тот тоже оказалс
в тяжелом положении. Орды журналистов взяли приступом ворота и, обезвредив
сторожа, ринулись к главному зданию. Приемная сестра подумала, что эта
обезумевшая толпа стремится линчевать всех мужчин и изнасиловать всех
женщин. Она была так поглощена созданием образа беззащитной женщины, что
отдала связку ключей первому же журналисту, оказавшемуся у ее двери, который
надеялся проинтервьюировать какую-нибудь важную персону этого учреждения. По
последним сведениям, они уже взяли интервью у одного Чингисхана, у троих
Теодоров Рузвельтов и у десяти Бонапартов. Затем...
он на месте происшествия, так же как и девяносто девять из ста защитников
порядка Пайн-Сити. Должна ли я назвать сотого, отсутствующего?
кое-что передать ему перед своим отъездом.
Аннабел с очаровательной улыбкой. Потом прикрыла глаза, чтобы собраться с
мыслями, и прошептала:
этому..." Но не думаю, что такая невинная девушка, как я, может позволить
себе повторить некоторые из терминов, которые он употребил. "Скажите
этому.., этому.., сыну Уилеру, что я выброшу его за дверь!" Но это было
только начало. Потом шериф добавил: "Скажите ему, что отдам его под суд за
оставленный пост!" Еще через две минуты: "Я арестую его, передам в ФБР за
сдачу территории противнику. Я отдал приказ стрелять без предупреждения.
Пять тысяч долларов награды тому, кто доставит мне шкуру этого... Уилера!
Все мои сбережения тому, кто приведет его ко мне живым!" И кажется, еще
что-то другое. В тот момент, когда шеф вылезал в окно из своего кабинета, а
толпа продолжала осаждать его вопросами, он прибавил еще кое-что. - Она
щелкнула пальцами. - Вот что! Еще пригрозил: "Если он не скажет своим
женщинам, чтоб они не звонили ему сюда целый день, то пошлю его простым
полицейским на шесть месяцев!"
тоном.
срочно. Только лейтенанта Уилера, и никого другого. Даже не согласилась
назвать себя. Все время твердила, что позвонит еще раз, и опять звонила.
ума от меня, как вы думаете? Заметьте, это нормально, потому что...
наблюдала, как я ринулся к своему рабочему столу, схватил трубку и,
задыхаясь, произнес:
женский голос. - Он на месте?
срочно! - Теперь голос стал теплее. Его хрипловатый и вибрирующий звук
приятно ласкал мое ухо. - Это вы ведете следствие по преступлению,
совершенному сегодня утром в парке больницы?
условиях... - Голос превратился в конфиденциальный шепот. - Вы примете мои
условия?
могу вам отказать... Какие же ваши условия?
женщина, - это слишком сложно. Впрочем, вы и сами это понимаете. Я
практически пленница в моем собственном доме, следовательно, приехать должны
вы. Но не говорите им, что я сама захотела вас увидеть, и не рассказывайте,
что это по поводу убийства.
Самойлова Елена
Василенко Иван
Андреев Николай
Орлов Алекс
Лукин Евгений
Соломатина Татьяна