Чтение 7–й страницы книги ~Канатоходцы~

младший - парень-гвоздь, душа общества, рост под два метра, глаза серые,
двадцать шесть лет от роду, занимается плаванием, кончил Тринити-колледж, не
работает, много пьет, репутация странноватая: кому нравится, кому нет. Откуда
сведения? Откуда сведения. Я принес их в клюве и приберегал на всякий случай.
Вот он, случай.

- Позвольте вас пригласить...

К столику подходит парень из компании Факетти: медно-красная морда, честно
говоря, не урод, волосы длинные, прямые, как пишут в книгах, "цвета воронова
крыла", перехвачены черной лентой, нос с горбинкой, черно-белое пончо на широких
плечах.

- Спасибо, я не танцую.

- Что так?

- Устала.

- Так идемте к нам - у нас весело, усталость пройдет.

Как будто меня не существует: даже не взглянул в мою сторону. А Линнет
волнуется, ждет моей реакции. Пора?

- Послушайте, приятель, как у вас со зрением?

- Что-что? - Полное недоумение.

- Разве вы не заметили, что дама не одна?

Ах, какая улыбка: тридцать два снежных зуба, и все свои!

- Кажется, вы меня прогоняете, так я понял?

- Вы сообразительны...

Наверное, я что-то еще хотел сказать, но не успел: он рванулся вперед,
схватил меня за ворот, резко поднял с кресла - ну и силища! - прошипел, не
разжимая губ:

- Сейчас ты пожалеешь о сказанном...

- Уймись, силач, - бросил я равнодушно.

Но он не внял голосу разума. Коротко размахнулся, ребром ладони -
отработанный жест - ударил меня по шее. То есть ему хотелось по шее, но я
увернулся, и удар пришелся в плечо. Мне стало больно, и я озверел. Я всегда
зверею, когда мне больно. Он по-прежнему держал меня за пиджак, и я снизу ударил
его по руке - под локоть. Он охнул и разжал руку. Я тут же схватил ее, рванул на
себя, коленом - в живот, ладонью с размаху - как хотел он сам, он шлепнулся
пыльным мешком у стола - отдохни, дружок.

- Что случилось? В чем дело?

Два вопроса прозвучали одновременно. Первый задал Факетти, второй - его
приятель. А позади стоял гангстер-метрдотель, но вопросов не задавал: то ли
стеснялся Линнет, то ли хотел посмотреть, что будет дальше.

Я вежливо поклонился любознательным молодым людям и столь же вежливо
объяснил ситуацию :

- Ваш друг, к моему великому сожалению, сначала оскорбил даму, а потом и
меня. Я не люблю, когда меня хватают за пиджак и дергают из-за стола, а он
почему-то не захотел поступить иначе.

- Похоже на Дикого, - засмеялся Факетти, и я подумал, что он, вероятно,
симпатичный и неглупый парень.

- Не обижайтесь на моего друга: он слишком горяч. Давайте согласимся, что
инцидент исчерпан.

Что ж, если не считать еще не пришедшего в сознание Дикого, то инцидент
был действительно исчерпан: ни у Линнет, ни у меня претензий к Факетти не было.
А Дикого, по-видимому, никто не жалел: его взяли под руки и поволокли к выходу.

- Вы этого хотели? - спросила Линнет. Видимо, она не любила драк.

Не знаю, хотел ли я именно этого, но дело, как говорится, сделано: Факетти
меня запомнил. Теперь остается еще один шаг - напомнить ему о себе. Только вот
как напомнить?..

- Слушайте, Линнет, - сказал я. - Пусть ваши ребята последят за сынком:
куда он ходит, как передвигается, какая у него программа на каждый день. И
второе: я не хочу подвергать вас излишнему риску. Короче говоря, мне еще нужен
связной, шустрый и понятливый парнишка.

Линнет ответила, не задумываясь:

- Везет вам, Лайк. Есть такой парнишка. И понятливый и шустрый. Зовут его
Ли.

- Пусть придет ко мне послезавтра в девять тридцать утра. Успеет?

- Успеет.

- Я назову ему место встречи, а вы приготовите сведения о Факетти.
Договорились?.. Тогда продолжим веселье.

И весь остаток вечера я доказывал ей словом и делом, что она не зря пошла
со мной в этот "семифутовый" кабак.

Глава пятая,

в которой действие происходит двумя месяцами раньше, когда Лайка в Городе
не было

Утро было пасмурным и тоскливым - низкое серое небо, дождь не дождь, а
так, моросня какая-то. Мак-Брайт брился в ванной, разглядывал в зеркале
осунувшееся от бессонных ночей лицо - мешки под глазами, впалые щеки, а виски-то
совсем седые! - и думал: сдает моторчик, на больших оборотах уже не тянет, скоро
на отдых, купить домик где-нибудь на море и забыть обо всем... О ежедневной,
ежечасной опасности, о слежке, о конспирации, о делах. Да разве забудешь?

Он говорил Первому об этом, зря, конечно, результат можно было
предсказать. "Мне не слаще. Мак. Ты уж потерпи: вместе начинали, вместе и
кончим". Начинали и вправду вместе, давно, еще до рождения Системы, и сколько
пережили, перемучились вместе - все вместе, в одной связке, по очереди страхуя
друг друга. Много сделано, а сколько впереди?

Мак-Брайт закончил бриться, привычно поморщился под струйками гидромассажа
и, взяв плащ, пошел к лифту. Электроль со световым сигналом "Заказ" стоял у
подъезда. Мак-Брайт назвал шифр вызова, сигнал погас, и дверца открылась.

Уже отъехав от дома, Мак-Брайт сунул руку под сиденье и достал оттуда
продолговатый футляр. Раскрыл его, вынул записку, смешно пошевелил губами,
расшифровывая текст. Ничего особенного, обычное дело, сколько их было у него.

Ли Джексон, район Фи-Джи, триста второй квартал, корпус, дом, квартира...
Он работал у Бигля младшим оператором и чем-то не угодил ему: в записке об этом
подробно не говорится. Зато Первый передал, что в пять за мальчишкой придут.
Значит, надо опередить полицию.

Остановив электроль у вокзала, Мак-Брайт, согласно шифровке, прошел на
тринадцатый перрон, подошел к расписанию, которое уже изучали мужчина с
блокнотом и женщина, кого-то поджидавшая.

- Операция-перехват, - ни к кому не обращаясь, негромко сказал Мак-Брайт и
назвал адрес, указанный в шифровке.

Потом оглянулся по сторонам, пошел вдоль перрона, нырнул в вагон поезда,
отметив, что мужчина у расписания положил блокнот в карман и не торопясь пошел к
выходу, а женщина все еще ждала кого-то, поглядывая на двери в зал ожидания.

Он сошел на следующей станции, сел в аэробус, проехал пять остановок,
потом долго шел пешком, сворачивая в узкие улочки-ущелья между бесконечными
стенами небоскребов. Это был район рабочих кварталов - без сверкающих реклам,
роскошных витрин и шикарных баров. Обычные муравейники-дома.

Мак-Брайт свернул в очередное ущелье и, оглядевшись, вошел в подъезд, по
замызганной лестнице спустился в подвал, толкнул тяжелую дверь с надписью "Вход
воспрещен! " и очутился в длинном коридоре с мокрыми и холодными стенами, по
которым тянулись толстые - литой резины - провода. Он торопливо пробежал до
следующей двери с такой же грозной надписью и постучал осторожно.

- Кто? - спросили из-за двери.

- Седьмой, - ответил Мак-Брайт. Дверь открылась, и он оказался в жарком
машинном зале с низкими потолками - какая-то районная подстанция, что ли? За
машинами следили всего два человека, и обоих Мак-Брайт знал.

Один из них встретил его, проводил молча - трудно говорить в таком шуме -
в стеклянную кабину в конце зала, пультовую, закрыл за собой тоже стеклянную
дверь. Двое - усатый пятидесятилетний человек и высокий парень лет тридцати, - в
серых комбинезонах, в шапочках с козырьком, с нашивками на рукавах, ждали молча,
не задавая никаких вопросов, как ждут приказа.

- Устал, - сказал Мак-Брайт. - Есть что выпить?

- Пиво, - откликнулся усатый. - Будешь?

- Буду, - кивнул Мак Брайт, - и ты со мной. А Рив перебьется: у него
сегодня дело.

- Зачем он тебе. Мак? - спросил усатый.

- Ребята Чивера сегодня играют в полицейских. Бигль проявляет рвение, так
мы его опять решили немного опередить.

- Кто сейчас? - спросил усатый.

- Мальчишка. Его приведут.

- Говорить будешь ты?

- Линнет.

Над дверью загорелась красная лампочка, замигала тревожно, а через
несколько секунд в зале раздался холодный металлический скрежет.

- Это Линнет, - мигнул Мак-Брайт усатому. - Открой и последи за проходом.

В пультовую вошла, вернее, влетела Линнет - в косыночке, в цветастом
платьишке: совсем девчонка с рабочей окраины.

- Наконец-то! - сказал Мак-Брайт. - Пока подождем Чивера: он с минуты на
минуту появится. Я уйду в аппаратную, а ты поговоришь с новым мальчиком.
Скажешь, что тебе говорил о нем док. Задание ясно?

- Ясно. Что делать с мальчиком?

- Ты поговоришь, я послушаю. А потом Рив его спрячет.

- Зачем он вам?

- И об этом позже. Если подойдет, будешь готовить.

- К чему?

Мак-Брайт не ответил, закрыл глаза, расслабился: устал, вымотался. Он
знал, зачем ему нужен мальчишка, новенький, чистый, в сламе его никто не знает.
Бигль будет в ярости: что ж, не привыкать. Первый прикроет, на то он и Первый,
чтоб Бигля нейтрализовать. А мальчишка в трущобах, конечно же, обживется,
привыкнет.

В пультовую быстро вошел усатый.