не Олеговне. - Вы придете в школу, когда там не будет никого
- ни учителей, ни учеников. Вы откроете свой кабинет, вы
возьмете все необходимое, вы начнете свой главный опыт, са-
мый главный в жизни. И пусть ваш туман выплывает в окна и
двери, пусть он заполнит двор, пусть он вползет в подъезды,
заберется во все квартиры, повиснет над спящими людьми. Вы
сделаете. Вы сможете...
Лицо молодого человека нерезко качалось перед ней, как будто
она уже сотворила туман, чудеса начались с ее собственной
квартиры.
кой, и туман вроде рассеялся, голова почти перестала кру-
житься. - Все, Алевтина Олеговна, сеанс окончен. Жду вас у
подъезда ровно в пять утра. - И молниеносно ретировался в
прихожую, крикнув на прощание: - Мужу ни слова!
и стояла - этакой скифской каменной бабой. Глянула на пись-
менный стол с тетрадками, потом на обеденный с недошитым
платьем. Медленно-медленно, будто в полусне, пошла на кухню
- к газовой плите. А молодой человек, оказывается, не сов-
рал, борщ и впрямь был готов.
рик Коновалов по-хозяйски принимал уже пятую машину с кирпи-
чом. Хорошо ему было, радостно, будто вернулись счастливые
деньки, когда он, солидный и авторитетный, командовал своей
автоколонной, в которой, кстати, и КамАЗы тоже наличествова-
ли. И тетрадка, кстати, пригодилась: Коновалов в ней ездки
записывал.
ближе... Сыпь!
заметно уродуя его девственно-зеленый, ухоженный вид.
подбежал! - и торопливо спросил:
работают...
Но чтоб комар носа не подточил.
лядывал шофер, тоже на удивление юный работник.
момент читал лекцию студентам истфака, увлекательно расска-
зывал любознательным студиозам о Смутном времени, крушил
Шуйского и с одобрением отзывался о Годунове.
будущих столпов исторической науки.
ные подначки студентов и умеющий легко парировать их.
ином смысле? То есть не от слова "смута" - в применении к
борьбе за престол, и только к ней, а как нечто неясное, не-
понятное, до сих пор толком необъяснимое?
ясь перед рядами столов, - термин незыблем, как своего рода
опознавательный знак ее величества Истории. Но вот поня-
тие... Обложившись словами-знаками, мы зачастую забываем ис-
конные значения этих слов. Да, смутный - мятежный, каковым,
собственно, и был доромановский период на Руси. Но и вы пра-
вы, юноша: смутный - значит зыбкий, нерезкий, неясный. Если
хотите, непонятный... Но тогда взглянем пошире: а что в ис-
тории человечества предельно ясно? Факты, голые факты. Был
царь. Был раб. Был друг, и был враг. Была война, которая
продолжалась с такого-то года по такой-то. И прочее - в том
же духе. А каков был этот царь? А что думал раб? А был ли
друг другом, а враг врагом?.. Это уже область домыслов, а
она, юноша, всегда смутна. Человеческие отношения и сегодня
для нас полны смутности. Но все это софизм и демагогия. Ис-
тория - наука достаточно точная и по возможности опирается
на те самые голые факты, которые мы с вами обязаны одеть в
строгие одежды не домыслов, но выводов. Мы, историки...- Тут
он вгляделся в задавшего вопрос студента - коротко стрижен-
ного блондина в белой спортивной куртке.- А вы, собственно,
откуда, юноша? Что-то я вас не припомню...
тил юноша. - Я, собственно, не историк даже, а скорей социо-
лог-философ. Меня привлекла к вам гремящая слава о ваших
лекциях.
ние о славе сладко польстило профессорскому самолюбию. - Мы
с вами не на светском рауте, поберегите комплименты для
женского пола... Ладно, бездельники, на сегодня закончим.-
Подхватил "дипломат"-чемоданчик и пошел к двери, легко по-
шел, спортивно, ничем не напоминая старика Коновалова, кото-
рый, как помним, был его ровесником. Но - теннис трижды в
неделю, но - сорокаминутная зарядка плюс холодный душ по ут-
рам, но - строгий режим питания, и вот вам наглядный резуль-
тат: Коновалов - дряхлый старичок-боровичок, - а профессор
Топорин - пожилой спортсмен, еще привлекательный для не
слишком молодых дам типа... кого?.. ну, к примеру, Алевтины
Олеговны.
лог тоже влился в разномастную толпу сверстников.
тельный студент нашим знакомцем из опять же вышеописанного
двора. Давайте не станем обращать внимания на явное совпаде-
ние примет: цвет волос, куртка, джинсы, возраст, наконец...
История, как утверждал знаменитый профессор Топорин, должна
опираться на голые факты.
по-старому. Хотелось есть. А машины шли и шли, красные кир-
пичные курганы равномерно вздымались вдоль всего двора, ста-
рику Коновалову до чертиков надоело давать любопытным жиль-
цам туманные объяснения по поводу массового завоза дефицит-
ных стройматериалов. И ладно бы жильцам, а то сам домоуправ,
строгий начальник, подскочил с вопросами. Коновалов говорит,
мол, указание свыше, мол, в райисполкоме решили, мол, будут
возводить детский городок, спортплощадку. Но домоуправ не
поверил, помчался звонить в райисполком и до сих пор не вер-
нулся. Либо не дозвонился, либо что-то ему там путное сооб-
щили, либо другие важные дела отвлекли.
неплановому окончанию работ.
Пойди перекуси. Есть что в холодильнике?
ный, курицу прижарим...
старика, прижался щекой к щеке, пошептал на ухо: - А после
обеда поспи. Подольше поспи, ночь предстоит трудная, рабочая
ночка.- Отстранился, весело засмеялся: - Не заснешь, дума-
ешь? Заснешь как миленький! И сон тебе обещаю. Цветной и ши-
рокоформатный, как в кино.
гастрономе четыре пакета шестипроцентного молока, завернула
в аптеку, за горчичниками и явилась домой - кормить и лечить
больного супруга. Больной супруг спал, свернувшись калачи-
ком, дышал ровно, во сне не кашлял. Ирка попробовала губами
лоб мужа, слегка удивилась: лоб оказался холодным.
другой бок, сбил одеяло, выпростав из-под него худые волоса-
тые ноги. Ирка одеяло поправила, легко погладила мужа по
взъерошенному затылку, решила не будить. Больной спит - здо-
ровье приходит. Эту несложную истину Ирка еще от бабушки
знала, свято в нее верила. Сенька зря сомневался: Ирка люби-
ла его и по-бабьи жалела, до боли в сердце иной раз жалела,
до пугающего холодка в животе, и уж конечно, не собиралась
навеки бросать, уезжать с Наденькой в теплый Таганрог, к