потерянных во время войны с Францией территорий. С тех пор герцог никак не
мог подыскать для старшего сына подходящей партии, и Гийом Аквитанский
дожил до двадцати пяти лет, не имея ни жены, ни детей, и даже ни с кем не
помолвленный, что по тем временам было чем-то из ряда вон выходящим.
Амелия, женщина, заменившая ему мать, первая женщина, которую он любил, и
единственная - которую он любил целомудренно. По прискорбному стечению
обстоятельств, в это самое время Филипп находился в Шалоне, куда
отправился вместе с Гастоном д'Альбре за его невестой, Клотильдой де Труа,
племянницей графа Шампанского. А когда они вернулись домой, то застали
только траур во дворце, новое надгробие в склепе аббатства Святого
Бенедикта и плачущую навзрыд Амелину. В общем, невеселая получилась у
Гастона свадьба, и тогда Филипп в первый и последний раз видел в глазах у
кузена слезы. Сам же он никак не мог поверить в происшедшее, все это
казалось ему каким-то диким, кошмарным, неправдоподобным сном. И только на
следующий день, проснувшись и не увидев склоненного над ним лица графини
Амелии, которая обычно будила его по утрам, он, наконец, осознал страшную
истину, понял, что больше никогда не увидит свою маму, и горько оттого
разрыдался...
родной брат его матери, Людовик VI Галльский. Король Людовик царствовал
недолго и умер бездетным, и после его смерти Филипп, как единственный
потомок Изабеллы Кантабрийской, первой жены короля Робера II, унаследовал
графство своей бабки и стал одним из богатейших и могущественнейших
феодалов Испании. Таким образом, девятилетний Филипп Аквитанский, третий
сын герцога, заметно повысился в своем общественном статусе. Он стал
грандом Кастилии, а кроме того, поскольку новый король Галлии, Робер III,
был еще молод и не имел детей, Филипп, пусть и временно, получил титул
первого принца королевства и наследника галльского престола. Придворные,
слуги, горожане и крестьяне стали именовать его не иначе, как "ваше
высочество", и делали это, несомненно, в пику Гийому и Роберу, к которым,
несмотря на их титулы монсеньоров, обычно обращались просто "сударь".
Герцог же воспринял известие о том, что его семья обзавелась первым
принцем Галлии, с полнейшим безразличием, как будто это его вовсе не
касалось, как будто Филипп не был его сыном.
человеком рассудительным и зная о враждебном отношении герцога к младшему
сыну, Людовик VI назвал в числе своих душеприказчиков двадцатилетнего
Гастона д'Альбре, поручив ему управление Кантабрией до совершеннолетия
Филиппа. Гастон исполнял обязанности опекуна добросовестно и регулярно
передавал в распоряжение своего подопечного часть прибыли от графства, а
оставшиеся средства, все до единого динара, вкладывал в развитие
хозяйства, по-братски оплачивая издержки из собственного кармана.
Благодаря такой предусмотрительности со стороны покойного короля, Филипп
уже в десять лет стал вполне самостоятельным человеком и даже смог
организовать при дворе отца небольшой собственный двор. Это внесло
заметное оживление в размеренную полусонную жизнь Тараскона - древнего
родового гнезда маркграфов Испанских, куда герцог переселился из Бордо
вскоре после смерти второй жены, надеясь укрыться здесь от жизненных
невзгод, желая обрести покой и умиротворение...
большую часть своего времени проводил в обществе сверстников и молодых
людей на несколько лет старше. У Филиппа было много друзей, но еще больше
было у него подруг. С малых лет он, что называется, вертелся возле юбок -
это была его страсть, его любимое развлечение. Разумеется, он также любил
читать интересные книги, беседовать с умными, образованными людьми,
заниматься музыкой, играть в разные спортивные игры - однако серьезную
конкуренцию всему вышеперечисленному составляли девчонки. Филиппа
интересовало в них все: внешность, строение тела, поведение, образ мыслей,
как они одеваются и особенно - как раздеваются.
удивительных созданий, до предела обострял его любознательность, призывал
к активным исследованиям. Зачем, не единожды задавался он вопросом,
Господь создал их такими отличными от мужчин? Почему в мире существует два
столь разных типа людей? Что в женщинах такого особенного, что влечет его
к ним с непреодолимой силой?.. Наставники давали Филиппу хоть и докладные,
но, по его мнению, слишком упрощенные разъяснения, большей частью
акцентируя внимание на явлении деторождения. Он этим не довольствовался и
продолжал самостоятельные наблюдения.
общих чертах получил представление, что такое женщины и с чем их едят, а
чуть позже (но гораздо раньше, чем большинство его сверстников) он
почувствовал настоящее физическое влечение к противоположному полу. В свою
очередь, и подружки Филиппа не оставались к нему равнодушными. Уже тогда
он был писаным красавцем и выглядел старше своих лет, и многие барышни
были чуточку влюблены в него, а некоторые - совсем не чуточку. Среди самых
рьяных поклонниц Филиппа, как ни странно, оказалась Амелина д'Альбре. Едва
лишь став девушкой, она напрочь позабыла, что росли и воспитывались они,
как родные брат и сестра, и страстно возжелала стать его женой. Филипп был
очень привязан к Амелине, она была его лучшей подругой, и он нежно любил
ее - но только как сестру. Это обстоятельство, впрочем, не мешало ему
хотеть ее как женщину и помышлять о близости с ней - и все же что-то в нем
препятствовало осуществлению подобных желаний. Возможно, ему просто не
хотелось терять в лице Амелины сестру, в которой он так нуждался.
был покинуть Тараскон и переселился вместе со всей семьей в одно из своих
беарнских поместий. За два месяца разлуки Филипп так сильно истосковался
по Амелине, что, в конце концов, не выдержал и тоже приехал в Беарн, где
приятно провел всю зиму и первый месяц весны в обществе кузины, кузена,
его жены и двух его маленьких дочурок. Гастон почти не сомневался, что по
ночам Филипп тайком спит с Амелиной, но не предпринимал никаких шагов,
чтобы пресечь это. В мыслях он уже давно поженил их, однако, зная упрямый
характер Филиппа, не пытался форсировать события и терпеливо выжидал.
Кузен был уверен, что рано или поздно Филипп запутается в сетях Амелины и
тогда уж нигде не денется - сам попросит её руки.
дочери и сёстры были сверстницами Филиппа или на год-другой младше,
мечтали породниться с герцогом - но отнюдь не через Гийома или Робера.
Столь пренебрежительное отношение могущественных вассалов и соседей к
старшим сыновьям герцога и их обострённое внимание к младшему, Филиппу,
объяснялись тем, что именно он, при всей нелюбви к нему со стороны отца,
многим представлялся наиболее вероятным претендентом на главное наследство
- герцогский и княжеский титулы...
каталонского дворянства зрело недовольство двумя старшими, в особенности
Гийомом, который был наследником родового майората - Аквитании, Беарна,
графств Испанской Марки и Балеарских островов. Ранее мы уже упоминали о
некоторых дурных наклонностях Гийома; а с годами они лишь усугублялись и
приумножались, что не шутку тревожило здравомыслящих и рассудительных
вельмож, коих среди подданных герцога было немало. Их отталкивали не
только и даже не столько его многочисленные пороки, как сочетавшаяся с
ними умственная недоразвитость, граничащая с дебилизмом.
очевидна.
старшего брата, а при своей бесхарактерности и склонности поддаваться
дурному влиянию со стороны - пожалуй, еще хуже.
были бы столь единодушными и у Филиппа, в конце концов, появились бы
серьезные враги, не пользуйся Гийом такой дурной славой. Разумеется,
многие бароны были бы не прочь воспользоваться грядущей слабостью
княжеской власти для укрепления собственного могущества, поэтому здоровые
силы общества стали искать альтернативу неизбежным в таком случае смутам и
междоусобицам. Трудно сказать, когда и кому впервые пришла в голову мысль,
что наследником Гаскони и Каталонии должен стать Филипп; но это, в
конечном итоге, не так уж важно. Главное, что к тому времени, когда
Филиппу исполнилось тринадцать лет, большинство гасконских и каталонских
землевладельцев - кто сознательно, а кто по наитию, - видели в нем своего
будущего сюзерена. Это относилось не только к подданным герцога, но и к
его соседям. Так, к примеру, король Хайме III Арагонский, учуяв, откуда
ветер дует (он всегда отличался необычайно острым чутьем), предложил
герцогу обручить Филиппа со своей дочерью Изабеллой Юлией[10], однако
получил категорический отказ. И, по всеобщему убеждению, причиной отказа
было вовсе не то, что арагонская принцесса была старше Филиппа на два с
половиной года. Скорее, герцог опасался, что, породнившись с арагонским
королем, его младший сын (ненавистный сын!), и без того весьма
значительная персона, благодаря своему положению первого принца Галлии и
гранда Кастилии, станет слишком опасным претендентом на родовой майорат.
Филиппа, собралась обсудить сложившуюся ситуацию вокруг проблемы
наследования.
де Шатофьер - два самых близких друга Филиппа, а Эрнан, к тому же, был его
сверстником. Он очень рано потерял родителей и находился под опекой дяди,
но с малых лет проявил такой решительный характер, незаурядный ум и
немалые организаторские способности, что самостоятельно справлялся с
хозяйственными делами, не нуждаясь ни в каком надзоре, и постепенно опека
над ним со стороны родственников превратилась в чистую формальность. По
мужской линии род Шатофьеров происходил из Франции. От их прежнего
Скальци Джон
Доценко Виктор
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Афанасьев Роман