растеряв поклонниц, он неожиданно спутался с несовершеннолетней девчонкой.
Будто хотел наверстать упущенное. Почему Летти не приезжает в Тибур? Скорее
всего, мать не отпускает. Сервилия Кар не хочет их встречи. Не верит, что он
женится на Летиции? Или не верит, что Элий станет императором? В последнее мало
кто верит. Все считают, что у Элия не хватит сил взвалить на себя такой груз.
Но почему? Элий сможет. Он не будет жесток, не будет врать, нарушать законы,
стремиться к собственной выгоде. При отлаженной системе власти этого вполне
достаточно, чтобы быть приличным императором. Или нужно нечто большее? Или,
напротив, этого слишком много?
лишь бы не думать о Марции. Стоп! Здесь надо повернуть... назад, назад...
быстрее, еще быстрее, не обращая внимания не боль. Не думать о Марции...
нему, сжимая в руке трубочку мятых грязных листков.
Антиной-Серапис, навеки поселившийся в неудобной нише, смотрел нарисованными
глазами прямо перед собой.
Квинт.
с двумя кубками. Элий уже протянул Курцию чек, но рука его замерла на полпути.
Девушка неожиданно напомнила ему Марцию. Так же грациозна, с округлыми бедрами
и высокой грудью. Марция... Чем он занят? Какой-то ерундой - кочевниками,
Персией, фрументариями. К чему? Надо отправить Квинта в Новую Атлантиду, пусть
найдет Марцию и вернет ее назад. Или он сам, Элий, позабыв обо всем, кинется на
поиски. Упросит, уломает, умолит. Она вернется. Она любила его!
безумие! Марция для него потеряна навсегда. Ничего уже нельзя изменить. Он сам
сделал выбор. Он выбрал Рим.
возможно, это только показалось... Фрументарий взял серебряный кубок. Пригубил.
Превосходное вино. Хорошо служить повелителям Рима...
покинут разграбленные города Персии и вернутся в Хорезм. Более того, часть
войск вообще уйдет назад в свои степи. Так что эти данные полностью
противоречат докладу "Целйя". Ты случайно не водишь меня за нос? - Элий глянул
фрументарию прямо в глаза. Квинт и не в такие игры играл, он любой взгляд мог
выдержать. Но сейчас краска бросилась ему в лицо.
в ней служил. Скавр бы мог проверить данные "Целия". И мои.
не нравилось. Но вот что - он понять не мог. - Будем надеяться, что Скавр умнее
Корнелия Икела.
Теперь, когда ему запрещено творить, и можно только вторить.
лестнице в башню сокровищ. Сундуки открыты, ларцы ожидают того, кто зачерпнет
из переполненного чрева, горстями просыпая бесценные жемчужины и не замечая,
что просыпает. Пока наружная дверь закрыта, ларцы твои. Голоса снаружи не
слышны. Слова снаружи не важны. Ты внутри, когда другие толпятся на улице под
дождем обыденности. Творить легко. Не творить - тошно. Ты стоишь перед закрытой
дверью и видишь, как ничтожества пиявками заползают в твою башню и роются в
ларцах, не зная цены сокровищам. Вытаскивают на свет безвкусные подделки,
воображая себя создателями. Эти другие преуспевают. Он, Трион, осужден
прозябать. Десять лет! О боги, как легко сильные мира сего оперируют
убийственными цифрами! Вычеркнуть из жизни десять лет! Он станет ничтожеством,
падалью, пылью. И за это он должен благодарить Элия. Лучше бы Триона казнили.
Но его спас Элий. Будь он проклят, этот хромой чистоплюй! Цезарь сначала
уничтожил лабораторию, а потом подарил жизнь ученым. Допустил к науке... Ах,
спасибо, доминус! Тьфу, мерзость!
знал о величайших открытиях Триона, знал даже, что цепная реакция осуществлена.
И что же он сделал? Скромно промолчал и позволил отцам-сенаторам расправиться с
Трионом. Приближаясь к цели, Трион становился смелым, отдаляясь, делался
трусом. Сейчас цель была очень далеко. Что осталось у Триона? Подобие свободы и
подобие работы.
лился белесый свет. Давно рассвело. На улице жара. Академический городок
опустел. И научные работники, и слушатели академии давным-давно в лабораториях
и учебных корпусах. Один Трион лежит в своей клетушке и бессмысленно смотрит в
потолок. Что дальше? А дальше ничего. Пустота. Десять лет прозябания. Нет, он
не выдержит. Он, умевший из всего делать открытия, из рекламного плаката или из
простого сита. Наблюдая, как повар сцеживает отвар через сито, Трион придумал
диффузный метод получения урана-235. Увидев огромную рекламу с увеличенными
точками от растров, он понял, как получить сетки для этого самого диффузного
метода.
демократию фальшивой греческой придумкой, чуждой человеку. В детстве он
зачитывался Тацитом - его околдовывала неограниченная власть. Чтобы творить
так, как творил Трион, нужен тиран или хотя бы явная угроза неотвратимой
катастрофы, вполне заменяющая тиранию. Только тиран позволяет творить что
угодно, даже безумие. С каждым месяцем, с каждым годом Трион убеждался в этом
все больше. Он надеялся, что тирания осуществима. У Рима была угроза в виде
далекого варвара Чингиса, а Руфин попытался сыграть роль тирана. Но не сумел.
Не хватило ни сил, ни фантазии. Тирания - это амальгама на лучшем аквилейском
зеркале, амальгама, которая позволяет зеркалу отражать мир. Без тирании талант
превращается в простое стекло, сквозь него удобно смотреть на мир, но увидеть
отражение собственного лица можно лишь случайно. А тирания позволяет смотреться
в зеркало с утра до ночи и любоваться собственным величием... Зеркала...
Догадка мелькнула, но Трион не позволил ей ни за что зацепиться. Он больше не
творит. Он прозябает, подчиняясь воле сената.
людям свою невыносимую, пресную, серую добродетель. Придурок сделался Цезарем,
и настанет день, когда его провозгласят императором. Неужели Трион доживет до
этого дня?!
собой бутылку фалерн-ского вина. Наполнил ванну до краев и погрузился в воду.
Полежал немного. Потом достал из-за шкафчика стило и тетрадь. Принялся писать.
Почти без помарок. Половина тетрадки была исписана...
что можешь лишить Триона возможности сделаться богом и превратишь его в жирный
неподвижный ноль, плавающий в теплой ванне?"
восстановит. Это уже третья тетрадка; которую он заполняет, что дальше? Искать
покровителей? Или надеяться, что Руфин, оправившись от страха, попытается
помочь? Нет, на императора надеяться глупо. Бежать в Бирку? Вики примут его с
распростертыми объятиями - наверняка они слышали про исследования Триона. Надо
полагать, что боги виков не так щепетильны, как Олимпийцы, а сами вики не так
законопослушны, как римляне. Подумаешь, приказ богов! Люди во все времена лишь
делали вид, что уважают их мнение, и спокойно обделывали свои дела, грешили,
подличали, травили друг друга. И боги им в этом не мешали. Трион может сделать
открытие, оттолкнувшись от любой мелочи. А что если оттолкнуться от самих
богов? Что тогда создаст Трион? Куда он затолкает богов? В Тартар? В латри-ны?
В старый пыльный чулан? Ха-ха! Вот образ... образ пыли... На мгновение Трион
задремал, потому что когда открыл глаза, увидел перед собой человека в
красно-серой форме вигила. Хотя человек загорел до черноты и обрил голову,
физик узнал гостя. Перед ним был бывший префект претория Корнелий Икел,
обвиненный в убийстве Цезаря и в покушении на жизнь Элия.
поручение Цезаря?
помню такого.
Так что собирайся и уходим, - Икел швырнул ему простыню из махрового хлопка. -
Подальше отсюда.
Максимов Альберт
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс