высадиться на планету с холодным климатом.
холода.
человек ожидается?
обычным приемом. В загородном замке леди Хинтон должны были собраться
некоторые участники предстоящего полета, чтобы обсудить очень важные
вопросы. До настоящего времени не было еще точно решено, на какую
планету высадится экипаж "ковчега". На этот съезд ожидали прибытия
нескольких виднейших астрономов. Им хорошо заплатили за консультацию и
за молчание. Кроме ближайших участников полета, никто не должен знать о
"ковчеге".
исчисляется миллиардами лет, где все с земной точки зрения незыблемо?
Неизменно движутся по своим орбитам планеты, неуклонно следуют своими
путями периодически появляющиеся кометы... Или астрономы ждали одного из
таких редких гостей, вроде кометы Галлея, или подстерегали полное
солнечное затмение?.. Нет, не кометы и солнечные затмения поглощали их
время. Они действительно были чрезвычайно заняты. Астрономия - наука о
далеком небе - оказалась очень близкой кое-каким земным делам.
Прекрасные математики, знатоки небесной механики, они были мобилизованы
для работы по суперартиллерии и суперавиации. "Последние могикане"
капитализма лихорадочно готовились к войне, готовя противнику "сюрпризы"
в виде ракетных снарядов, военных стратопланов, сверхдальнобойных пушек
и прочего. И ученые ревниво выполняли порученное им сугубо научное
дело...
и истребления, ученые не могли отказать в последней услуге и тем, кто
хотел бежать от борьбы. И, поторговавшись, они приняли выгодное
предложение.
фамильных ценностей, философ Шнирер также сидел в своем кабинете за
весами, но весы его были большие, и взвешивал он не на караты, а на
десятки кило. На столе перед ним лежали груды философских книг. Его
библиотека весила не один центнер. Эти книги так тяжелы! Он решил взять
лучшие из них. Из древних философов Платон - безусловно, Аристотель -
под сомнением. Из новых - безусловно Кант, Шопенгауэр, Шпенглер,
Бергсон. Но как много весит этот старичок Кант! Может быть, не брать их?
Нет, они "там" будут нужны.
"удельного философского веса" каждого философа, затем отмечал
"физический" вес книги и аккуратно записывал на листке бумаги.
никогда не входила к отцу, когда тот бывал занят. Это были часы
священнодействия. Дочь философа была возбуждена, щеки ее горели
румянцем. Шнирер посмотрел на дочь поверх очков и спросил кратко:
женихом Амели.
его стороны это было бы дезертирством. Он сказал: "Я должен остаться
здесь, чтобы победить или умереть!" Отто убеждал меня остаться с ним.
чтобы скрыть радость:
хочешь взять с собой? Не собираешься ли ты, папа, читать лекции по
философии марсианам или жителям Венеры?
и не познакомиться с философами Земли? - ответил Шнирер. - А лететь мне
необходимо. И это с моей стороны не дезертирство и не трусость. На мне
лежит священный долг - сохранить мудрость Земли. Истинную философию,
тысячелетнее наследие человеческой культуры. Всему этому, - он указал на
книги, - угрожает страшная опасность. Кто знает, какие сокровища мысли
погибли в огне при пожаре Александрийской библиотеки? А сейчас близится
мировой пожар. Если коммунизм победит, я думаю, эти варвары сожгут все
философские книги, кроме книг своих философов, - Шнирер покосился на
камин. - Человечество одичает и в конце концов погибнет: машина истребит
его. Во всем мире - пойми, во всей солнечной системе, во всем космосе! -
сохранятся только в нашем "ковчеге" сокровища человеческого гения. Если
нам не суждено вернуться на Землю, мы высадимся на какой-нибудь планете.
Мы положим основание новому человечеству, истинной культуре - без машин,
без заразы материалистической философии, без политики и без рабочих
вопросов. - Шнирер выпрямился и стал похож на библейского пророка. -
Там, на новой Земле, - продолжал он, подняв вверх палец, - понадобятся
эти книги. Они станут нашими скрижалями завета. И я научу людей истине.
же служил своему классу до последних дней. Правда, у этого философа были
свои счеты с капитализмом - машины. Но ведь в том и заключалось
своеобразие его философии, что он пытался разрешить квадратуру круга о
капитализме без техники и машин. Порожденная безысходными
противоречиями, его философия была довольно путаной, но она пользовалась
успехом потому, что выполняла социальный заказ "могикан" и обещала
какой-то "выход" из тупика. Сам же Шнирер смотрел на себя чуть ли не как
на мессию, призванного спасти капитализм из петли и вывести его в
обетованную страну безоблачного вечного процветания. Он серьезно считал
себя хранителем мудрости Земли, то есть той философии, которая нужна
была для идеологического оправдания и утверждения его класса. И этой
идее он служил самоотверженно. Только ради нее он решил отправиться в
это необычайное рискованное путешествие. Только ради нее он - страстный
противник машин - решил прибегнуть к помощи машины, отдать себя в ее
распоряжение, доверить ей свою "драгоценную для человечества" жизнь.
Спасаться от машины на машине. Он глубоко и болезненно чувствовал это
противоречие, но другого выхода не видел.
может быть надежнее "ковчега"? "Они" могут уничтожить книги, прежде чем
твой Отто и его соратники уничтожат "их". А я верну Земле ее сокровища.
Принесу с неба эти скрижали мудрости и вручу их людям, как Моисей. Я
просвещу омраченное людское сознание вот этим! - Он торжественно поднял
вверх томик собственного философского трактата о пагубности
материализма. - Я должен сохранить себя для человечества! - торжественно
закончил он и уже обычным тоном спросил:
щеку, прошла в свою комнату, открыла баул и в одну минуту бросила туда
волейбольный мяч, несколько теннисных мячей и ракеток, два ружья,
патроны, купальный и спортивный костюмы, гавайскую гитару, маленький
дорожный несессер, два платья, белье, фотоаппарат с запасом пленок -
словом, все, что она брала, отправляясь в свое обычное "путешествие" -
на курорт.
***
неведомую планету. С этой мыслью он никак еще не мог примириться,
освоиться.
воскресной проповеди, в своей уютной квартире, где прожил два десятка
лет, когда экономка сообщила, что его хочет видеть какой-то человек.
Думая, что его приглашают для исполнения требы, он сказал, чтобы
посетителя впустили.
общества "Ноев ковчег" и личный секретарь председателя правления мистера
Самуэля Стормера.
разговоре в салоне леди Хинтон.
Хотя в некотором роде его можно назвать и благотворительным. Спасение
людей от страшной гибели - это ли не благое дело? Вам нужно лететь, сэр
епископ, как можно скорее.
или бред сумасшедшего?
Василенко Иван
Суворов Виктор
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Никитин Юрий
Шилова Юлия