- Здесь, - также тихо ответил провинившийся дон Жуан.
- Уходите скорей... противный!
Но Марамбалль не торопился. Его обуяло непреодолимое желание увидеть самому
всю сцену игры в жмурки, а она уже начала проявляться: Марамбалль-первый то
приближался, то удалялся. И когда он подходил ближе, то события шли
ускоренным темпом, как будто кто-то быстрее пускал кинематографическую
ленту. Когда он отступал назад, движения играющих в прятки замедлялись.
Наконец, отступая с быстротою, превышающей скорость света, он видел события
в обратном порядке. Вильгельмина сама была увлечена этой "фильмой".
Опомнившись, она тихо спросила:
- Вы еще здесь?
- Здесь, - с сладким вздохом отвечал Марамбалль.
- Да уходите же, безумный человек!
- Сейчас, только досмотрю самое интересное. Марамбалль, подвигаясь взад и
вперед, нашел момент поцелуя и начал медленно - со скоростью света -
отступать к двери. И призрачная пара как будто застыла в поцелуе.
- Изумительно! - сказал он у двери. - А в оперу мы все-таки поедем!
Марамбалль услышал, как Вильгельмина в нетерпении топнула ногой.
- Иду, иду! - И Марамбалль вышел, прикрыв дверь.
На лестнице, навстречу ему поднималась тень грозного командора - лейтенанта
Блиттерсдорфа. Его рыжие распушенные усы были подняты вверх, как у
Вильгельма Второго.
- Фу, проклятое привидение! - выбранился Марамбалль. И он демонстративно
прошел сквозь призрак лейтенанта, двинув плечом воображаемого соперника.
Когда Марамбалль ушел, новое беспокойство овладело Вильгельминой. Она
знала, сколько опасных неожиданностей таит в себе новый порядок вещей.
Вильгельмина тихо подошла к закрытой двери в кабинет отца и тронула ее
рукой. Опасение Вильгельмины оправдалось: закрытая дверь была на самом деле
открыта. Это, очевидно, проделка лейтенанта. Он мог открыть ее после того,
как Вильгельмина вышла. Теперь весь вопрос был в том, дошло ли отражение
сцены игры в жмурки до лейтенанта, сидящего в кабинете отца... Вильгельмина
зашла сбоку и прикрыла дверь. Подойдя через несколько минут вновь к двери в
кабинет, она опять нашла ее открытою. Стать у двери и загородить своим
телом видение? Но она не могла "загородить" того отражения, которое уже
было впереди нее. В отчаянии девушка ушла в свою комнату и заперлась.
Вильгельмина волновалась не напрасно.
Лейтенант, заподозрив неладное, принял свои меры. Поздоровавшись с Леером,
он поставил кресло против двери и открыл ее. Скоро начала проявляться вся
сцена игры в жмурки. Тогда лейтенант заговорил с отцом Вильгельмины о
Марамбалле.
- Я, конечно, далек от мысли давать вам советы, господин Леер, - сказал он,
- но мне кажется, что посещения вашего дома иностранным корреспондентом,
притом французом, не совсем удобная вещь при вашем официальном положении.
Притом отношения Марамбалля к фрейлейн Вильгельмине могут вызвать
превратные толкования и повредить репутации вашей дочери...
- Мне самому не нравятся эти визиты. Но что же я могу поделать? Шальная
девчонка... Будь бы жива се мать, - со вздохом сказал Леер, - все было бы
иначе. Я не сомневаюсь, что их отношения носят вполне невинный характер.
Спорт, музыка...
- Вполне невинный? - лейтенант тяжело задышал. - А вот не угодно ли
взглянуть в гостиную!
Леер поднялся из-за письменного стола, подошел к двери и воскликнул от
изумления.
Они увидели финал игры в прятки. Среди гостиной беззвучная тень Марамбалля
целовала призрак Вильгельмины. От ревнивого взора лейтенанта не
ускользнуло, что Вильгельмина не очень быстро оторвалась от губ молодого
человека, и в ее негодовании не было искренности.
Кровь медленно залила все лицо лейтенанта.
- Я... убью его! - тихо, но решительно сказал лейтенант. - Вызову на дуэль
и убью.
Леер вернулся к столу и, ошеломленный виденным, тяжело опустился в кресло.
- Да, это ужасно... Она обманула мое доверие... Но как же вы будете
"драться" с ним на дуэли?
- В открытую или в "слепую" - все равно. На пистолетах. До решительного
результата.
- А если он откажется от дуэли?
- Я убью его. Теперь это можно сделать проще, чем раньше.
Разговор не вязался. Лейтенант скоро откланялся и направился к двери.
Вильгельмина слышала, как он шел, и подумала:
"Он не простился со мною! Сердится! Конечно, он видел все. Но видел ли
отец?"
В ту же минуту послышался голос отца:
- Вильгельмина, иди сюда!
Между отцом и дочерью произошел длинный и чрезвычайно неприятный разговор.
VII. ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
Не без волнения вечером подъезжал Марамбалль к дому Вильгельмины. Удалось
ли ей скрыть "следы преступления"?
Он позвонил и спросил швейцара, дома ли фрейлейн Вильгельмина.
- Уехали! Не принимают! - сердито ответил швейцар и тотчас же захлопнул
дверь. Марамбалль протяжно свистнул.
- Дело дрянь! "Уехали и не принимают". Это похоже на отказ от дома...
Он все же надеялся встретить Вильгельмину в опере и поехал туда.
Осторожно пробравшись во второй ряд, Марамбалль уселся в кресло и начал
осматривать ложи. Но ложа Лееров была пуста. "Может быть, она еще не
проявилась?" - не терял Марамбалль надежды, думая о Вильгельмине.
Сосед слева задел его плечом и пробормотал извинение.
- Пожалуйста, не извиняйтесь. Мы все слепые, а слепому трудно не задеть
другого, - с французской болтливостью ответил Марамбалль. И в ту же минуту
он услышал, как кто-то шепчет ему на ухо:
- Простите! Я хотел только убедиться, вы ли это. Сегодня господин первый
секретарь Леер уезжает к министру ровно в десять. А дело номер сто
семьдесят четыре будет лежать у него на столе.
- Метакса! Вы как сюда попали?
- Так же, как и вы, - отвечал грек.
В этом действительно не было ничего необычайного: места корреспондентов
находились в одном ряду. Метакса, очевидно, только принял меры к тому,
чтобы оказаться по соседству с Марамбаллем.
- Послушайте, - сказал Марамбалль, - что вы, наконец, гипнотизируете меня
все время делом номер сто семьдесят четыре? Что вам от меня нужно?
- Тс!.. - И, наклонившись к самому уху Марамбалля, Метакса сказал:
- Вы же сами знаете, что на этом деле можете заработать. У меня есть свои
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Маккефри Энн
Березин Федор
Посняков Андрей
Шилова Юлия