и вызовет горячие излияния любви, восхищения, преданности. Он давно был
сыт от таких сцен. - Как ваше имя?
вые взглянула на него.
вела взгляд на острый носок своей туфли и возбужденно воскликнула:
вать свои личные чувства. Дело гораздо серьезнее! - И девушка вновь при-
жала концы пальцев к вискам с такой силой, что длинные красные лакиро-
ванные ногти впились в кожу. И вдруг заговорила быстро, бурно, словно в
бреду: - Тонио! Престо! Не покидайте нас! Не изменяйте своей внешности!
Не лишайте тех счастливых минут, которые вы даете нам! Поймите, жизнь
тяжела, и только вы даете просвет в этой беспросветности, заставляете
хоть на время забыть о тревогах, которые окружают нас, даете от них от-
дых, а значит, и новые силы, поддерживаете нас, вселяете надежду в серд-
ца теряющих всякую надежду на лучшее... Для богатых людей вы только па-
яц, который развлекает их от скуки безделья. Но ведь вас смотрят на эк-
ране миллионы таких же скромных тружеников, как я... Что станет с ними,
когда вы уйдете с экрана? Их жизнь станет еще безотраднее.
женщина. Конечно, она преувеличивает. Но она подняла вопрос, над которым
до сих пор не задумывался Престо, - о социальной роли его творчества.
Да, об этом надо будет подумать. Но прежде всего следует как-нибудь ус-
покоить посетительницу.
оценку, которую вы даете мне. Но вы упускаете одно важное обстоя-
тельство. Я тоже живой человек, и я имею неотъемлемое право предъявлять
свои требования к жизни. Не находите ли вы эгоистичным ваше требование:
"сохраните для нашего удовольствия ваше уродство, ваш нос-туфлю"? И по-
чему вы считаете несчастными только себя? Вы не подумали о том, что,
несмотря на свою славу и богатство, и я могу быть несчастным, как пос-
ледний из бедняков?
ленно подняла брови и недоверчиво спросила:
что многие величайшие комики были меланхоликами и заставляли других сме-
яться, когда их собственная душа рыдала?
рожных вопросов посетительницы, он добавил:
няться, быть недовольным своей судьбой и желать изменить свою внешность.
она ответила угасшим голосом:
чал.
задачи трудно решить... На одной чаше весов личная жизнь, на другой -
интересы зрителей, ваших поклонников. Не все созданы быть героями, кото-
рые способны пожертвовать своими интересами ради других.
привела бы Гофмана в восхищение. Девушка не глядела на него и потому
сохранила всю свою серьезность. Тонио уже собрался ответить ей должным
образом, но девушка предупредила его и воскликнула:
рыдая, заговорила:
откажетесь от своего намерения!
девушку и строго сказал:
ваете меня не изменять внешности. Но это столь же нелогично, как просить
или требовать от меня, чтобы я всегда выступал в одной и той же роли.
Намереваясь изменить внешность, я совсем не собираюсь отказаться от сво-
ей профессии киноактера. Тонио Престо явится только в новом облике и в
новых ролях.
нием произнесла девушка и поднялась. - Я сделала, что возможно. Простите
за беспокойство и прощайте, милый, незабвенный Престо!
де, высоко подбрасывая свои короткие ноги.
Психопатка! Какое они имеют право вмешиваться в мою личную жизнь?..
взбалмошная женщина как-то по-новому осветила его творчество. До сих пор
ему казалось все очень просто. Исключительная внешность и талант создали
ему репутацию первого мирового комика и принесли материальный успех. Он
умел превращать смех в доллары, и это было отлично. Правда, у него была
своя творческая драма, о которой не подозревали его поклонники: в душе
он был не комиком, а трагиком. Парадоксальным трагиком, который возбуж-
дает смех! Желание устранить это противоречие и привело его к доктору
Цорну так же, как и неразделенная любовь к Люкс. Но он никогда не заду-
мывался над тем, что выполняет какую-то социальную роль. Пожалуй, он да-
же был невольным и бессознательным орудием в чьих-то руках. Он должен
был уводить зрителей, - а их было, действительно, миллионы, вся Америка,
весь мир, - от печальной действительности, заставляя их отвлекаться от
проклятых вопросов, забывать невзгоды. Зрители смеялись не только в ки-
но. Этот смех они уносили в свои лачуги и подвалы, делились им с други-
ми, и жизнь казалась краше.
За исключением классических трагедий, - уступке капризу знаменитого ак-
тера, - все сценарии повествовали или о беспечной жизни богатых людей,
причем Престо был в ней лишь случайным гостем, или же о судьбе бедняков,
которые, как по волшебству, превращались в миллионеров, оставляя эту
мечту каждому зрителю в поношенном платье и стоптанных ботинках.
бы пародия, профанация великих произведений, если бы не необычайная и
своеобразная сила таланта Тонио, которая делала всех этих Отелло и Лиров
не только смешными, но и глубоко человечными, исторгая у зрителей и смех
и слезы. Но все же смех был главной ценностью Престо. Этого отрицать
нельзя. Миллионы несчастных, обиженных жизнью собирались к экрану кино,
как озябшие путники к очагу, и смех Престо согревал их. Лишить их этого!
Престо вспомнил, как он сам нищим ребенком на время забывал в кино о го-
лоде и холоде, смеясь над забавными приключениями комических актеров то-
го времени. Жизнь была бы еще печальнее, если бы у него отнять эти мину-
ты забвения.
небе выступили звезды, он не замечал этого.
не обязательно быть уродом, чтобы исполнять комические роли!.. Комичес-
кие! Но что же будет с моими мечтами о настоящей, высокой трагедии?.."
лать, оказывался гораздо более серьезным и сложным, чем Антонио предпо-
лагал. В эту ночь он уснул под утро, совершенно измученный, не придя ни
к какому решению. Во сне его преследовали кошмары. Ему снились толпы на-
рода. Мужчины, женщины, дети протягивали к нему руки и кричали: "Не по-
кидай нас!" - и впереди всех девушка - "делегат миллионов". Она так
крепко обнимала его за шею, что он задыхался и хрипел.
это только нервы!" Принял ванну, позавтракал и отправился на прием к
доктору Цорну.
бинета врача: здесь не было ни стеклянных шкафов с устрашающими меди-
цинскими инструментами, ни даже шкафов с толстыми внушительными книгами
на разных иностранных языках, которые должны свидетельствовать об эруди-
ции их хозяина и тем самым внушать к нему уважение, ни черепов, ни ске-
летов. Очень удобная кожаная мебель, большой письменный стол красного
дерева, покрытый поверх зеленого сукна толстым стеклом, на нем только
чернильный прибор, украшенный бронзовой статуэткой бизона, телефон и две
вазы с цветами. Букеты цветов в японских вазах стояли в разных углах
комнаты. Картины на стенах, преимущественно веселые пейзажи, и две ста-
туи-Афродиты, выходящей из пены морской, и Аполлона - образцы идеальной
красоты человеческого тела. Никакая цена не дорога, чтобы только изба-
виться от своего уродства и приблизиться к этим образцам! Окно во всю
стену выходило на зеркальный пруд и лужайку, засеянную красными маками.
Такой кабинет производил на пациентов наилучшее впечатление.
ла. Это был крепкий сорокалетний мужчина с типичным бритым краснощеким
англо-саксонским продолговатым лицом, носом с горбинкой, выдающимся под-
бородком. Светлые короткие волосы гладко причесаны. Цорн не носил очков.
Его серые умные глаза смотрели весело и проницательно. Тонкие губы улы-
бались. Костюм песочного цвета с гвоздикой в петлице хорошо облегал его
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Пехов Алексей