узкий коридор. Через пять шагов справа дверь. Крони толкнул ее.
оборачивались. Крони тихонько сел рядом с парнишкой из рудничной школы,
который всегда сторонился трубаря, потому что был чистенький.
отвлекаться, прислушаться к его словам, хотя знал, что его новости куда
важнее слов самого инженера Рази. Это было приятно сознавать, но Крони не
спешил. Куда спешить, когда ты среди своих и сундучок лежит на коленях.
Порядок установлен издавна. Нас уверяют, что не кто иной, как бог Ред и
другие боги, велел одним людям жить в вечной полутьме, в грязи, в страхе
потерять кусок каши, умирать от болезней и смотреть, как умирают их дети.
Да и много ли детей в наших черных катакомбах? С каждым годом их
становится все меньше...
Лампа под черным колпаком висела прямо над узкой головой Рази, и оттого
его одутловатое лицо казалось резким, рубленым, решительным.
него. Ему страшно было подумать о том, что настоящий инженер, который
живет на верхнем ярусе и одевается так чисто, может сидеть рядом с
трубарем. Инженер был врагом Порядка, и каждый из пятнадцати собравшихся
здесь мог пойти в участок, сказать об этом и получить новую комнату или
даже подняться на ярус. Но этого не случалось, и Крони знал, что будет
первым, кто бросится защищать своего инженера. Потому что в городе, может,
сто, может, и больше инженеров, но Рази один.
видел такого маленького инженера. Инженеры хорошо едят, и у них не бывает
нарывов. Они не кашляют и не слепнут. Поэтому инженеры всегда выше ростом
и крепче, чем трубари, ткачи или рудокопы. Но инженер Рази был тщедушным,
как ткач. У него была прозрачная кожа, и под ней видны вены. Он рано
облысел, и оттого не поймешь, сколько ему лет, старый он или молодой.
Говорил он всегда тихо и медленно, будто каждое слово сначала повторял про
себя. Но иногда он заводился, и голос его становился громким и четким -
голосом другого человека, большого и сильного, руки казались длин нее, и
пальцы подчеркивали слова, ставили точки в конце фраз или взметались
восклицательными знаками.
крепкий и бесформенный, - только мрут они.
глаза?
вас увидим?
без глаз. Мокрицы обходятся без глаз.
совали свой нос в пустые коридоры.
растрепанную голову в дверь и спросила сердито:
рядом. Любой может туда попасть. Нетрудно. Правда, неизвестно, останешься
ли в живых. Но попасть можно. Просто никто не интересуется.
кожа темнее, у других светлее, зачем у одних темные глаза, а у других -
светлые? Почему у меня были светлые волосы, а у Крони волосы темные? Кому
нужны в темноте эти цвета и оттенки? Вы говорите, что бог дал глаза людям,
чтобы они видели, а они в темноте видеть не умеют. Значит, бог придумал и
электрические лампы, и масляные светильники? И сразу дал людям?
образованным, умел читать, учился в школе и должен был стать чиновником,
но почему-то не стал.
тыкались носами друг в друга? Нет, люди раньше жили в другом месте. Давно,
так давно, что все забыли об этом. Мы живем в домах, вырубленных в скалах,
ходим по улицам, переделанным из пещер. Но что было раньше? До того, как
появился город? Где жили люди раньше?
додумался до многого из того, о чем говорил инженер. Он знал, что город
раньше был обширнее, чем сейчас. Что людей в нем было больше и больше
всяких вещей.
Трубарь скажет вам, что все время приходится заменять трубы и кабели. Что
с каждым днем все труднее находить замену, и мы все время посылаем
специальные отряды в заброшенные уровни, чтобы отыскать там оборудование и
вещи, забытые когда-то давно. А что это значит? Во-первых, город когда-то
был больше, чем сейчас. Во-вторых, вещи, которых нам не хватает и которые
мы не можем делать, например кабели или изоляцию для них, были изготовлены
или не в городе, или секрет их изготовления потерян и забыт.
котором никто не знал. Сразу инженер агентов вызвал, и нас выгнали. Мы еще
удивлялись, откуда за шахтой улица.
пришли сюда и построили город. Их было больше, чем сейчас, и жили они
лучше. Но человек не может всегда жить в таком месте, как наш город. Люди
постепенно вымирают. Люди обязаны вернуться к себе домой. Куда?
узкие и темные коридоры, а обширные пространства, где от земли до потолка
тысячи локтей...
который знает больше, чем все чистые, вместе взятые. Он вычислил время,
когда мы попали сюда, и знает, где и какой был наш город раньше.
Рази, слушал, сгорбившись на стуле, и лицо его было таким серым, что
сливалось со стеной.
упереть в стол широкие кисти. Глаза старика были спрятаны глубоко под
бровями и казались темными ямами.
был почти свой. С инженером можно было не соглашаться и даже спорить.
правдой. И в нее надо будет поверить, хочешь ты или нет.
еще раз сказать правду.
вес.
проследили за движением руки.
другой. Если подняться до последних уровней и пробить землю, то можно
выйти к колыбели человечества. Мы обитаем, как крысы, в подполье мира.
Настоящий мир в тысячу раз больше нашего. Чтобы добраться до его потолка,
надо подниматься целый день по лестнице. В том, верхнем мире никогда не
бывает темно. Раскаленный огонь находится на потолке. Но это не тяжелый
огонь. Он бесплотен и ярок, и оттого там всегда потолок светится золотом.
Потому что люди оказались недостойны его. Они ссорились, воевали друг с
другом. Они убивали детей и женщин, они грабили слабых. И слабые убегали
от власти сильных. И тогда сильные поняли, что им нужно загнать людей в
клетки, откуда нет выхода. И слабые будут послушны. Сильные ушли вниз, под
землю, и увели за собой всех. И живут внизу, и забыли о том, что есть
другой мир, и есть свет и деревья, и реки, золотые от верхнего света. Так
я сказал. Я знаю.
Только его дыхание, глубокое, как дыхание машины, заполняло комнату.
много локтей в вышину и закрывают от яркого света людей, если им пришла
пора отдохнуть.
лежала картина. - Они как столб и расширяются кверху.
голубого цвета с белыми пятнами.