Чтение 7–й страницы книги ~Царицын ключ~

- Вы уже встали? - удивилась Ангелина.

- Скоро девять, - сказал Андрюша. - Все ушли, я один задержался. Миновало
множество событий. Утро было бурным.

- Жалко. Я с фермы бежала, хотела вас парным молоком угостить. Городские
поздно встают. Я знаю, сама в городе поздно вставала. А вы спешите?

- Нет, - сказал Андрюша, - я с удовольствием.

Ангелина вдруг покраснела, видно, взгляд Андрюши показался ей слишком
восхищенным. Уловив ее смущение,

Андрюша смутился и сам и потому первым, не оглядываясь, пошел в дом.

- Я тоже с вами молока выпью, - сказала Ангелина. - Садитесь. А они куда
ушли?

- Эдуард Олегович им деревню показывает.

- Чего у нас показывать? - сказала Ангелина, доставая из буфета чашки, а с
полки пустую литровую банку. - Он и не знает. Чужой. Лучше бы Колю позвали.

- Коля нам легенду рассказал, а потом убежал. - Андрюша с интересом
смотрел, как Ангелина налила полбанки молока, потом зачерпнула ковшом холодной
воды и разбавила молоко. - Зачем так? - спросил он.

- А вы из крынки не станете, - сказала Ангелина и улыбнулась. - Вы
подумали, я жадничаю?

- Разумеется, - сказал Андрюша. - Я подозрителен.

- Попробуйте, если не верите.

Глаза у нее стали веселые, синие, в голубизну. Молоко лилось в стаканы
густым киселем.

- Так и сказали бы, что сливки.

- Это молоко, - сказала Ангелина. - Такое доим. - Она фыркнула, нос
дернулся кверху, жемчужные зубы сверкнули на солнце. Андрюша сидел, разинув
рот, и такое восхищение было на его лице, что Ангелина отмахнулась, сказав
сквозь смех: - Чего уставился? У меня жених.

- Василий?

- Нет, Василий только претендент. Безнадежный. Жених у меня в Норильске.
Мы в училище по переписке солдат выбирали, фотографиями менялись. Он в меня
влюбился, а я нет. Но человек надеется.

- Значит, и не видела?

- Может, увижу. А ваш товарищ музыкальный. Шуберта знает. Я его в темноте
не разглядела, а голос приятный.

Ангелина подлила в стакан воды, получилось молоко, жирное, густое.

В окно постучали. На подоконнике с той стороны сидел громадный черный
ворон.

Ангелина отворила окно, ворон перелетел на стол, сурово посмотрел на
замершего Андрюшу, кивнул ему, потом повернулся к Ангелине, кивнул и ей.

- Сейчас, - сказала Ангелина, доставая с полки кусок хлеба. Ворон схватил
ломоть большим массивным клювом, как плоскогубцами, перепрыгнул на подоконник.

- Это еще что за явление народу? - спросил Андрюша.

- Григорий, - сказала Ангелина. - Что-то он в последнее время осторожный
стал, опасается. А раньше совсем ручной был.

- У вас не деревня, а зоопарк какой-то, - сказал Андрюша.

Ворон шумно хлопнул крыльями и улетел.

- Ты медведя имеешь в виду? Он в лесу живет.

- Приходящий, значит? А почему он из пушки стреляет?

- Ой, это тебе лучше мама расскажет! Сколько себя помню, стреляет. Круглый
год. Без этого нам нельзя - даже коровы без пушки в стадо не пойдут. Раньше,
когда я девчонкой была, у нас медведица служила, потом подохла. Она этого Мишку
с малолетства сюда водила, приучала. Пошли, что ли? А то мне обратно на ферму
пора.

- Спасибо за молоко, - сказал Андрюша.

Они вышли. Громадный черный ворон сидел на крыше и клевал ломоть хлеба.

Хоть Ангелина и утешила Андрюшу, что смеяться не будут, все-таки он через
деревню не пошел, а свернул в другую сторону, к околице. За льняным полем
виднелась речка, узкая и чистая. Солнце поднялось высоко и припекало, но от
голубых гор, поднимавшихся над близким темным лесом, тянул ветерок.

С дороги открылся умиротворенный вид на деревню. Андрюша достал камеру. И
тут услышал за спиной голоса.

Голоса стихли. Босые пятки, отбивавшие дробь по дорожке, стихли тоже.
Разумеется, они остановились и наблюдают.

- "Зоркий-Эм" у него. С "Юпитером". Я знаю.

- Какой "Зоркий"! Я что, "Зоркий" не узнаю?

Ребята углубились в спор, уходить не собирались, видно, ждали, когда
фотограф обернется и разъяснит. Андрюша понял, что пора общаться, спустил свою
"Практику" и обернулся.

- Ого! - сказал он.

- Ого! - сказали два мальчика лет по десяти.

Мальчики узнали в фотографе героя, которого утром медведь таскал по
площади, а Андрюша увидел, что мальчики волокут привязанную к длинной палке
рыбину размером побольше метра. Даже удивительно, что такая поместилась в
речке.

Рыбина чуть шевелила хвостом.

- А вы за мельницей приехали? - спросил один из ребят.

- Нет, - сказал Андрюша, - песни записывать будем и сказки.

- Дед Артем говорил, что мельница представляет исторический интерес. Ее
обязательно увезут. Древняя она, понимаешь?

- Водяная?

- Не, ветряк...

- Покажете?

- А пофотографировать дашь? А то у Кольки Полуехтова "Канон" японский, а у
нас только "Смена".

- Договорились, - сказал Андрюша. - Когда?

- Завтра с утра зайдем. Сейчас, видишь, дело есть.

- А рыба-то какая? Сом?

- Ну ты, видно, городской. Разве у сома лицо такое? Да мы на сома и не
пойдем. Он в омуте живет, с дом ростом. И его нельзя трогать, у него золотое
кольцо на жабре. Его специально выпустили. Для учета. А это селедка...

Мальчишки потащили рыбину дальше.

Андрюша постоял немного, подождал, пока они скрылись за крайним домом, и
пошел дальше к реке. У тропинки по краю льна росли васильки. Он, правда, не
сразу догадался, что это васильки - они были похожи на махровые гвоздики
голубого цвета. Андрюша нарвал небольшой букет для Эллы Степановны.

- Спасите! - раздался крик от реки. - На помощь! Грабят!

Андрюша относился к тому разряду людей, для которых любой крик о помощи -
приказ действовать. Забыв об утренней истории и медведе Мише, он кинулся по
откосу вниз и влетел, ломая ветки, в заросли у речки, крича:

- Держитесь! Я иду!

Жертвой нападения оказался вчерашний старичок с седой эспаньолкой, мирно
сидевший на пеньке.

- Что случилось? - крикнул Андрюша. - Кто напал?

- Кто напал, тот сбежал, - сказал старичок, поднимаясь на ноги и еле
доставая Андрюше до груди своей блестящей потной лысинкой. - Спасибо тебе. Ой,
поясница болит! Это же надо, так толкать пожилого человека! Пойди корзинку мою
подбери - в кустах она.

Андрюша пошел в кусты. Там на боку валялась корзина, из нее высыпались
красные яблоки. Старичок подошел сзади.

- Ты их подбери, - сказал он, - будь любезный. Мне наклоняться больно.

Андрюша стал подбирать яблоки. Это оказались не яблоки.

- Что это? - спросил он. - Ананасы?

- Малины, что ли, не видел?

- Такой не видал, - сказал Андрюша. - Малина обычно мельче.

- Это обычно, а у нас крупнее.

- Кому, - спросил Андрюша, - ваша малина понадобилась?

- Не догадываешься? - изумился дед, прищурился. - Да ты дипломат! Из-за
тебя же я пострадал. Это точ-на! Попал я в лапы мстителю!

Старичок погрозил в кусты кулаком, и издали донесся обиженный рев. Андрюша
вздрогнул. Ему не хотелось снова встречаться с медведем. К счастью, старичок
разделял опасения Андрюши.

- Побежали, - сказал он. - А то Мишка опомнится, сообразит, кто мне на
помощь подоспел. Он же тебя за взвод пехоты принял. Это точ-на.

Старичок подхватил корзину и засеменил наверх, к тропинке. Андрюша
поспешил за ним, очень стараясь не обогнать старичка.

У клуба-медпункта на длинной лавочке под бревенчатыми колоннами сидели
десять старух в высоких кружевных кокошниках, разноцветных до земли платьях и с
выражением торжественного достоинства на лицах.

- Вот, - сказал Эдуард с некоторым облегчением, - а я боялся, что не
придут в разгар трудового дня. Но пришли. И даже облачились. Это великолепно.
Здравствуйте, товарищи пенсионерки!

Старухи наклонили головы, здороваясь, и Элле показалось, что своим
коллективным взором они пронзили ее насквозь, знают, где родилась, как училась
в школе и почему у нее не сложилась личная жизнь.

- Замечательно, - сказал Эдуард. - Вот наш народный хор. А перед вами,
товарищи пенсионерки, специальная экспедиция Академии наук, приехали записывать
и изучать. Большое внимание уделяют сохранению и утверждению народного
творчества. Прошу взаимно знакомиться! - Эдуард Олегович отступил на шаг и
сделал широкое движение рукой, как сеятель. Затем добавил: - Пошли внутрь