неправдоподобным, но он вдруг подумал, что теперь, когда перстень у него
на руке, он может быть спокоен. По крайней мере, собаки и тип в серой
шинели ему не страшны. Правда, если этот краснолицый приведет десяток
повстанцев с пулеметами, перстень едва ли будет столь же полезен...
станционной толпе, надеясь на случайную удачу. За это время народу возле
чешских эшелонов прибавилось. Шум усилился, в нескольких местах уже шла
драка, где-то совсем близко ударил выстрел, затем еще один. Толпа
шарахнулась было прочь, но затем вновь прихлынула к перрону.
придумывалось, оставалось ждать ночи. Ночью можно будет все же попытаться
уйти...
грозным чубатым казаком на коробке. Куда-то подевалась зажигалка;
Ростислав, негромко ругаясь, стал шарить по карманам, когда вдруг услышал
щелчок - чьи-то руки поднесли к его лицу трепещущий огонек.
подпоручика в зеленой шинели. Курносое лицо улыбалось, и только глаза
молодого офицера вдруг показались Ростиславу какими-то неживыми - тусклыми
и неподвижными.
чисто, почти без акцента. Арцеулов лишь пожал плечами. Легионер покачал
головой и вновь усмехнулся.
пройдет пан полковник Гассек, обратись к нему, и он посадит тебя на поезд.
зашагал в сторону эшелона. Вдруг он остановился, обернулся и сказал
негромко, уже без всякой улыбки:
странного подпоручика уже не было. Он оглянулся и вдруг увидел несколько
легионеров, не спеша приближавшихся со стороны станции. Впереди шел
пожилой офицер с полковничьими петлицами. Думать было некогда. Ростислав
подождал, покуда офицеры поравняются с ним, а затем быстро развернулся и
заступил дорогу.
не успели вмешаться.
вмешаться, стала нерешительно переглядываться.
Правителя, - говоря это, Ростислав вдруг сообразил, что кроме письма к
Ирману у него нет никаких документов, подтверждающих его полномочия;
впрочем, отступать было поздно. - Требуется ваша помощь, господин
полковник!
прервал Арцеулова один из офицеров.
и раньше не горели желанием помогать Верховному. Теперь же, если адмирал
действительно отрекся...
спросил полковник.
Иркутск. Остальное - под вашу ответственность. Распорядитесь!
адмирала. Он с изумлением поглядел на полковника, затем на Арцеулова,
вероятно, не понимая причин такого внимания к безвестному капитану. Но
полковник уже козырнул Ростиславу и направился дальше. Ростислав с
запоздалым сожалением сообразил, что не успел его поблагодарить.
голоса. - У пана полковника сегодня непонятное настроение... Так вы
уверены, что вам надо именно в Иркутск?
в виду, вы едете только до Иркутска. Если вы рассчитываете на что-нибудь
большее...
нелегко дался ему этот день.
мы контролируем только вокзал...
они оба зашагали в сторону станции.
голодный, изрядно замерзший, но полный революционного оптимизма. С ним
была его партизанская гвардия - сотня черемуховских шахтеров, вместе с
которыми он воевал уже третий месяц. Еще за день до этого они доели
последние консервы и дожевали остаток сухарей. О табаке и говорить не
приходилось - курящие, в том числе и сам Косухин, страдали уже который
день. Мерзавцы-чехи предлагали меняться, но ничего путного в обмен не
было. В конце концов распропагандированный Степой легионер подарил
черемховцам две пачки какой-то жуткой японской отравы, которой хватило
лишь на одну раскурку, да и то по половине папиросы на каждого. Впрочем,
Степа не унывал. Он выполнил приказ Иркутского большевистского комитета и
самого товарища Чудова, а по сравнению с этим все остальное было
несущественной мелочью.
Товарищ Чудов сообщил о взятии власти в Иркутске эсеровским Политцентром,
о заключении соглашения между ними и большевиками, требуя немедленной
присылки подкреплений для усиления большевистского влияния в городе.
Командиром он приказывал назначить товарища Косухина Степана Ивановича.
постарше и поопытнее его, и он воспринимал этот приказ, как особое доверие
партии. Правда, многие, как он успел заметить, не очень рвались из
угольного района, где в последние дни стало относительно спокойно, в
Иркутск, где ожидались серьезные дела. Война шла к концу и многие товарищи
начали проявлять самый настоящий оппортунизм. Косухин презирал
оппортунистов. Он быстро собрал отряд, причем взял только добровольцев из
тех, кого знал лично, позаботился о том, чтобы каждый из партизан имел по
две обоймы к винтовке и по три самодельные ручные бомбы, и той же ночью
занял позицию вдоль железной дороги. Первые два эшелона, сопровождаемые
бронепоездами, пришлось пропустить, зато третий оказался как раз таким,
каким нужно. Легионерский пост у семафора был обезврежен заранее, и
перепуганный чешский комендант эшелона после долгой ругани согласился
выделить для маленькой армии Степы Косухина два пустых вагона. Правда,
вагоны оказались товарными, мороз продирал до костей, а проклятые чехи
категорически отказались выделить отряду хотя бы ящик тушенки. Впрочем,
получив отказ, Степа не стал настаивать. Главное было - быстрее добраться
до Иркутска, где, как он чувствовал, его отряд будет очень нужен для дела
мировой революции.
неоднократно переходил из вагона в вагон, один раз чуть не свалившись
прямо под колеса поезда. Партизаны были ребятами сознательными и понимали
с полуслова.
Прежде всего, в Иркутске власть взяли не лучшие представители трудового
народа - большевики, а тайные агенты мирового капитала - эсеры, сибирские
кооператоры и прочая мелкобуржуазная шушера. Более того, часть города
по-прежнему контролируют мерзавцы-чехи, которые хотя и объявили
нейтралитет, но втайне, без сомнения, сочувствуют классово близким им
гадам-белогвардейцам. И наконец, поблизости от Иркутска стоят банды врага
трудового народа атамана Семенова, а с запада, сквозь тайгу, в город идет
недобитый генерал Каппель. Ввиду этого Степа считал совершенно необходимым
установление в Иркутске власти Советов, для чего, по его глубокому
убеждению, и предназначался его отряд.
пользовался немалым авторитетом. Его уважали за лютую, истинно классовую
ненависть к врагу и безупречное пролетарское происхождение. Все знали, что
товарищ Косухин был прислан в Черемхово еще в августе месяце по приказанию
Сибирского бюро ЦК, - а что такое Сиббюро, в эти месяцы знал каждый.
Степа, до того громивший белых гадов под командованием самого Фрунзе,
теперь стал одним из организаторов повстанческого движения в районе
Иркутска и, несмотря на отсутствие партизанского опыта и молодость, вскоре
неплохо проявил себя, заслужив похвалу самого товарища Нестора -
знаменитого анархо-коммуниста Каландарошвили. Собственно, Каландарошвили и
познакомил Степу с товарищем Чудовым, который, как только в Иркутске
начались бои, и вспомнил о молодом посланце Сиббюро.
Акунин Борис
Маркеев Олег
Перумов Ник
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия