Умберто - тоже из числа грамотеев, еле освоивших буквы, как вдруг в памяти стало
всплывать нечто знакомое. Вначале показалось, что я брежу. Нет, не может быть! Я
прочел еще раз, затем еще - и только тут увидел на полях знакомый почерк Его
Высокопреосвященства. Он тоже заметил. Пометка гласила: "Овернский Клирик!
Почему?"
Иринея Лионского". Впрочем, в Риме быстро узнали имя автора, да я и не надеялся
сохранить инкогнито. Орсини, поминая "покушение на ересь" назвал меня полным
именем: брат Гильом из Сен-Дени, именовавшийся прежде Андре де Ту из Овер-ни.
Графский титул он не упомянул, и я - о, суета сует! - в первый миг ощутил нечто
вроде уязвленной гордости.
интересно. Особенно интересно, что сказала по этому поводу вдова Пио.
же потребовала сеньориального суда, сославшись на один из старинных кутюмов'
Тулузского графства. К тому же добавила, что она - женщина благочестивая, чья
преданность католической вере доказывается ее многолетней службой сеньору
д'Эконсбефу. И незачем ее, почтенную вдову, обвинять в грехах дэргов...
Высокопреосвященство тоже заинтересовался этой деталью, поскольку на полях
стояло уже знакомое:
Вдова Пио была знакома с д'Эконсбефом еще до того, как он переехал в округ
Памье. Возможно, табличка тоже как-то связана с этим знакомством. И вдова,
ощущая, что запахло хворостом, поспешила дать сигнал. Иначе... Иначе она не
отвечает за грехи дэргов!
одновременно арестованная Жанна, точнее, та, что себя за нее выдавала,
потребовала сеньориального суда, опять-таки ссылаясь на старинный ку-тюм.
едва ли знающие вообще, что такое кутюм, делают сильный и почти беспроигрышный
ход, надеясь если не избежать, то отсрочить суд. Конечно, им это подсказали. Но
кто?
стояло: "Д'Эконсбеф!" Может быть... Во всяком случае, логично. Обе женщины
взывали к тому, кто был в этом замешан, иначе они не станут молчать.
графства Тулузского никак не относятся к округу Памье, ибо тот находится в
графстве Фуа, хотя и подчинен Тулузе. Но, очевидно, у арестованных все же
хватило времени, чтобы обдумать защиту. Ибо как только обе они были вызваны в
Памье к епископу, то вдова Пио решительно заявила, что ее оговорили, причем
назвала соседей, с которыми у нее были какие-то свары из-за имущества, а та, что
называла себя Жанной де Гарр, обвинила в самозванстве... сестру Цецилию! Кто-то
очень умный и наблюдательный подсказал ей, что письмо от архиепископа Миланского
снабжено несколько странной печатью...
разобраться, вновь опросив свидетелей. Результат оказался двояким - показания
менялись, и чаша весов склонялась на этот раз не в пользу сестры Цецилии. И
тогда посланец Орсини рассудил, как он считал, здраво: арестовать не только
сестру Цецилию, но и прибывших вместе с нею монахинь и вместе со всеми
остальными отправить в Тулузу, чтобы получить в дальнейшем разрешение от графа
Тулузского перенести разбирательства в Рим. Арест состоялся, но отправка
почему-то задерживалась.
вновь съездить в Артигат. Он отправил отчет и уехал.
Сугерий не отправил меня ловить рыбу куда-нибудь за Рейн, а еще лучше - за
Эльбу. Совершенно очевидно, что за всем этим сумбуром крылось что-то вполне
земное. И сие земное весьма вероятно имело местопребывание в замке сеньора Гуго
д'Эконсбефа. Заниматься этим делом чрезвычайно не хотелось, вместе с тем я
понял, почему Его Высокопреосвященство вспомнил обо мне. Оставалось узнать, чего
он от меня хочет...
умудряется выстаивать литургию, особенно праздничную. Мы все привыкли, что отец
аббат бегает, причем в буквальном смысле. Если предстоит беседа один на один, он
приглашает гостя - или кого-то из братии - в свою келью, усаживает на знаменитое
цветное одеяло, застилающее его ложе, и начинает бегать от окна к двери,
разговаривая на ходу. Он как-то обмолвился, что если перестанет бегать, то мы
можем заказывать ему мраморную плиту вместе с эпитафией.
знаменитом одеяле. Знаменитым оно стало еще много лет назад, еще до того, как я
попал в Сен-Дени. Братья-бенедиктинцы шепотом передавали друг другу, что новый
аббат знаменитого монастыря накрывает свое ложе цветным - цветным,
представляете! - одеялом. Конечно, устав Святого Бенедикта - вовсе не образец
суровости, но цветное одеяло у аббата Сен-Дени! Велик соблазн для малых сих!
келью отца Сугерия. Слушал он молча, и голубоватый гипс его лица дышал ледяным
холодом. Я не мог умолчать об одеяле, но уже знал, что грозный голос из Клерво
не прогремит, ибо привез от отца Сугерия согласие на отрешение от должности
королевского сенешаля Этьенна де Гарланда - давнего недруга отца Бернара. Ради
этого гипсовый истукан был согласен стерпеть многое - даже цветное одеяло...
хранить все слышанное от него в тайне. Поэтому мне было что рассказать отцу
Суге-рию, который вызвал меня сразу же по возвращении из Нотр-Дам-де-Шан,
отправив предварительно Его Высокопреосвященство с визитом к молодому графу
Корбею. Наследник под стать папаше - первым не нанесет визит даже кардиналу.
покачал головой. - Как не вовремя!..
уже от двери.
Гильом, я, конечно, уважаю желание Его Высокопреосвященства, но почему именно
вас? Ах, говорил я вам, что вашу книгу!.. Ваша книга!..
обнародовать "Житие Святого Иринея". Бог весть, может, он и был прав.
совсем обычное, - осторожно начал я. - По его высокоученому мнению, тут дело рук
не только человеческих...
оказываясь у двери, и совершенно нелогично закончил: - Ах, брат Гильом, это все
ваша книга!..
Иринеем в его знаменитом трактате "Пять книг против ересей" о том, что Церковь
недооценивает мощь и влияние Врага рода человеческого. Что волею Творца тому,
кого именовать здесь не будем, дано на земле больше власти, чем нам кажется.
Святой Ириней писал о ведовстве, оборотнях, ламиях...
говорите? Вся эта мерзкая нечисть, вами поминаемая, есть лишь следствие темных
суеверий, как и сказано в каноне "Епископы"'!
нечисть признавалась обычным суеверием. Преследование ведьм запрещалось.
силен как раз настолько, сколько требуется аббату, управляющему не только
монастырем, но зачастую - всем Королевством Французским.
Высокопреосвященство рассудил несколько иначе, не только восприняв, но и, так
сказать, углубив мысли Святого Иринея. Он считает, что мы просто слепы и Враг
рода человеческого уже открыто вышел на бой. Положениям канона "Епископы" он
противопоставляет не только слова Иринея, но и мысли Оригена, Григория
Нйзианина, Иоанна Дамаскина и ныне здравствующего отца Петра Ломбардского.
Зачем же посылать в этот, как его, прости господи, Памье вас, брат Гильом, если
вы не разделяете его взглядов?
если я не справлюсь...
дворянин, он на такое не способен!
по отношению к сословию, к которому я когда-то принадлежал.
сообщать об этом аббату. - В деле двух Жанн де Гарр есть нечто напоминающее
некоторые эпизоды жития Иринея...
мною:
купца из Массилии?
более история с сыном Авла Росция, купеческого сына из Массилии, была помещена в
Шилова Юлия
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Березин Федор
Белогорский Евгений