вполне доверял, считая, что они знают, что делают. Обычно так
оно и было.
сопровождении двух солдат вошел лысый толстяк в фиолетовой
ливрее и совершенно к ней не подходящих розовых полусапожках.
си-Турман-а-Кату Громкий, -- торжественно произнесло это
чучело, -- оказывает вам честь приглашением на торжественную
церемонию коронации. Будьте готовы через час.
головы, негромко бросил:
буквально подскочил на месте. Если надо, торговцы тоже умеют
шутить, и весьма зло.
проблеял он. -- Не пройдет и дня, как вы увидите его голову! --
Он перевел дух и повторил с усмешкой. -- Голову. -- А вам бы я
не советовал упоминать имени этого негодяя.
задыхаясь от возмущения., удалился.
бури? -- задумчиво пробормотал Тапис. Он придирчиво осмотрел
нашу довольно потрепанную, надо сказать, компанию. -- Приведите
себя в порядок, что ли. Хотя, насколько мне известно, король
вряд ли окажется от нас ближе, чем в лиге. Рат, -- добавил он,
-- позаботиться о пленнике. Лин, Ты тоже. Если что -- в свалку
не лезьте.
кивнул. Прошло примерно полчаса, когда в дверь постучали, и
слуга, судя по цвету ливреи, рангом пониже, чем давешний
толстяк, пригласил нас созерцать коронацию. Он так и сказал --
созерцать. В коридоре рядом со мной оказался Олег -- либо
случайно, либо, что я тоже вполне допускаю, он хотел поговорите
именно со мной. Думаю, потому что я отсутствовал, когда
Бигольби вел с ним воспитательные беседы.
э... Тапис сказал, что я из запретного мира. Вы не объясните,
что это значит? А то...
тут же скользнул в сторону, даже без намеков с моей стороны.
Запретный мир! У меня в мозгу словно с грохотом совместились
гигантские детали чудовищной головоломки. Все стало ясно -- и
разрушенные замки, и несоразмерные усилия, которые прилагали
Хамелеоны, чтобы вернуть свою добычу. Запретный мир!... Мир,
содержащий знание, способное уничтожить Хранителя, и потому
закрытый. Древние и Хранитель, кто-то из них разрушил все
ведущие туда каналы... Я стиснул зубы и затряс головой, отгоняя
жуткое видение -- грибовидные облака атомных взрывов под
высоким серым небом...
всего лишь воин, пушечное мясо серого клана, он ничего не знает
ни о черной зоне, ни об опасности для жизни Хранителя...
Значит, с этой стороны неприятностей ждать не приходится, до
тех пор, по крайней мере, пока он не встретится с кем-нибудь из
своих... Или не достанет новый браслет. Что же отсюда следует?
Что везти Лина и уж тем более этого Олега в Центральный нельзя.
Ни в коем случае. Убить его? Лин не позволит. Да и не все мы
пока знаем. Не исключено, что со смертью Олега у какого-либо из
кланов вновь появится возможность проникнуть в запретный мир.
Как удалось открыть ход в закрытый мир, кто еще знает способ и
существует ли еще канал, или под развалинами замков нет уже
ничего, кроме пыли? Ничего не известно.
его пленником и два десятка солдат, шедших рядом, видимо, для
того, чтобы скрасить наше одиночество. Вся процессия двигалась
к обрыву. Когда до цели оставалось не более двух сотен шагов,
нас остановила охрана и началось представление. Возглавлявший
наших солдат офицерик, совсем еще мальчишка, со странным
иероглифом на рукаве, там, где обычно нашивались знаки
различия, принялся звонко докладывать офицеру охраны. Офицер
хмуро разглядывал меня покрасневшими, слезящимися глазами, а я
отвечал ему приветливой улыбкой идиота. Н-да. Бывают встречи и
посмешнее. Впрочем, сейчас офицер ничем не мог мне отплатить за
выходку со световой бомбой и прекрасно это понимал. Переведя,
наконец, взгляд с меня на нашего провожатого, он вытащил из
ножен короткую золоченную шпагу и проделал сложный ритуал. По
всей видимости, это означало, что дорога свободна.
глаз, стояли кучки вроде нашей, дворяне и знатное купечество,
судя по виду. Очень много было военных. Я перевел взгляд на
расстилающуюся перед нами морскую гладь. Солнце уже стояло
довольно высоко, дул ровный ветер -- именно такой, какой нужен
хорошему паруснику.
определенного предела, -- готов был встречать короля.
и всякий торговец, я отношусь к войне с ненавистью и
презрением... Может быть, какая-то частичка моего подсознания
обходит таким путем барьеры, построенные воспитанием, чтобы
продемонстрировать лишний раз, что в основе человеческой
заложена вовсе не ангельская кротость?
перпендикулярно к берегу. Первое судно -- нечто вроде галеры --
находилось примерно в лиге справа от нас и шагах в трехстах от
полосы прибоя. Следующее отстояло от него на двести шагов, и
так далее, до горизонта, а может быть, и дальше. Вся армада
стояла с поднятыми парусами, но именно стояла -- используя
мощное приливное течение. Слева от нас, в полулиге от берега,
словно клешня гигантского краба, поднимались из воды
Королевские скалы. Это были два каменных пика -- один повыше,
другой пониже, а расстояние между ними не превышало, как я
прикинул, сорока шагов. Казалось немыслимым провести корабль
между этими исполинами, и все-таки претендент на трон Онизоти
становился королем именно в тот момент, когда это проделывал.
Сам,. лично, стоя у штурвала.
горизонте показался флагман. Он шел под всеми парусами и быстро
приближался. Когда он проходил мимо очередного корабля, тот
салютовал ему флагом и звоном рынды. Вспомнив ночные события, я
подумал, что недалек тот час, когда королю будут салютовать
пушки.
показалось, не к месту, од принялся расстегивать куртку.
Расстегнув две нижние пуговицы, он нагнулся, как бы для того,
чтобы почесать колено, и тут же из травы ему за пазуху серой
молнией шмыгнула крыса. Тапис поспешно выпрямился и застегнул
куртку, а затем вновь сосредоточил свое внимание на маневрах
флагмана.
десять, серебристый цвет которой напомнил мне что-то. Посмотрев
на судно, я понял. Ткань, из которой сшиты были паруса корабля
си-Турмана.
берегу судна и, сделав разворот, устремился к королевским
скалам. В тот же миг на нем были подняты и флаги -- синий флаг
Онизоти и королевский штандарт -- уже знакомая мне цветная
капуста. Си-Турман провел корабль мимо скал, затем направил его
через гигантскую каменную клешню.
намотав нитку на палец, разорвал ее резким рывком. Флагман в
это время находился строго между скалами. В прошлом мне
приходилось ходить под парусом, и я хорошо представлял себе
сложность операции -- провести судно по узкому коридору при
сильном боковом ветре и волнении. Тем не менее си-Турман почти
справился со своей задачей -- почти, потому что, когда Тапис
разорвал нитку -- часть, как я понимаю, груза нашей парусной
ткани, той самой, из которой сшиты были паруса флагмана, они,
эти самые паруса, растаяли без следа. Все словно замерло.
Обернувшись, я увидел музыкантов, поднявших трубы, уже готовых
играть марш... Или что там играют в Онизоти на коронации?
Секунды две эта немая картинка сохранялась, а затем флагман
бросило на камни. Я увидел, как сломалась фок-мачта, как
накренился, зацепившись снастями за правую скалу, корабль, и
посыпались с его палубы маленькие, словно игрушечные, фигурки.
неподвижно сидевшая у него за пазухой, выскочила наружу и, в
три прыжка преодолев расстояние до обрыва, исчезла из виду. Тут
же внизу что-то гулко бухнуло, и от берега к гибнущему судну
устремилась гигантская акула -- самой рыбы не было видно в
мутной воде, зато хорошо просматривался десятиметровый спинной
Маркеев Олег
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Посняков Андрей
Суворов Виктор
Сертаков Виталий