небольшой ранки, чтобы яд попал в кровь и смерть стала неминуемой. Работу
осложняло и то, что он с тяжелым сердцем взялся за это дело.
толстый неровный шрам навсегда остался на лице. Девочка доверилась ему, а
он не сумел ни уберечь, ни защитить ее...
щеку покрывалом или просто прядью волос. Честно говоря, ее мало
беспокоило, как она теперь выглядит, словно бы злополучный рубец был на
руке или на ноге, смотреться в зеркало она не привыкла, не было у нее
никогда этого самого зеркала. Да и откуда бы ей взять время на себя
любоваться? Работы хватало. Она готовила еду, убирала в доме, помогала,
когда надо было, Крейону и Ратасу во время опытов. Девушка привела в
порядок запущенный огород возле их жилища, научилась в редкие свободные
часы стрелять из лука, оставленного кем-то из ночных гостей, что иногда
наведывались к ним, и порой отправлялась на охоту. У нее был меткий глаз,
и никогда не возвращалась она с пустыми руками. Охота не приносила ей
особого удовольствия, но давала хоть какую-то возможность разнообразить
стол, потому что друзья Ратаса снабжали их весьма скромными припасами.
знала уже, что детей, которым не исполнилось еще десяти лет, Сутар не
трогал, иначе они могли бы сойти с ума и погибнуть. Именно потому
однодумцы Ратаса старались во что бы то ни стало вывести из Грестора
мальчишек и девчонок, которые близко подошли к опасному возрасту. Здесь, в
этом доме среди скал, они отдохнут несколько часов, Эрлис их помоет и
накормит, и они двинутся дальше, через горный перевал, в Комину, куда еще
не простерлась власть Сутара. Ратас хотел со временем переправить туда же
Эрлис и Крейона, тем более что Крейон, как выяснилось, был родом из
Комины. "Тут убежище пока надежное, - говорил Ратас, - но я смогу
вздохнуть спокойно лишь тогда, когда вы будете далеко отсюда".
условлено, что в селении, расположенном ниже их укрытия, в случае
опасности зажгут сторожевой огонь - столб дыма известит, что надо бежать
дальше в горы, потому что держать оборону было бы слишком трудно. Больше
всего надежд возлагалось на то, что враги не скоро узнают, кто скрывается
в маленьком домике в горах.
Они не знали, куда он отправился и скоро ли вернется. Ратас приучил их не
задавать лишних вопросов: чем меньше знает один, тем безопаснее для всех,
и хотя у них есть теперь средство спасения на случай крайней опасности,
всего предвидеть невозможно.
Ратасе известно. Крейон в ответ лишь улыбнулся и задумчиво покачал
головой. Но Эрлис не угомонилась и на следующий день. Смутные догадки
бродили в ней, и она искала их подтверждения.
ни разу не задавал ему вопросов, кто он, откуда пришел, почему знает и
умеет то, что не знает и не умеет никто из нас, а сам он не заводил об
этом речи. Мне почти ничего не известно о нем, понимаешь? Но он немало
времени прожил с нами, и я знаю теперь его.
остановят его, когда надо выручать друзей из беды. Ничто не заставит его
тогда свернуть с пути, отступить от своей цели. Слово его твердо, как
сталь, из которой выкован его меч. А еще он сильный. Не только в схватке с
врагом. Ты подумай только, какую силу надо иметь, чтобы взвалить на свои
плечи тяжесть судьбы всего Грестора? Кто еще осилил бы такой груз?
Спрашиваешь, какой он? Он - добрый. Он ненавидит все, что несет людям
страдания. Все боли мира сошлись в его сердце.
бы нужных слов, хотя и чувствовала в Ратасе все то, о чем только что
сказал Крейон.
сообщил он Крейону. - Но, право же, странно было бы нам слишком сильно
этому радоваться". Они снова с головой ушли в работу. Эрлис не спрашивала,
над чем сейчас они трудятся, а они не объясняли. Все было, как и раньше,
но девушка неожиданно почувствовала себя обиженной. Она старалась теперь
поменьше бывать дома. Утром, приготовив на целый день еду, уходила на
охоту и бродила среди скал до темноты. Иногда странная тоска охватывала ее
с такой силой, что слезы выступали на глазах. Отчего становилось ей так
горько, так нестерпимо тяжело? Да еще и проклятая посуда, как когда-то,
начала выскальзывать у нее из рук!..
Чернобородого она увидела сразу. Он сидел на широкой скамье и смотрел на
нее так, словно давно ожидал, когда же она проснется. Девушка невольно
принялась обеими руками приглаживать растрепанные со сна волосы и
одергивать платье - хорошо, хоть из немнущейся ткани сшито! Любая другая
одежка тот еще вид имела бы после всех этих передряг.
Напряжение и тревога сошли с его лица, и теперь оно казалось ей даже
веселым. При тусклом свете, падавшем откуда-то сверху, видны были седые
нити, проглядывающие в смолянистых волосах, а в глазах скользил все тот же
стальной отблеск, только он теперь стал мягче, как будто лезвие меча
опустили в воду. Чернобородый поднялся ей навстречу и приветливо спросил:
засмеялся. Поразило девушку не то, что он заговорил - что же тут
странного? - непостижимым было другое: она понимала его слова! Он спросил:
"Как твое имя?", она машинально ответила ему и лишь потом удивилась. Как
он это сделал? Девушка ничуть не сомневалась, что осуществить такое мог
только ее спаситель.
- Полагаю, ты слыхала про обучение во сне?
не она, а кто-то другой произнес эти слова.
нос. Собственный голос перестал казаться ей чужим.
он кивнул на широкую скамью у стены. - А я сейчас принесу тебе поесть.
взглядом. Грубая деревянная мебель, земляной пол, посыпанный травой. Тесно
и неуютно, к тому же эта полутьма... Она вздохнула, достала из сумки
гребень и зеркальце, причесалась, затем долго, с наслаждением умывалась,
словно хотела смыть с себя следы недавних приключений. Вита уже вытирала
лицо и руки полотенцем, когда вернулся Ратас с большим деревянным
подносом.
голодного человека это не имеет значения.
пекла Витина бабушка, яблоки... Пока девушка молча поглощала все, что
стояло перед нею, вошла женщина под синим покрывалом. Она протянула Вите
кувшин и сказала:
говорившую - покрывало прятало нижнюю часть ее лица, видны были только
глаза. Странно, где она могла слышать этот голос? Во сне, что ли?
быстрее. На долгие разговоры времени у нас нет. Я попытаюсь объяснить тебе
лишь самое главное и сложное.
доведется услышать много неожиданного и чудного.
Что в ней особенного? Платье, что ли?
которые образовались в одной исходной точке и развиваются параллельно.
Можно сказать, что это варианты одного и того же мира - так много в них
общего. Однако у каждого из них есть и свои особенности, они не близнецы,
но родные братья. Где-то произошло отклонение, и события в том или другом
месте начинают складываться иначе, хотя общее направление развития
остается постоянным - вот как река, которая непременно найдет себе
какое-нибудь русло, чтобы течь к морю. И ты сейчас оказалась в одном из
таких миров, который, относительно твоего родного мира, является одним из
вариантов его прошлого.
взглянуть так близко на прошлое, ну хотя бы на один из вариантов прошлого,
как говорил Ратас, - тебе, девчонке, помешанной на истории! Однако столь
многообещающая перспектива не вызвала у нее бурного энтузиазма. Что-то
неуютно и одиноко в этом мире ей, насильно оторванной какой-то
безжалостной силой от всего родного, теплого, близкого...
Бажанов Олег
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Марко Джон
Орлов Алекс