все, что в них было, кидал охраннику под ноги. Охраннику это не нравилось,
он морщился и иногда странно дергал лицом, но молчал. "Боится, - подумал
Пескавин, - все они боятся..." Его рука скользнула во внутренний карман.
Ему еще не приходилось убивать человека, но сейчас он был готов это
сделать. Одно движение кистью - и стилет влетит охраннику под край каски
раньше, чем тот успеет выстрелить, а потом прыжок в сторону - и добить,
если еще жив... Но стилета нет, отобрали ломтики.
занимал гигантский письменный стол, и в первый момент Пескавин решил, что
кроме стола с единственным исчерканным листком посередине в комнате никого
нет, но тут же понял, что ошибся, потому что сзади уже не покрикивали и не
пинали в спину, а только старательно сопели над ухом. Он скосил глаза.
Охранник ел глазами начальство, и Пескавин проследил за его взглядом. Есть
было что. Оконный проем занимала туша, не оставляющая никаких сомнений в
том, кто здесь начальник охраны заповедника, а кто наглец, ворвавшийся без
стука с риском получить дисциплинарное взыскание. Под затылком туши,
хранящем в ежике жестких волос след фуражки, растекалась по воротнику
розовая шея. Туша стояла лицом к окну, глубоко засунув руки в карманы,
отчего штанины со скромным капитанским кантом поддернулись и съежились
гармошкой, а лоснящийся зад брюк отвис и не соответствовал замыслу
природы. За окном не было видно ничего, кроме падающего снега. Охранник
над ухом засопел громче и вдруг неожиданно тонко кашлянул. В ухе заложило,
и Пескавин потянулся было поковырять в нем пальцем, но по руке ему
немедленно треснули, а самого вытолкнули вперед. Начальник охраны
вздрогнул и, отворотясь от окна, строго посмотрел на вошедших.
вытянул руки из карманов, и карманы у него вывернулись наружу. На пол
посыпалась начинка: кипа мятых бланков, перехваченная резинкой, дамский
перстень-компьютер, несвежий носовой платок, шоколадная конфета, какой-то
неопределенный сор, пачка зубочисток, рассеявшихся при падении...
Охранник, выскочив из-за спины Пескавина, оттолкнул его в сторону и
кинулся собирать рассыпанное. Начальник охраны смотрел на него в глубокой
задумчивости. Его шея, задушенная воротником, быстро приобретала багровый
цвет.
охранником. - Вы кто? Я спрашиваю!
отвечать, а охранник уже стоял в струнку, зажав в руках собранные
предметы. Выкатывая глаза, он прокричал:
спрашиваю? А? Руки по швам!
снова покатились по полу.
рядовой! Будет когда-нибудь порядок у вас в третьем взводе? Молчать, вы
этого знать не можете. Почему, я вас спрашиваю, задержанный, которого я
видел из окна, как вы вели, до сих пор не здесь? Карцера захотели,
рядовой? Ма-алчать! - Пескавин с изумлением смотрел на брызжущего слюной
начальника охраны, а тот все багровел, все раздувался, словно готовясь
взорваться с максимальным фугасным эффектом, и орал:
потому - ма-алчать! Это что у вас на полу? Бардак у вас на полу. Где
задержанный? Немедленно ко мне сюда задержанного! Марш!
слуха доносился удаляющийся топот, потом его не стало слышно. Начальник
охраны замолчал и стал как-то меньше ростом. Он отошел от окна, впустив в
комнату свет снаружи, тщательно заправил карманы на полагающееся им место,
поддернул брюки у колен и, опустившись на корточки, принялся собирать
вещи. "Помогите", - буркнул он, покосившись на Пескавина. Его лицо и шея
шли красными пятнами.
что здесь такой процветающий идиотизм, - не поверил бы. Приходи и бери
голыми руками. Он сдул пыль с зубочисток и высыпал их на стол. Бред
какой-то. Неужели вырвусь? Или прав блажной Детка, уверяя, что у человека
есть право на чудо? Один-то раз он оказался прав...
лице обозначилась мучительная работа мысли.
охраны снова начал багроветь.
запрещается. Для вас я мог бы сделать исключение, вы мне сразу
понравились, но сейчас сюда приведут задержанного, так что никак э-э... не
могу быть вам полезен. При всем уважении к вам - не могу. Да. Приходите в
приемный день, это завтра, договорились?
обязательно.
сознании, невероятная удача накатывала волной, теперь бы только удержаться
на гребне, не съехать, уйти умно и нахально... Рифмач со смеху сдохнет,
подумал он. А потом послать Рифмача подальше. Сказать, что я от ломтиков,
тогда не убьют. Ты жди меня, мама. И когда-нибудь странный человек, в
котором ты не узнаешь сына, расскажет тебе эту историю, и ты не будешь
смеяться, потому что ничего не поймешь, а странный человек уйдет тихо, как
и пришел...
ним, наставив карабин ему в живот, с ухмылкой стоял охранник.
По-моему, мы с вами еще не закончили, как вы думаете?
меня надули. Солдафон играет солдафона. Классика: нет ничего слаще, чем
отнять подаренную надежду. Отработанная забава, не я первый, не я
последний, и сколько их было, попавшихся на явный крючок? Теперь, по идее,
клиент должен распустить сопли и расколоться в два приема. Кстати,
первичный допрос зачтется этой туше в плюс.
зарегистрировался на въездном контроле. Пусть повозятся.
успела избавиться от своей рыжей куртки и, ладная, стройная, вошла комнату
легкой походкой беззаботной девчонки. Но теперь на ее плечах висел
умышленно не застегнутый на груди форменный китель сотрудника спецслужбы,
а рыжие волосы - "не сомневайся" - спадали на сержантские погоны. Она
приветливо помахала рукой, и Пескавин отвернулся. Он чувствовал себя
рыбой, которую глушат. Несладко рыбе. "На Тверди не просто бьют, здесь
добивают..." Случайность? Любовь к эффектам или девочка тоже претендует на
роль в спектакле? Ему было безразлично.
разглядывая Анну. - Это сержант Ланге, прикомандированный сотрудник
Управления Расследований, а это... - он с трудом оторвал замаслившиеся
глазки от прикомандированного сотрудника и с юмором посмотрел на
Пескавина. - Может быть, все-таки назоветесь подлинным именем?
давешний раскрошившийся мизинец, лежащий на мятой бумажке. Капельки
выступившей в местах сколов жидкости уже застыли белым налетом.
договаривались - пять штук, не меньше. Забыл?
пять лет одиночества, и то если не раскопают остальное. Потом я вернусь,
мама. Еще можно вывернуться: в сущности, кроме этих обломков у них ничего
нет, давно было пора их выбросить, да пожалел, увидел в них кусочки
чьего-то живого тела. Опять виноват сам: в Ущелье, как и везде, удача не
совмещается с нравственными категориями. Так называемыми. Он молчал.
Заповедник вернул свой мизинец. В это самое время где-нибудь в безлюдном
месте Ущелья кто-нибудь, хотя бы мамаша вислоносого недоросля, трясясь и
заикаясь, будет упрашивать охранника продать сувенир, и тот сперва
припугнет, заставляя поднять цену, а потом начнет расшвыривать снег в том
месте, где вчера вечером сумел припрятать мумию. Так было и так будет.
заскучавшие было глазки вновь вернулись к ощупыванию достоинств Анны. -
Э-э... Гм. Я доложу о ваших успехах. Завтра за вами, как обычно, экскурсия
на одиннадцать тридцать. Легенда старая. Кстати, впредь запрещаю вам
выпускать объект из поля зрения.
Плевать мне на ваши запреты.
Сертаков Виталий
Лукьяненко Сергей
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий