стоянке выстроилась добрая сотня машин. При появлении вертолетов
муравейник у входа пришел в движение. Пыляев с радостью почуял, что
попахивает грандиозной пьянкой. Тем лучше -- легче будет затеряться в
толпе. Он до сих пор чувствовал себя простейшим под микроскопом.
для всех подталкивали его сзади. Несколько человек вскинули руки в
традиционном приветственном жесте <<хай живэ>>. <<Наци!>> -- подумал Эдик
с легким разочарованием, но тут же ему навстречу выдвинулся темнолицый
узкоглазый старик в европейском костюме и зачирикал по-тибетски.
зрачки; поэтому глаза казались отверстиями в обтянутом кожей террариуме.
Внутри террариума что-то ползало. Судя по всему, дедушка пользовался
немалым авторитетом. Борис Карлович прислушивался к его щебету, затаив
дыхание. Потом широкоплечие мальчики подхватили слепца под локти и внесли
в дом.
парочки молодых вызвало утробный вой. Жертва на алтарь эксперимента была
принята с благодарностью.
опрокинулось и стало светло-серым, как заснеженное поле. Эдик вздрогнул
от неожиданности. Его охватил восторг последнего разрушения. Он подумал,
что началась долгожданная война.
секунд тишины... Россыпи тускнеющих звезд... Облегченный женский смех...
Толпа у входа восторженно завизжала.
осталось зеленое свечение фитотрона в восточной стороне неба, внушавшее
неясную тревогу, будто там восходила луна кошмаров. Громада дома закрывала
источник света, однако все вокруг приобрело какой-то аквариумный вид. Тополя
торчали жуткими черными башнями. Настоящая луна уже взошла, висела высоко на
юге, чтобы никто не усомнился в реальности происходящего, -- миллионолетняя
монета на бесплотном бархате, выпадающая всегда одной и той же стороной.
Воздух, набитый стеклянным крошевом мороза, казался тяжелым и вязким.
пелены показались темные будки, похожие на собачьи. Потом Эд догадался,
что это были лебединые домики, заброшенные с осени и основательно вмерзшие
в лед.
отодвинутым на полкилометра решетчатым забором затевалась какая-то возня.
У границы частного владения скопилось с десяток легковых автомобилей и
микроавтобусов. Туда же направлялись охранники Хрусталя в форменных
куртках. Кто-то хрипел в мегафон. Скрещивались лучи фар и ручных фонарей.
Папарацци долго не сдавались. Завыла полицейская сирена. Оркестр играл
что-то легкое... Эдик на живом примере усвоил, что никому не удается
отодвинуть истеричное окружение так далеко, как хотелось бы. Он и не
подозревал, что присутствовал на открытии затяжного сезона охоты. Вялой
охоты, которая будет периодически активизироваться в течение полутора
десятков лет. Сейчас охотились на него и на его еще не родившегося сына.
светское общество. На некоторое время он оказался в фокусе внимания. Эдик
пожимал холодные лапки с фактурой гниющих водорослей и пялился на
бриллианты, совершенство которых оттеняло уродство морщинистых шей. Имена
и титулы пришлось пропустить мимо ушей. Ему отчаянно хотелось в сортир, пока
его представляли пузатым дядькам, похожим на пингвинов, и фарфоровым бабам,
истекавшим сладкой патокой. И от первых, и от вторых начинали ныть зубы.
Настроение слегка улучшилось, когда он разглядел среди золотой молодежи
очень даже стильных цыпочек. Кто-то тонко и едко прошелся по поводу его
опусов. Эдик не обиделся. Он даже похихикал за компанию. Сам-то он прекрасно
знал цену своей писанине.
Надо признать, <<адвокат>> мог бы расстрогать и каменную статую.
Аплодисменты,
шампанское (кстати, какое предельное давление выдерживает мочевой пузырь?),
цветы, подарки. Хрусталь преподнес парочке официальную бумагу -- десять
степеней защиты и запирающаяся рамка с секретом. Для стороннего глаза это,
должно быть, выглядело как сюрприз. Эдик криво ухмылялся, рассматривая свое
имя, отпечатанное на бланке Департамента демографии. В графе <<дети>>
стояло:
1 (один) ребенок. Таким образом, на сорок первом году жизни он наконец
получил разрешение на 1 (одну) эякуляцию с последствиями.
водоизмещением триста тонн (порт приписки -- Ялта). <<Как ты ее
назовешь?>> -- спросила Эллочка, прижимаясь к нему с кошачьей грацией.
<<Веры
больше нет>>, -- мрачно буркнул Эдик. Он огляделся по сторонам в поисках
урны. Не найдя ничего подходящего и засунув ключ поглубже, он начал
методично
напиваться до состояния приятного безразличия.
страницах газет и телеэеранов. Звездные личности старательно избегали
близких
контактов. Эдик решил ждать момента, когда воцарится броуновское движение.
На некоторое время он оказался предоставленным самому себе. Глаза и Лысого
нигде не было видно -- похоже, их уставили снаружи, чтобы не пугали
слабонервных гостей.
ходячими айсбергами. Солидная публика явно отторгала его как чужеродный
орган. В конце концов он прибился к стойке импровизированного бара,
устроенного в углу огромного зала. Здесь было потеплее, и свет люстр не так
сильно резал глаза.
выпить вместе. Эдик уже и не рассчитывал на столь легкое общение с
аборигенами. Оказалось, что его взяла на абордаж красотка неопределенного
возраста, зачехленная во что-то пенообразное. Местная Афродита. Он не
помнил,
видел ли ее раньше и знакомили ли его с ней.
язык -- как у чау-чау. Эд нашел это пикантным. Под носом и подбородком
женщины лежали зловещие серые тени. Пока он ее разглядывал, она заказала
ему коньяк, а сама пила <<кровавую Мэри>>. Кровавейшую. Вряд ли в ее бокале
было больше двадцати капель водки.
приближались к 90--60--90. Все это совершенство балансировало на
двенадцатисантиметровых каблуках.
тоном. -- Я всегда считала, что моей дочери нужен зрелый мужчина. И,
желательно, не из нашего круга.
проверить свою догадку, он предложил даме сигарету и, отведя руку, заставил
ее низко наклониться. Она отшатнулась, когда он поднес зажигалку слишком
близко к ее лицу, но ему хватило мгновения. Под воздействием тепла
тончайший материал приобрел прозрачность. На щеке женщины появилось пятно,
похожее на родимое. На самом деле это место было покрыто сетью морщин.
окончательно выживших из ума. Вот это действительно была кошмарная старость!
Эдик будто заглянул под кожный покров свежего трупа и увидел симпатичный
узор из личинок. Он понял, почему ее глаза кажутся глубоко посаженными.
Белки были грязно-желтыми, залитыми гноем, зато вставные зубы -- идеально
ровными и белыми. Очень жаль, что Эдик не был геронтофилом!..
незаметно для окружающих сунула ему во внутренний карман какой-то конверт.
слюны. -- А что дальше?
изображал тупицу. Он не исключал возможности провокации или дурацкого
розыгрыша.
надавила кончиками пальцев. Он почувствовал неожиданную жгучую боль
подмышкой. Ему пришлось расстегнуть сорочку и нащупать над ребрами
небольшую опухоль на коже -- в виде эмблемы Союза. Точно такую же, как
у Элеоноры, только свежую. Бармен делал вид, что ничего не замечает.
клеймили, уподобив таким образом домашней скотине. Или, лучше сказать,
производителю. -- Когда он успел?
Надеюсь, понимаешь, что это значит? Любая независимая медкомиссия признает
тебя сам знаешь кем. Теперь ты его до гроба. Весь, с потрохами.
и улыбаясь с видом профессионального кровосмесителя.
месяцев.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Корнев Павел
Лукин Евгений
Орловский Гай Юлий
Распопов Дмитрий