АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Санчо... а ведь у вас тоже есть жена?
- Конечно, господин мой.
- И что... она вас спокойно отпустила? Никаких... отпустила?
- Да ну, - Санчо беспечно махнул рукой. - Поплакала, конечно... баба
есть баба... только пацаны мои уже подросли, в хозяйстве управятся,
хорошие хлопцы...
А баба, она все уши мне прожужжала, чтобы какого-то жалования просил.
Что оруженосцы жалование получают. Баба...
- Сколько? - тускло спросил Алонсо.
- Что?! - радостно переспросил Санчо, не веря своим ушам. Он подумал
было, что господин его действительно намерился назначить ему жалование.
- Сколько у вас сыновей? - переспросил Алонсо.
- А-а-а... - Санчо попытался скрыть разочарование. - Четверо.
Алонсо молчал. Ранние морщины на его лице обозначились яснее; Санчо
сделалось жаль его.
- Бросьте, сеньор Алонсо... Бог детей либо дает, либо не дает. Это не
наше дело, это его Божий промысел... Бог старый хозяин - больше
придерживает, чем раздает...
- Последний, - сказал Алонсо. - Я - последний Дон-Кихот...
- Сеньор Алонсо, - Санчо налег на стол локтями. - Вы меня простите,
глупого мужика. Но вот... жалко, конечно, жалко, что прервался...
Благородный род - это всегда жалко... Но вот что за беда?.. Кто о нем
плакать будет, о Дон-Кихоте? Тот погонщик мулов, которому Дон-Кихот ни за
что ни про развалил голову на постоялом дворе?
- Санчо, - сказал Алонсо после паузы. - В губернаторство на острове ты
не веришь... Жалования я тебе назначить не могу - не из чего, извини...
Почему ты со мной идешь?
- Так... это... - Санчо растерялся. - Традиция... Батюшка меня так
назвал, Санчо... Традиция, говорит... И, опять же, все Панса, что с
рыцарями уходили, домой живехоньки возвращались... не то что сами рыцари.
Правда, вот, один мой родич без глаза вернулся, другому внутренности все
отбили... А одному ногу переломали, так до конца дней и хромал... но
ничего, главное - живехонек... Вот.
А про губернаторство... Так легенда все-таки откуда-то взялась? Мы вот
думаем, что легенда - брехня, а вдруг она не брехня? А вдруг да обломится
мне губернаторство, а я в поход не пошел, на печи остался... Вот обидно
будет, да?
Некоторое время Алонсо смотрел на него - а потом расхохотался - весело,
искренне. И Санчо подхватил этот смех, и так они смеялись, оба страшно
довольные друг другом, когда Алонсо вдруг осекся и нахмурился:
- Кто это там? Альдонса, ты?
В глубине комнаты плыла высоченная белая фигура, плыла, то открывая, то
снова закрывая собой звездное небо за окнами.
- Альдонса? - неуверенно переспросил Алонсо.
Он прекрасно видел, что это не Альдонса. Это кто-то высокий, ростом с
него, Алонсо; светлый плащ падает до пола, лицо закрыто складками
капюшона, голова опущена, походка странная, неровная, как будто человек
пьян или ранен и вот-вот упадет...
Санчо оглянулся и посмотрел туда, куда напряженно глядел его хозяин.
- Что? - переспросил удивленно.
- Да кто там ходит? - Алонсо встал. Санчо ухватил его за рукав:
- Кто ходит? Где ходит-то?
- Ты ослеп? Да вон же!
Санчо смотрел на него теперь испуганно:
- Сеньор Алонсо... Нет там никого. Что вы...
- Как нет?! Я своими глазами...
В глубине комнаты действительно никого не было. Пусто. Секунду назад
был - и вот пропал...
Алонсо стряхнул руку оруженосца и шагнул навстречу ночи за окнами. На
него пахнуло пряными запахами запущенного парка; он прислушался - за окном
бушевали цикады, но звон их разбивался о стены дома, как разбиваются волны
о борт надежного корабля, а здесь, в доме, стояла обомлевшая сонная
тишина...
Тогда ему стало страшно.
Ведь он ясно видел бредущую в темноте высокую фигуру. Он ясно видел...
Рубашка прилипла к спине. Взгляд - невольный, суеверный - на шторку,
прикрывавшую мутноглазый портрет безумного Дон-Кихота, сеньора Кристобаля
Кихано...
- Санчо... - сказал он и поразился, как жалобно звучит его голос. - Ты
здесь ничего не видел?
Оруженосец был уже рядом. Коснулся его руки:
- Сеньор Алонсо... Тут у вас дом такой, то лестница скрипнет, то
сквозняк пройдется... Может и привидится всякое. Чего вы всполошились?
- Привиделось, - сказал Алонсо, сам стыдясь своего детского страха. -
Привиделось, Санчо... Бывает.
* * *
Алонсо брел, подняв свечку, и мечтал только об одном - поскорее
добраться до спальни, когда в темноте ему померещилось не дуновение даже -
так, колебание воздуха, пламя свечки дрогнуло и чуть не погасло.
Сквозняк... бывает.
Бывает... Но потом ему померещился осторожный скрип половицы. Не
случайный скрип пола, который давно хорошо бы починить - а именно
негромкий, приглушенный звук, который издает половица, когда по ней идут
на цыпочках.
Он малодушно оглянулся - ему показалось, что в конце коридора метнулась
тень.
Некому тут метаться. Фелиса спит, и Санчо ушел к себе в комнату...
Показалось. Бывает.
* * *
Фелиса хрюкала от смеха. Затыкала себе рот подолом рубашки - и все
равно смеялась, синея; в какой-то момент Санчо испугался, что она
задохнется или проглотит язык.
- Какое у него было лицо! Нет, ты видел, Санчо! Вот умора... Ты смотрел
на его лицо? Я бы что угодно отдала, чтобы еще раз его увидеть...
- Увидишь, - сказал Санчо нехотя. - Только... одно и то же повторять не
надо.
Теперь, к примеру, перевести часы... Или звук какой-нибудь, шелест...
- А ходить за ним уже не надо?
- Надо. Ходить будем по очереди - ты, я...
Фелиса минуту сдерживалась, а потом снова покатилась со смеху. У ног ее
лежали самодельные ходули и старая льняная простыня.
- Нет, ну как вспомню его лицо... Не могу!
- А ты его не любишь, - сказал вдруг Санчо, сказал, сам не зная зачем.
- Ты ему врала.
Фелиса сразу же перестала смеяться. Уставилась на Санчо, покрутила
пальцем у виска:
- Ты чего это? Ясно, я его люблю. Чего это я его не люблю?
- Ты его не жалеешь, - сказал Санчо медленно.
- Здрасьте, - сказала Фелиса. - Чего его жалеть? Мы же балуемся,
играем...
Кстати, ты мне не сказал, зачем тебе все это надо?
- Зачем? - Санчо прищурился. - Уж такой веселый я человек, пошутить
люблю.
Понурая свинья, говорят, глубоко копает, зато веселой свинье желуди
сами в рот валятся...
Фелиса прищурилась тоже:
- Так, может, ничего и страшного, если я сеньору Алонсо - признаюсь?
Санчо усмехнулся:
- Да? А если я скажу сеньоре Альдонсе про "пробку от вина"?
Фелиса презрительно надула губы:
- А что такого?
- А ничего такого, ничего особенного... Сеньору Алонсо я и сам
признаюсь.
Только потом. А то вся соль от шутки пропадет... Вот у меня старший
сынаша пошутить тоже любит, дядьке своему однажды в сортир пачку дрожжей
кинул...
Говоря, Санчо как бы ненароком протянул руку и нащупал мягкий Фелисин
бок; девчонка отстранилась:
- Хваталки-то прибери...
Санчо обиделся:
- Уж и пощупать нельзя?
Фелиса насупилась. Отвернулась.
- Слушай, недотрога... А наследника сеньору Алонсо скоро родишь или нет?
Бросили семена в плодородную почву - или покуда не собрались?
- Тебе какое дело? - спросила Фелиса недружелюбно.
Санчо пожал плечами:
- Слушай... Ты что, серьезно хочешь, чтобы твой сын был Дон-Кихотом?
Чтобы тащился, как чучело гороховое, на Росинанте, получал тычки и пинки,
валялся в дерьме и блевотине... ради какой-то там сомнительной славы?
Славы дурачка-сумасшедшего?
Фелиса усмехнулась:
- Ну, кому как... Кому-то все равно, была бы слава, а какая - не
важно... Вон, сеньор Мигель Кихано за славой в поход ходил. Глупостей
натворил сверх меры, зато потом его узнавали всюду, куда бы не заявился.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15
|
|